Как девица викинга любила - Ольга Гусева
Оказалось, что девушка тоже закончила второй курс, что она родом из столицы, приехала в северный мегаполис учиться, так как в столичных вузах приема на интересующую её специальность — один из редких европейских языков — в тот год не было. Кристина была неординарной девушкой — умной и по-настоящему красивой. Причём внешность её была настолько яркой, что она стала объектом охоты солидных модельных агентств. Однако карьера модели Кристину не привлекала, у неё были совсем другие планы на будущее. После получения диплома она уехала продолжать образование в столицу той самой европейской страны, язык которой изучала в университете. К этому времени Игорь перестал быть ей интересен. Рок-звездой он так и не стал, а брутальных блондинов в той стране и своих хватает.
После разрыва с Кристиной Игорь перестал заводить серьёзные отношения с девушками. Намного удобнее иметь дело с временными подружками. Встретились, получили удовольствие, разбежались, и никаких взаимных обязательств. Найти очередную партнёршу для необременительного и приятного времяпрепровождения труда не составляло, а с хозяйственными вопросами Игорь прекрасно справлялся сам.
В этот день Мила вышла из дома рано. Нужно было сходить в универ, а на обратном пути зайти в банк и получить новую пластиковую карту. Спускаясь по лестнице, девушка увидела, что в квартиру этажом ниже въезжает новый жилец. Агния Осиповна, очень милая пожилая хозяйка этой жилплощади, находилась уже в таком почтенном возрасте, что обслуживать себя самостоятельно ей было тяжеловато, поэтому дочь с зятем забрали её к себе, а квартиру решили сдавать в аренду.
На площадке второго этажа громоздилась изрядная куча картонных коробок и объемистых пакетов, но на нового квартиранта Миле посмотреть не удалось. На большой коробке из-под холодильника лежали две гитары — одна электрическая, а другая акустическая, причём вторая гитара выглядела весьма необычно — часть её была металлической — и, как показалось девушке, инструмент был старинный и дорогой. Мила еще удивилась, почему такая ценная гитара хранится без чехла.
Что ж, видимо, теперь её соседом снизу будет музыкант. Хотя в старинных домах звукоизоляция была вполне сносной, Мила искренне понадеялась, что играть на своих гитарах по ночам он не будет. Да и днём бы тоже нежелательно, так как после обеда к ней приходят старшеклассники для подготовки к ЕГЭ по истории. Мила решила официальным трудоустройством пока что себя не обременять и подрабатывала репетитором.
После короткой встречи и неожиданного расставания с Ингваром прошла неделя. Викинга больше не существует. Ингвара больше нет и не будет. Никогда. Осознание этого факта погрузило Милу в непреходящую печаль. Она постоянно думала о своём любимом. Время от времени на её глаза наворачивались слёзы. Особенно тяжело было поздними вечерами.
Иногда Мила пыталась обращаться к Ингвару, до мельчайшей чёрточки восстанавливая его образ перед внутренним взором. Но это было глупо. Она умом прекрасно понимала, что обращается в пустоту, но слепая надежда толкала её на это. Каждая такая попытка порождала новый приступ душевной боли. Это уже мазохизмом попахивало. Единственное, что поддерживало её в такие минуты — ожидание неминуемой встречи с Игорем. Эта встреча обязательно должна состояться. Нойда обещала. Но каким он будет, новый Игорь?
Игорь возвращался домой относительно рано. Сегодня выступления в клубе не было. Просто собрались с ребятами порепетировать материал нового альбома. Хотелось сыграть несколько новых композиций на новогодних тусовках.
Он припарковался возле дома и машинально заметил, что почти все жильцы уже спят, и свет горит только в окнах квартиры на третьем этаже, расположенной прямо над его новым жильём. С соседями по площадке ему шапочно познакомиться уже удалось, а вот кто живет этажом выше, он ещё не знал.
В свежеарендованной квартире царил беспорядок. Игорю адски хотелось есть, поэтому лучшим решением на ночь глядя было сделать салат. Он уже нарезал помидоры и моцареллу, открыл банку с оливками, откопал в коробке из-под системного блока бутылку с маслом и бальзамический уксус, но вот соль никак не находилась. То ли прячется в какой-то ещё не распакованной коробке, то ли вообще на прежней квартире осталась.
Вырисовывалось несколько вариантов. Можно съесть салат без соли. Но это не комильфо. Можно съездить в ближайший круглосуточный «Бантик», заодно и на завтрак что-то посущественней багета и сыра прикупить. Но ехать куда-то в эту ненастную ночь тянуло не особо. В принципе, можно обойтись и без ужина, не впервой. Но этот вариант Игорь тут же отмёл как непригодный. Можно позвонить в доставку и заказать еду на дом. Но это следовало сделать сразу, а не теперь, когда в миске перед ним почти готовый салат. Есть ещё вариант. Правда, он несколько безумный. Можно попросить соли у соседей сверху, если они еще не спят. Рискнуть, что ли?
Игорь мигом спустился по лестнице, выскочил на улицу и посмотрел наверх. Кухонное окно на третьем этаже по-прежнему светилось. Он ещё мгновение поколебался, а потом решительно преодолел пять лестничных пролётов и надавил на ребристую белую клавишу у деревянной двери цвета морёного дуба.
Миле не спалось. Смотреть сериал сегодня не было настроения. Она сидела на кухонном диванчике, потянув колени к подбородку, и читала очередную статью про эпоху викингов, где в деталях описывалось устройство долгого дома. Она уже нашла в статье кучу несоответствий её собственному опыту, когда услышала трель дверного звонка. Удивившись такому позднему визиту, она всё-таки встала и пошла открывать — вдруг у соседей что-то случилось. Тяжелая дубовая дверь нехотя отворилась. Мила вздрогнула и забыла, как дышать.
На лестничной площадке стоялон.
Игорь.
Он.
Рост тот же.
На вид те же двадцать восемь лет.
Светлые волосы оттенка «тёмный опаловый блондин». И такой длины, что можно косы плести. Густые, немного вьются.
Глаза серо-стального цвета.
Высокий лоб, прямой нос, резко очерченные губы.
На лице явно выраженная растительность. Но аккуратная, без излишней лохматости.
Надо же, на левом запястье — браслет. Серебряный, витой. (Плоского с рунами не хватает, тут же отметила для себя Мила.) На правом — ещё один серебряный браслет с двумя волчьими головами, которые тянутся друг к дружке (интересно, а ему известна история о двух волках Одина — Гери и Фреки?).
На шее плетёный кожаный шнур, концы которого увенчивают те
