Светлана Демидова - Любовь к роковым мужчинам
– Может быть, – отозвалась Инесса. – Правда, мой муж мне вовсе не муж.
– В каком смысле?
– В прямом. Не расписаны мы.
– Но ведь у вас на руке обручальное кольцо!
– Это просто кольцо. А называться супругами за много совместно прожитых лет мы привыкли. Муж... ну... Коля – он глава фирмы, и ему по протоколу полагается быть женатым, носить кольцо... Такой своеобразный дресс-код у фирмачей. При этом можно пускаться во все тяжкие, иметь выводок любовниц, что тоже престижно, но на определенные мероприятия надо являться только с женой.
– Коля... Николай... Надо же... Опять совпадение... – задумчиво проговорила Майя.
– И в чем же тут совпадение? – спросила Инесса.
– Так... пока еще рано говорить определенно... Но, скажите, почему вы живете с этим вашим Колей, если он вам не муж, да и любите... или любили... другого.
– Благодарна я ему... Он меня из дерьма вытащил, отчистил, отмыл, в своем доме поселил... Я ведь погибала совсем, когда меня жених бросил... Чуть в такую же бомжиху не превратилась, которая вас сюда привела. Я ее не видела, но догадываюсь, как она могла выглядеть. Этот мой жених обчистил меня, без квартиры оставил... Я ее сама на него переписала... из большой любви... Работы не было... родственников у меня почти никаких... Так... одна тетка по матери где-то в Белоруссии. Я ее последний раз видела, когда мне было лет четырнадцать, не больше. Коля меня на улице подобрал, пожалел... И даже полюбить пытался, только не вышло у него ничего. Да и я его полюбить так и не смогла, хотя очень старалась. У него были связи на стороне, у меня тоже. Мы в этом друг друга не ограничивали. Никаких условий не выставляли. А сосуществовали очень неплохо. Я ему быт обеспечивала, он мне никогда не отказывал в деньгах. Да и друзьями мы смогли стать очень хорошими. Словом, комфортно жили, ничего другого и не искали. Последнее время, правда, здорово ссориться начали... по любому поводу... Но чтобы прекратить совместное существование – а в нем всегда были свои выгоды, – кому-то из нас надо было влюбиться, а не получалось... Вот вашего мужа вроде и полюбила, но... Знаете, Майя, я всегда ощущала в нем какую-то фальшь... А поскольку уже была научена жизни своим женишком, всегда была настороже. Боялась отдаваться вся, всем существом... А уж когда нашла второй паспорт, вообще... Может быть, я не столько любила Романа, сколько очень хотела любить. В женщинах же потребность любить природой заложена.
– Да, заложена, – согласилась Майя. – И что же теперь?
– А теперь мы с вами сидим здесь без мобильников, без всякой связи и ждем у моря погоды. Сдается мне, что ничего не выждем. Самим надо что-то делать.
– Но что? Окна забиты насмерть. Дверь заперта.
– Она не заперта. Я ее обследовала. Она и держится только на верхней петле. Чем-то просто подперта с другой стороны.
– Если и так, то подперта на славу. Не отодвинуть.
– Да... пожалуй... Даже вдвоем не осилить. Может, начать кричать?
– А кто услышит?
– Например, дети? Они часто играют там, где играть не стоит.
– Ну... давайте покричим, – согласилась Майя. – Делать все равно нечего.
Инесса первой подошла к забитому досками окну, почти прижалась к одной из щелей губами и так громко крикнула «Помогите!», что Майя вздрогнула. Инесса крикнула в щель еще пару раз, потом обернулась с укором:
– Ну что ж вы не помогаете? Чего я одна надрываюсь?
Майя кивнула, подошла к своей подруге по заточению и тоненьким голоском жалобно пискнула:
– Помогите!
– Нет, так не пойдет! – рассердилась Инесса. – Кричать – так уж кричать! Нечего пищать тут задавленной мышью!
Майя опять кивнула, набрала в грудь воздуха и крикнула уже гораздо громче, потом еще громче, а потом согласно поговорке, что аппетит приходит во время еды, начала вопить уже во всю силу своих легких. С улицы никто так и не отозвался, зато за дверью послышался шум. Явно отодвигали тот предмет, которым она была подперта. Женщины одновременно обернулись. В дверях появилась живописная парочка бомжей.
– Че разорались? – спросил мужчина.
– Все равно никто не услышит, – заявила женщина. – Доски здорово звук глушат. Да к дому никто и не походит. Он же в аварийном состоянии. Народ себя бережет.
– По какому праву вы нас тут держите? – резким неприятным голосом спросила Инесса, а Майя, которая подумала, что злить бомжей понапрасну не стоит, тут же жалобно добавила:
– Ну что мы вам сделали?
Было видно, что ее жалкое интонирование бомжам очень понравилось. Мужчина присел на пыльную трубу, которая тянулась вдоль стены подвала, достал из кармана лоснящихся штанов неопределенного цвета мятую сигарету, запалил ее, с удовольствием затянулся и обратился к своей подруге:
– Маньк! Скажи им, че они нам сделали!
Та, кого назвали Манькой, сначала бесцеремонно залезла в карман приятеля, вытащила такую же мятую сигарету, прикурила, тоже вкусно затянулась и только тогда ответила:
– Вы, красотки, ничего не должны, а вот мужик ваш – давний мой должник.
Майя с Инессой переглянулись, и Инесса осторожно спросила:
– А какой мужик-то?
– А тот, который у вас один на двоих! – сказала бомжиха и отвратительно хохотнула, обнажив бледно-сизые десны с зубами, торчащими редкими гнилыми пеньками разной высоты. – Никитос, который нынче Романом Сергеичем прозывается.
Две женщины, которые стояли против бомжей плечом к плечу, опять переглянулись, и более решительная Инесса снова спросила не без сарказма:
– А вы, милейшая, кем ему приходитесь, Никитосу-то?
Манька выпустила в ее сторону струю едкого дыма дешевой сигареты и охотно ответила:
– А прихожусь я ему, значица, законной женой!
– Во как! – не удержалась от восклицания Инесса, а Майя осела на ящик, который, на счастье, оказался рядом. Она не могла бы объяснить, почему сразу и бесповоротно поверила этой страшной женщине.
– Может, у вас и документ имеется? – опять весьма саркастически спросила Инесса, сделав ударение на «у» в слове «документ».
Манька то ли сарказма не уловила, то ли решила на него не реагировать, но с явным удовольствием ответила:
– А как же! Могу предъявить!
– Валяйте! – согласилась Инесса и даже сделала шаг вперед.
Бомжиха полезла за пазуху, покопалась там, вытащила мятый, замызганный паспорт советского образца и протянула своей узнице. Инесса, брезгливо сморщившись, открыла его и подошла к окну, чтобы получше рассмотреть на свету, просачивающемся сквозь щели между досками. Майя тут же подскочила к ней. Откуда только силы взялись? С фотографии документа смотрела миловидная юная девушка, ничем не напоминающая страшную каргу, стоящую перед ними. Пока Инесса листала паспорт, бомж сказал своей подруге:
