Прости за любовь (СИ) - Джолос Анна
— Да. Мила будет здесь до первого, пока учёба в Гнесинке не начнётся. А вы на сколько приехали?
— На пару дней.
— Так мало времени проведёте дома? — разумеется, расстраивается.
— К сожалению, пока так. У ребят сейчас очень плотный график концертов и мероприятий.
— Илон, — становится ещё ближе по правую руку от меня. Украшая салаты зеленью, произносит: — Я должна спросить у тебя, Марсель выглядит уставшим и… — понижает голос до шёпота, хотя вероятность того, что нас услышат, минимальная. — Скажи мне, он что-то употребляет?
Чёрт. Вот что я должна говорить ей? Ваш сын спивается?
Вон в аэропорту сколько в себя влил. До скандала дошло, ибо остановить его было невозможно. Будучи в отвратительном расположении духа, Кучерявый не слушал ни меня, ни друга, ни сестру.
— Наркотики? — спрашивает тётя Даша испуганно.
— Нет, что вы!
Пока до этого не дошло. Надеюсь.
— Пьёт, да? — обречённо вздыхает она.
Киваю.
Мать есть мать. Естественно, она видит и чувствует, что происходит с сыном.
— Мам…
— Да.
— Идём, Илон, садимся.
Проходим к столу.
— Это тебе, — Марсель отдаёт ей подарок.
— Ой, зачем, зай, — она снимает фартук.
— Под заказ сделали. Посмотри, нравится?
Дарья Александровна открывает бархатную коробочку.
— Как здорово! — достаёт цепочку и подвеску. — Волейболистка с мячом! — улыбается, показывая мужу ювелирное изделие. — Это бриллианты?
— Обижаешь, ма. Конечно.
— А у меня самбистки на браслете и серёжках, зацените! — хвастается София. — У папы перстень! У бабушки брошь.
— Очень красиво. Спасибо за подарки, дорогой, но не стоило тратить столько денег.
— Куда мне ещё их тратить?
— Копить, бро, — наставляет Софа деловым тоном. — Или инвестировать куда-нибудь.
— Ты хотел купить машину, — напоминает Ян Игоревич.
— Мотоцикл покупать буду, — заявляет вдруг парень родителям.
— Марсель… — тётя Даша аж бледнеет от этой новости.
— Не дури, — хмурится отец, тоже изменившийся в лице.
— Сам решу. Это моё дело.
— Не надо мотоцикл, — Софа, по-прежнему стоящая возле брата, крепко обнимает его сзади.
— Давайте есть, — он берёт вилку и нож в руки.
— Петь, иди к нам, сынок.
— А а. Не хатсю.
— Пётр, делай, что мать говорит, — строго обращается к нему Абрамов-старший.
Мальчик нехотя оставляет машинку и пульт радиоуправления. Садится за стол.
— Курицу, ба и саатик.
— Самообслуживание, Петька. Сам бери, что надо, взрослый уже, — Мила треплет его по отросшим кудряшкам.
— Пашка, есть новые тату? — спрашивает Горького София.
— Есть.
— О, где?
— На спине, Сонь.
— Круто! Покажешь?
— Ну ты в своём уме? Мы едим вообще-то! — недовольно цокает языком Милана.
— А зачем ты подстригся?
— Переклинило его, — цедит сестра.
— Так тоже клёво. Брутально.
Старшая недоумённо косится на младшую.
— Не пойму, а с каких это пор ты красишь ресницы и ногти, Гном?
— Не называй меня так, — сердится мелкая.
— Рановато как бы, не кажется?
— Отстань.
— Да я просто в шоке! Ты стала похожа на девочку, это странно.
София показывает ей средний палец.
— Засунь его себе в…
— Прекратите, — вмешивается отец.
— А почему вы с Чижом не пошли на шоу?
— Записывались на студии.
— Понятно.
— Мы всей семьёй смотрели передачу. Ну и дура ведущая. Весь выпуск буфера свои перед Марселем выкатывала, — кривится девчонка. — Рот растянут был весь выпуск. Стреляла глазами без конца.
— Когда девушка хочет понравиться парню, она из кожи вон лезет, — язвительно комментирует сказанное ею Милана.
— Братиш, ты красавчик! Отлично отвечал на вопросы. Автограф мне оставишь на открытке? Устрою новый аукцион в школе.
— Не вздумай. Натворила уже дел в лагере. Хочешь, чтобы предков снова вызвали в школу? — злится Мила.
— А я по-тихому всё проверну. Никто не узнает.
— София, ещё один выкрутас, связанный с продажей чего-либо…
— Па, я не за деньги, обещаю, — отмахивается она. — Испытания им организую. Ну или умный обмен на что-либо. Вон Кравцова весь прошлый год за меня географию делала.
— Прекрасно…
— Ну а что? Терпеть не могу контурные карты. Идиотизм. Найти и раскрасить какую-нибудь речку в Африке. Пф-ф. Оно мне надо?
— Марсель, ты почему не ешь ничего толком? — беспокоится Дарья Александровна, глядя на него, молчаливого и мрачного.
— Я поел, мам. Давай выйдем, поговорить надо, — обращается к отцу, сменив тон.
Как-то сегодня очень бросается в глаза его недружелюбие по отношение к нему. Прямо-таки сверлит его взглядом весь вечер. Что-то между ними произошло? Когда уже успели повздорить?
— Ну идём.
Ян Игоревич тоже явно чувствует агрессивный настрой сына.
Поднимаются оба из-за стола. Выходят друг за другом из кухни.
— Что-то случилось?
— Вроде нет.
Растерянно переглядываемся. Абрамовы смотрят на меня. Я на них.
— От Марса пахнет виски. Щас папа как вломит ему за пьянку, — предполагает София. — Пс, чё там у вас? Закрутилось всё-таки, ага? — многозначительно поигрывает бровями.
— Сонь, некорректно задавать Илоне подобные вопросы, — одёргивает сестра.
— Чё такого-то? Как целоваться в клипе на всю страну, так они пожалуйста первые! А как подробности романа раскрыть, так фигушки!
Паша смеётся.
— Давай про себя лучше. Как там Ярик? Когда уже на свидание пойдёте?
— Фу. Какое свидание, ты бредишь? — кривится младшая.
— А что? Красивый парень вырос.
— Есть и покрасивее, — стреляет глазами в сторону Горького, дербанящего курицу.
Милана давится соком и начинает кашлять.
— Постучать тебе по хребту?
— Себе постучи! Пошли-ка тоже выйдем.
— Зачем?
— Затем блин. Поднимай свои нижние девяносто! — командует Мила.
— Чего разоралась?
— Пошли!
Мне в ноги врезается машинка.
— Сынок, давай ты попозже поиграешь в гостиной, — просит Петю тётя Даша.
— Неть.
— Здесь мы кушаем, зай. Паш, что тебе ещё положить?
— Спасибо, тёть Даш, я уже под завязку.
— Пробовал мой новый салат? Гнездо глухаря.
— Бомба. Всё вкусно, как всегда.
— Ура. Так… Поменяю-ка я пока посуду, — опять по привычке суетится хозяйка.
— Я помогу вам, — тоже встаю, но не успеваем мы собрать тарелки, как в кухню залетает перепуганная и запыхавшаяся Милана.
— Ма! Там Кучерявый-младший с катушек съехал! На батю с кулаками накинулся!
Тётя Даша бледнеет и, бросив вышеупомянутые тарелки, устремляется на улицу.
В доме остаётся только бабушка с внуком. Мы с девчонками, конечно же, бежим следом за Дарьей Александровной, поспешившей к своим мужчинам.
Выходим на крыльцо.
Сначала слышим голоса. Потом уже видим участников конфликта. И да, сперва я подумала, что Мила, будучи на эмоциях, несколько перевернула и гиперболизировала ситуацию, но нет. Как оказалось, разговор между отцом и сыном действительно по какой-то причине дошёл до драки. Парень настроен крайне агрессивно. Что так разозлило его, не могу даже представить…
— Папочка!
— Ян! Марсель, немедленно прекратите! — испуганно кричит тётя Даша, наблюдая эту ужасную картину.
— Скорее, разними их, Паш! — громко верещат на пару София и Милана.
Горький незамедлительно вклинивается между Абрамовыми. Благо, телосложение, рост и степень отмороженности позволяют ему вмешаться.
— Марс, ты чего? Остынь, брат, не надо! — оттесняет взбешённого друга собой. — Хватит.
— Отвали! Отойди! Не мешай!
— Отпусти его, Паша. Пусть дальше машет кулаками, если хочет, — достаточно спокойно произносит Ян Игоревич, поправляя рукав испачканной белой рубашки.
Ну и дела… У него, чёрт возьми, кровь хлещет из носа. Получается, что Марсель… Поднял руку на родителя? Я прям не могу умом принять этот факт.
— Кто дал тебе на это право? — орёт парень, пытаясь прорваться к нему.
