Маргарет Макхейзер - Почти что сломанная жизнь

Но я не могу довести себя до той точки, которая вернет меня к прежнему состоянию отшельницы.

И все же, я хочу попробовать.

Неугомонный рот Доминика медленно опускается на мое бедро. Я вижу, как он оставляет один поцелуй за другим, продвигаясь вверх по моей ноге. Мои ноги широко расставлены, чтобы принять его тело, и он поднимает мне юбку на бедра.

- Так нормально, детка? - в его голосе слышится что-то сексуальное, и я чувствую обжигающее тепло, исходящее от его рук, медленно движущихся к моим трусикам.

- Да, - вздыхаю я, стараясь дышать сквозь непристойную потребность.

Его пальцы нежно поглаживают меня через трусики. Мое тело цепенеет, но когда смотрю в глаза Доминику, снова расслабляется. Он просовывает руку под материю и осторожно скользит в меня пальцем, проверяя, чтобы убедиться, что я не возражаю, давая мне время привыкнуть.

Он ни на минуту не отводит от меня своих глаз: пристальный взгляд неотрывно следит за мной. Он вводит палец чуть глубже и медленно добавляет второй, растягивая меня, не спеша двигая ими туда-сюда, потом чуть-чуть быстрее. Он раздвигает пальцы, и от этого я вздрагиваю, но боль не длится долго - лишь несколько секунд - после чего перетекает в удовольствие, захватывающее все мое тело.

Во мне просыпается голод, бедра начинают подрагивать, пока Доминик продолжает двигать своими пальцами туда-сюда, вверх-вниз, глубже и все ближе подводя меня к краю. Его большой палец кружит вокруг клитора и, вдруг, я уже совсем близко.

Дыхание становится затрудненным, глаза закрываются, и я могу сконцентрироваться на этом исключительном, бурлящем ощущении, которое захватывает все мое тело в заложники.

Не предупреждая, Доминик ускоряется и меня подбрасывает над диваном, а из горла вырывается хриплый стон моего наслаждения.

Сердце несется вскачь, пока в каждую частичку моего существа проникает невиданное удовольствие. Когда Доминик садится рядом со мной и притягивает меня к себе, его рот заглушает мое срывающееся дыхание.

- Спасибо, - шепчу я, усаживаясь между его ног. Берусь за подол его футболки и стягиваю ее через голову, не в состоянии удержаться и не провести руками по его крепкой груди.

Его возбуждение упирается мне между ног, и я двигаю бедрами, чтобы прижать его поближе к себе. Несмотря на то, что я сейчас кончила, трение возбуждает. Протягиваю руку к пуговице его брюк.

- Ты не должна, - говорит он, беря меня за руки, останавливая.

- Я хочу. Я хочу попробовать и подарить тебе наслаждение.

Он шумно выдыхает и слегка кивает мне, убирая свои руки. Я слажу с него, и одним движением он снимает с себя брюки и боксеры.

Ух ты, как он красив. Везде.

Я нежно беру в руку его ствол, но мои пальцы не могут до конца обхватить его. Веду рукой вверх до кончика его члена и пальцем поглаживаю уздечку.

Непередаваемый стон вырывается из уст Доминика.

- Сожми посильнее, - говорит он, обхватывая своей рукой мои пальцы, надавливая так, как ему нравится.

Двигая вверх вниз по всей его длине, сжимаю его так, как он показал.

- Я все правильно делаю? Я делала такое только однажды. Прости, если что-то так.

- Детка, твои прикосновения просто чудо. Возьми мои яйца другой рукой и слегка сожми их и потяни.

Я смотрю Доминику в лицо, чтобы убедиться, что не причиняю ему боли, но он не выглядит так, будто ему больно. Ну, вроде, это не неприятная боль.

- Двигай рукой немного быстрее и чуть сильнее потяни за яйца, - тяжело дышит он.

Следуя инструкциям, смотрю на его лицо, охваченное удовольствием. Мне знакомо это чувство. Доминик только недавно подарил его мне.

- Мне нужно, чтобы ты поцеловала меня, но не переставай делать, то, что делаешь руками. - Его челюсть напрягается, и он слегка торопит мою руку. Наклонившись, целую его.

И еще раз.

Это так чертовски хорошо.

Его прикосновения становятся лихорадочными. Пальцами Доминик зарывается в мои волосы, прижимая мои губы к своим. Его бедра сильно подрагивают в моих руках.

- Бесконечно, - бормочет у моих губ Доминик, тяжело дыша. - Вот, как долго я буду любить тебя.

Доминик испускает низкий стон, и я чувствую, как теплая, липкая жидкость ударяет мне в руку.

- Мне так жаль, - говорит он, прерывая наш поцелуй и смотря при этом вниз между нами, на молочного вида субстанцию, покрывшую мою руку и его живот.

Я прячу улыбку, чтобы не смущать его.

- Все в порядке.

Он подскакивает и дает мне свою футболку.

- Вот, вытри этим, - говорит он, выглядя немного смущенным.

- Не глупи. - Я встаю с дивана и иду в ванную вымыть руки.

Когда возвращаюсь, Доминик уже оделся и сидит в гостиной с включенным телевизором и кажется раскаивающимся.

- Я сделала что-то не так? - спрашиваю я. - Потому что я могу лучше, тебе только надо научить меня.

Он берет мои руки, поднимает их и целует все мои пальчики.

- Нет, ты сделала все прекрасно. Я только надеюсь, что не слишком надавил на тебя.

- Я хотела попробовать это, хотела подарить тебе наслаждение. Но я не думаю, что уже готова для большего, чем это.

Черт побери, почему ощущение такое, будто я отказываю ему в основной его потребности? Хмурюсь, чувствуя себя неудачницей.

- Эй, почему ты расстроилась? - спрашивает он, гладя меня по волосам, пальцами разделяя прядки.

- Потому что я пока не могу дать тебе того, в чем ты нуждаешься. Мне так жаль. Я пойму, если ты захочешь… - я замолкаю, потому что не могу вынести даже мысль о нем, уходящем к другой женщине, несмотря на то, что действительно понимаю: как у любого здорового мужчины, у него есть определенные желания.

Он пальцем поднимает мой подбородок и смотрит мне прямо в глаза.

- За кого ты меня принимаешь? Есть только одна женщина, которую я хочу, и она сидит рядом со мной. Я никогда не давал тебе повода усомниться во мне, или моих к тебе чувствах, разве не так? Выбрось, пожалуйста, эти негативные мысли из своей хорошенькой головки. Я только тебя хочу. - Он целует меня. - Только. - Целует. - Тебя. - Целует, и еще раз.

- Прости меня.

- Прекрати извиняться. То, чем мы сейчас занимались, была любовь в ее совершенной форме. Поэтому, пожалуйста, никогда не извиняйся за то, что мы вместе с тобой сейчас разделили. Неважно, где это было: внутри или снаружи спальни.

Я улыбаюсь, слыша его слова.

Мы переплетаем вместе наши тела, когда он включает телевизор, и смотрим очередной побег героев Хогана.

Оглядывая свою бежевую комнату, задумываюсь. Мои ноги лежат на бежевом диване, рука Доминика лежит на бежевой подушке.

- Доминик.

- Хммм. - Он смеется над каким-то эпизодом по ТВ.

- Думаю, мне бы хотелось сиреневую гостиную. - Я смотрю по сторонам и точно представляю необходимый оттенок, искусно покрывающий мои стены.