Каттер - Стейси Борел

— У нас есть яйца.

Камден дал пять и засмеялся. Доджер пожал плечами, гордо усмехнувшись. Донна не могла остановить поток слёз из-за того, что её первый внук будет мальчиком. Мои родители обнимали меня, заверяя, что они рады новостям. Киган восторгалась, что станет тетушкой и у её маленького племянника будет всё на свете. Затем она начала говорить Камдену, что её биологические часы тикают, и она не становиться моложе. За всем этим было очень забавно наблюдать.

Сегодня вечером у меня был выходной после долгой трехдневной рабочей недели на полную ставку. Я ненавидела, когда начальство так поступало со мной. Оставляя мне время лишь на то, чтобы прийти домой, принять душ, поесть и поспать, прежде чем снова отправиться обратно на следующую двенадцатичасовую смену. Я только что засунула лазанью в духовку. Я жаждала её в течение нескольких недель, и даже её запах заставлял мой рот истекать слюной. Вообще-то, именно так я себя и чувствовала все эти дни, и я не уверена: было ли все дело в еде.

Пришел Доджер, положил ключи на тумбочку и снял куртку. Я стояла в дверном проёме кухни, наблюдая за ним с пристальным вниманием. Каждое его движение было восхитительным. Возможно, я сходила с ума. Или, возможно, я стала жаждущей секса беременной женщиной, которая не хотела ничего больше чем быть сексуально удовлетворенной и хорошо оприходованной. В последний раз, когда у меня были какие-либо телодвижения, они были с Доджером, и тогда он поместил булочку в мою духовку. И могу сказать точно — прошедшее время давало о себе знать.

Он должно быть увидел, что я стою и пялюсь на него. Я не имела ни малейшего понятия, был ли соус марина на моём лице, или брызги от еды на моей футболке. На самом деле, я просто наблюдала за ним, неуверенная в том, что у меня не текла слюна из уголка рта. Его аромат доносился в моём направлении, и я как Пепи Ле Пю[7], подпрыгивая на пальчиках своих ног неслась к нему. Его каштановые волосы оставались все еще длинными и неподстриженными. Когда он заметил меня, его голубые глаза заискрились, а изогнутая улыбка заставила моё сердце трепетать. Я не сдержала порыв, когда остановилась прямо перед ним, собираясь сказать «привет, как прошёл твой день», но мой рот захлопнулся прямо перед ним, оборвав слова.

Доджер наткнулся спиной о стену, но опомнился, подхватывая меня, чтобы я не упала. Он резко выдохнул, когда ударился спиной, а затем выдох быстро превратился в стон. Между нами вообще не осталось пространства и в этот момент я атаковала его рот. Мои губы перемещались и двигались по его рту, в то время как я боролась за контроль над поцелуем. Мой язык выскользнул и коснулся его нижней губы. Он провел своим языком по моему, а затем всосал мою нижнюю губу между зубами, позволяя им вцепиться в нежную плоть.

Мы проделывали такое уже несколько раз. У нас были жаркие сессии поцелуев, где я царапала и жадно обнимала его, делая всё, что только могла чтобы получить его голого и внутри меня. Но каждый раз он хватал меня за запястья и останавливал от дальнейшего тяжелого петтинга, а затем велел мне идти принять горячую ванну, чтобы она угомонила меня. Я знала, почему он так делал. Он пытался напомнить мне, что он был тем, кто контролировал нас, и именно он диктовал, когда произойдут следующие сексуальные действия. После того, как я поставила ему ультиматум, он не уступит. Он сказал мне, что не будет ничего делать со мной, пока я не буду умолять его. Ладно, вот она я. Умоляю.

Его губы слегка потерлись о мои, когда я старалась самым жестким способом соблазнить его природную тупость.

— Доджер.

— Хм?

Я потянулась вниз, чтобы ощутить его твердокаменный жесткий член между нами. Если я упаду на колени и расстегну молнию на его штанах, то смогу увидеть, как он выпрыгнет на свободу.

— Давай сыграем в игру.

Он засмеялся, хватая меня за пряди и нежно отодвигая от себя, чтобы я посмотрела на него.

— В какую игру?

Я улыбнулась:

— В игру под названием… «на пол шишечки». Я обещаю — это будет очень весело. Тебе даже не придётся ничего делать. Ты просто ляжешь и расслабишься, а я сделаю всё сама.

Он усмехнулся:

— Мейси.

— Доджер, давай. Ты по-прежнему собираешься сопротивляться мне?

Я сильно схватила его член через штаны, так что он зашипел и ненадолго замер, пока мои пальцы поднимались вверх к месту между его футболкой и поясом: этого небольшого кусочка кожи, к которому я прикасалась, было достаточно для меня, чтобы подтолкнуть его к дальнейшим действиям. Поглаживая рукой, я проникла сначала ладонью в его штаны, а потом и в трусы. Мягкая кожа была тугой и теплой. Я хотела почувствовать его в своём рте. Почувствовать головку его члена, пока мой язык будет кружить по ней. Я хотела ощутить, как он извивается подо мной, пока моя рука нежно держит его яйца и прикасается к точке прямо за ними. Одна только мысль об этом послала поток влажности в мои трусики.

— Я не сопротивляюсь тебе, Мейси. Ты же чувствуешь, как ужасно я хочу тебя.

Я двигала рукой вверх-вниз. Он застонал и закрыл свои глаза.

— Тогда в чем проблема?

— Хочу, чтобы ты осознала, что принадлежишь мне.

— Я знаю это, Доджер. Правда.

— Нет никаких сомнений, чья ты. Я хочу, чтобы ты умоляла меня.

— Я умоляю.

Он поднял руку, что не была запутана в моих волосах, и потер мой затвердевший сосок. Мои колени начали подкашиваться.

— Нет, не так.

Я наклонилась вперёд, пытаясь прикусить его кожу на шее.

— Но я предлагаю компромисс.

Я не смогла сдержать хныканье. Чёрт побери, ублюдок не собирался сдаваться. Как, во имя всего святого, он ещё не умер от посинения яиц? Я знала, это было тяжелое испытание для него. Может, я и была беременной и становилась похожей на большой шар, но не была уродливой. Равно как и мой живот не был настолько огромным, чтобы встать у нас на пути.

— Какой компромисс?

Он наклонился и зашептал в моё ухо:

— Я с удовольствием позабочусь о тебе и твоих потребностях.

Музыка для моих ушей. Мои глаза распахнулись, и клянусь, если бы у меня был хвост, он бы завилял, как будто у моего хозяина была