Беременна от Братвы - Мари Фокс

Она замолкает, ее глаза стекленеют от тяжести воспоминаний. Я молчу, давая ей время, зная, как трудно вытаскивать на поверхность такие вещи.

— Затем, когда он заболел... все изменилось. У нас не было денег на его лечение. Я была в отчаянии. Вот тогда я связалась с американской мафией. Это был единственный способ получить деньги, необходимые для его спасения. Я не думала о том, чего это будет мне стоить в долгосрочной перспективе. Я просто знала, что не могу позволить ему умереть.

Ее голос дрожит, и я вижу, как на глаза наворачиваются слезы, но она смаргивает их, полная решимости оставаться сильной. Я протягиваю руку, моя рука касается ее живота, места, где растет наш ребенок. Реальность этого, жизни, которую мы создали вместе, снова бьет меня, и я ловлю себя на желании предложить ей что-то, что я не уверен, что знаю, как дать.

— Наш ребенок никогда не узнает такого ужаса, — тихо говорю я, кладя руку ей на живот и ощущая под ладонью едва заметное тепло. — Я обещаю тебе, Сара. Он будет защищен. Он вырастет в безопасности, со всем необходимым.

Она кивает, ее рука ложится поверх моей, ее глаза смотрят на меня. В ее взгляде яростная решимость, но также и уязвимость, которую она редко позволяет показать. — Этот ребенок будет в безопасности, — соглашается она, ее голос ровен, несмотря на эмоции в глазах. — У него будет жизнь, которой у нас никогда не было.

Мы оба молчим мгновение, тяжесть наших обещаний висит в воздухе между нами. Это интимный момент, который заряжен чем-то большим, чем просто физической связью, которую мы разделили. Это глубже, более значимо, и я чувствую это по тому, как мое сердце бьется немного быстрее, как моя грудь сжимается от чего-то, что кажется подозрительно похожим на… заботу .

Я всегда был человеком, который держит свои эмоции под строгим контролем, который не подпускает никого слишком близко. С Сарой... все по-другому. Я замечаю, что забочусь больше, чем когда-либо ожидал, больше, чем, как мне кажется, должен. Это тревожит, эта растущая привязанность, но в то же время она кажется неизбежной, как что-то, что я не могу остановить, даже если бы захотел.

Сара выглядит так, будто хочет что-то сказать, ее губы слегка приоткрываются, когда она делает вдох. Прежде чем она успевает что-то сказать, мой телефон жужжит на столе, резкий звук прорезает тишину.

Я смотрю на экран, мои глаза сужаются, когда я узнаю номер. Это важный звонок, тот, который я не могу игнорировать. Я колеблюсь, разрываясь между ответом на него и тем, чтобы остаться здесь с Сарой, в этот момент, который кажется таким редким, таким хрупким.

— Я должен ответить, — говорю я хриплым голосом, слегка отстраняясь и беря в руки телефон.

Сара кивает, в ее глазах вспыхивает понимание, но я вижу, как она напрягается, как момент, который мы разделили, начинает ускользать. Я ненавижу необходимость этого, то, как наши жизни постоянно прерываются требованиями этого мира, в котором мы оба заперты.

Я отвечаю на звонок, мой тон резкий и деловой, когда я говорю. — Что?

— Это Максим, — раздается знакомый голос, как всегда ровный. — Я следил за Кейсом и его командой. Были какие-то разговоры, но ничего конкретного. Интересно, что, похоже, София ничего не сказала Кейсу об участии Сары.

— Хорошо, — отвечаю я, и в груди у меня появляется чувство облегчения. — Это убережет Сару от опасности.

— Я так и думал, — говорит Максим. — Пока что с их стороны все тихо, но я продолжу наблюдать.

— Сделай это. Я хочу знать, как только что-то изменится, — говорю я твердым тоном. — Мы не можем позволить себе никаких сюрпризов.

— Понял, — отвечает Максим, прежде чем повесить трубку.

Я положил трубку, мои мысли немедленно вернулись к Саре. Она сидит там, ее поза все еще напряжена, уязвимость, которую она показала всего несколько минут назад, теперь скрыта. Я пересекаю комнату и снова сажусь рядом с ней, протягивая руку, чтобы нежно коснуться ее руки.

— Ты в безопасности, — говорю я, мой голос теперь тише, чтобы успокоить. — Пока мы опережаем их, тебе не о чем беспокоиться.

Сара смотрит на меня, ее глаза ищут в моих любые признаки сомнения, но я встречаю ее взгляд с уверенностью. Мне нужно, чтобы она чувствовала себя в безопасности, знала, что что бы ни случилось, я защищу ее.

— Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, — добавляю я, кладя руку ей на живот, где растет наш ребенок. — Наш ребенок не столкнется с таким ужасом, Сара. Я об этом позабочусь.

Ее рука снова накрывает мою, ее прикосновение теплое и заземляющее. — Этот ребенок будет защищен, — шепчет она, ее голос полон тихой решимости. — Он вырастет в безопасности, вдали от всей этой тьмы.

Мы оба молчим мгновение, просто смотрим друг на друга, и это интимный момент, более интимный, чем я ожидал. В ее глазах есть мягкость, которую я редко видел, между нами формируется связь, которая выходит за рамки простого физического влечения. Это что-то более глубокое, что-то, что заставляет меня осознать, насколько сильно я начал заботиться о ней.

Я не понимаю почему, но я чувствую это, эту тягу к ней, эту потребность держать ее рядом, защищать ее, не только потому, что она носит моего ребенка, но и потому, что она стала важна для меня в том смысле, в котором я этого не ожидал.

Глава 20 - Сара

Длинное, струящееся платье облегает мое тело во всех нужных местах, но когда я стою перед зеркалом, мой взгляд постоянно скользит к небольшому изгибу моего живота. Он едва заметен, просто легкая выпуклость, которая, кажется, волнует только меня. Я провожу рукой по ткани, пытаясь отогнать проблеск неуверенности, который терзает меня. Я никогда не беспокоилась о своей внешности, но это... это другое. Я больше не просто я. Я ношу ребенка Ивана.

Эта мысль пронзает меня, смесь страха и чего-то еще, чего-то более теплого, более обнадеживающего. Я теряюсь в своих мыслях, когда чувствую знакомое присутствие позади себя.