Довод для прощения - Ария Тес
— Представляю, как ты тогда хохотала надо мной! Гляньте, жена старается сохранить брак!
Ядовито.
Но у меня нет злости на этот счет. Наверно, будь я на ее месте, реагировала бы также, поэтому и парирую я без очередного всплеска. Тихо и стыдливо, разглядывая, как палец ковыряет шов на дорогущей мебели.
— Нет, я не хохотала. Мне было очень стыдно, если тебе интересно.
— Ни одному слову не верю!
— Твое право, но после этого я решила расстаться. Разговора у нас не получилось. Влад приехал с работы ко мне, увидел сумки, но…в общем мы не обсуждали ничего, а утром ему надо было уезжать. Он попросил меня дождаться и отвечать на его сообщения, так что я малодушно надеялась, что у меня будет время…спокойно уйти, только не вышло. Влад написал, что он в самолете, я, как он просил, пожелала ему удачи, а через пару часов он приехал ко мне.
— Он вел себя, как сумасшедший в тот вечер…
— Простите…
— Тебе едва ли есть за что просить прощения, Женя.
— Я правда не хотела срывать вам праздники и… все остальное делать.
Ева громко фыркает, и это бесит. Я резко смотрю на нее и хмурюсь.
— Ты можешь целый ансамбль звуков воссоздать, если тебе угодно, но я не вру, ясно?! Я не хотела всего этого, мне было стыдно, и я не просила его уходить из семьи!
— Он и не собирался! Ясно тебе?!
— Прости, Ева, но мы обе знаем, что собирался. В Новый год он дал мне слово, что разведется с тобой.
— Женатые всегда вешают одну и ту же лапшу на уши своим любовницам!
— Он сказал, что тебя больше не любит.
— Из той же оперы! Но что-то заявления я не видела!
— Он просил дать ему год. Влад участвовал в выборах, куда было вложено много сил и денег…
— И ты повелась?!
— Я знала, что это правда. Он очень старался, и я согласилась подождать год. Но ты знала, что он тебе не хранит верность. Тебе было плевать. Ты сама дала мне это понять в своей машине, забыла?! Все, что тебя волновало — это…
— Закрой рот! Откуда тебе знать, что меня волновало?!
Я могла бы сказать, откуда я это знаю, но почему-то решаю промолчать. Наверно, я не хочу делать Владу больно? Или просто дура? А может стыдно? Вдруг он не знает о том, что случилось тогда после ее дня рождения и предложения? Не мне это рассказывать, да и некоторые вещи, может, лучше и правда не помнить?
В общем. Эту бессмысленную трескотню я решаю оставить, перевожу взгляд на Алексея Витальевича и хмурюсь.
— Теперь все? Вы объясните, что случилось?
— Последний вопрос.
— М?
— Влад давал тебе какие-то деньги?
Краснею, как рак. Понятно, что они меня считают именно такой женщиной, однако, все равно обидно…Я стараюсь эту обиду проглотить, снова пряча глаза, но потом слышу мягкий голос.
— Жень, посмотри на меня…
Смотрю.
Алексей Витальевич не давит. Он не жесток, не холоден, а наоборот проявляет огромное участие, мягко двигается ближе.
— Я ничего такого не имею ввиду, но у меня есть все основания задавать такие вопросы. Со счета Влада пропало много денег, и мы до сих пор не знаем, что с ними стало. Это важно.
Киваю пару раз, быстро стерев слезы, потом боязливо прикусываю губу. Что будет, когда они узнают, что я продала дорогущие подарки Влада? А вдруг это вообще было что-то ну максимально ценное? Бо-оже…вот не зря папа против был! Не зря!
Мамочки…
Точнее.
Папочки…
— Жень, — снова привлекает мое внимание старший Довод, — Тебе нечего бояться. Просто ответь.
— Он…помогал мне.
Краем глаза замечаю торжествующую улыбку Евы, но стараюсь на ней не акцентировать внимание. Шепчу…
— Ну…он снимал квартиру, в которой мы жили, если были в городе. Покупал продукты, одежду…
Влад тихо усмехается.
— Сомневаюсь, что ты могла съесть продуктов на двадцать миллионов.
НА СКОЛЬКО?!
Резко расширяю глаза и поворачиваюсь к нему, а этот негодяй по мне взглядом проходится и тянет нагло.
— И тем более сомневаюсь, что тебе требовалось много одежды. Вспомнить хотя бы золотое платье, м?
Да хватит до него докапываться! Злюсь, но он тоже. Еще глазища свои щурит, чего надо?! Щурю в ответ, правда быстро запал весь теряю.
Двадцать. Миллионов.
Каюк.
Я даже представить не могу, как выглядят двадцать миллионов! О боже! Если та подвеска и сережки стоили столько?! А я, дура, продала их за копейки! Ну…в сравнении с их настоящей ценой.
Неужели обманули?! О боже...
Почти готова обреченно застонать, только вот Алексей Витальевич снова привлекает мое внимание.
— Было что-то еще?
Бросаю на него затравленный взгляд и быстро, коротко киваю.
— Хорошо. Что? Он давал тебе наличные?
— Он переводил мне какие-то деньги, но…не столько. Просто на такси или какие-то вещи, косметику там...
— Ясно…тогда о чем ты подумала?
— Влад подарил мне…подарок.
— Подарок? Та-ак…это же что-то. Какой?
— На…день рождение. И на Новый год. Но первый был намного дороже…
— А-га. Расскажешь?
Не хочу. Вжимаюсь в кресло со всех сил, хмурюсь, снова красная, только теперь до самых пят, и я правда не хочу признаваться, но разве у меня есть варианты? Киваю.
— На день рождение он подарил мне кулон и сережки. Если это важно, на них сзади была маленькая буква «В». На Новый год купил золотые часы. Только я…
— М?
— Я все это продала, — выдыхаю совсем тихо, а когда кожей чувствую взгляды, резко поднимаю свой на отца Влада и тараторю, — Простите, пожалуйста, я не знала, что они столько стояли! Мы с папой хотели переехать из Красного села, и нам очень понравилась квартира, но не хватало! Он собирался взять ипотеку, а я…мне…Я думала, что он меня бросил! И…просто…я…простите, пожалуйста…
Вытираю дебильные, позорные слезы, резко замолкаю. Пульс бьет в где-то в горле, отец Влада молчит. Он смотрит на меня…как-то непонятно совсем, потом встает и отходит к полке с книгами, а возвращается с двумя листами А4.
— Ты об этом говоришь?
Беру их и сразу
