Спаси меня - ElliAnni
— Ну, как это? Золотая осень же. — Усмехнулся мужчина, направив камеру на нее. — Давай, мышонок. Улыбнись.
Русоволосая застыла на месте, не зная, куда деть свой взгляд. Она и забыла, что такое личные фотографии, не говоря о позировании. Нет, так дело не пойдет. Ей нужно расслабиться, чтобы снимок выглядел более естественным и живым. Эта наигранная улыбка и скованность портит всю картину осеннего пейзажа, хотя звездой на фото должна быть сама девушка. Он не знал, что ей сказать или сделать, чтобы она, наконец, расслабилась, однако мать природа обо всем позаботилась. Легкий ветерок пронесся по золотистому парку, расшевелив разноцветные кроны деревьев. Желтые листья закружились в воздухе, вызывая восхищение и радость в глазах России. Подставив руки, она с улыбкой на лице пыталась поймать эти непослушные частички осени, не замечая, как ее возлюбленный вот уже несколько минут снимал ее на камеру.
— США! Ты только посмотри! — воскликнула русская, демонстрируя несколько ярких кленовых листьев. — Такая красота…
— Вижу… — улыбнулся США, любуясь ее счастливой улыбкой на ее лице.
Действительно, очень красиво.
* * *
— А ты говоришь, что не умеешь фотографироваться. — Показывал ей снимки Штаты, замечая легкий румянец на щечках возлюбленной. — Настоящая королева осени.
— Это потому что ты умеешь пользоваться камерой. — Пробубнила себе под нос россиянка, облизав пересохшие губы. — Я не настолько фотогенична.
— Я могу прямо сейчас остановить машину и снова доказать тебе, что это не так. — Прижал он ее к своей груди, мягко касаясь губами нежной щечки возлюбленной.
— Не надо. Мне жаль моего водителя, США. — Положила она голову ему на плечо, поглаживая пальчиками широкую грудь.
День закончился слишком быстро, хотя, казалось, они только-только вышли на прогулку по улицам осенней Москвы. Сергей, уставший и обозленный после долгой работы и нового списка замечаний, послал своей супруге гневное сообщение, требуя горячий ужин и вечер спокойствия. Придется ей сегодня есть в своем кабинете, прося прислугу накрыть стол для двух мужчин. Уж американцу он точно не откажет в беседе. Они же «партнеры».
— Тебе не надоело называть меня только по имени, мышонок? — внезапно поинтересовался он, касаясь губами ее тонких пальцев.
— Нет. Или тебе не нравится?
Мужчина лишь хищно улыбнулся, приблизившись к ее покрасневшему личику.
— Мне бы хотелось, чтобы ты называла меня по-особенному.
— И как же? — нервно сглотнула слюну девушка, ощущая жар на своем лице.
— А это тебе решать. — Внезапно отпрянул от нее США, довольно усмехнувшись.
Столько непонимания и недовольства в ее взгляде, что он готов рассмеяться. Значит, его мышка уже хочет ласки. Но для этого она должна ответить на его вопрос. Лишь после этого, Штаты даст ей то, от чего она сейчас сходит с ума.
— Но я, правда, не знаю… — закусила Россия губу, вызывая напряжение в его паху. — Разве что… Герой.
— Как еще раз? — взял ее за руку он, глядя прямо в смущенное личико.
— Герой… — повторила ему русская, выпрямившись. — Ты меня постоянно спасаешь и защищаешь. И хочешь помочь справиться с Сергеем… Разве не так поступают настоящие герои?
Как же он возгордился собой, слыша подобную похвалу. Возлюбленная видит в нем защитника, и американец не может ее подвести. Он готов быть ей поддержкой и опорой, способен справиться со всеми трудностями, лишь бы она была счастлива. Ведь именно так поступают настоящие мужчины.
— Значит, я для тебя герой? — утянул блондин ее к себе на колени, слыша тихий вздох.
— Самый настоящий. — Соблазнительно улыбнулась ему русоволосая. — Мой личный герой.
— И ты любишь этого героя? — прошептал он ей в губы, развязывая пояс на ее пальто.
— Ты даже представить не можешь как сильно… — обхватила она руками его щеки, ласково целуя в приоткрытые губы.
И снова та нежность и требовательность в поцелуе доводила ее до безумия. Россия постепенно привыкала к его напористости, послушно отвечая на долгожданные ласки. Сильные руки с желанием и нежностью оглаживали хрупкое тело возлюбленной, отбросив мешающее пальто на соседнее сиденье. Новый темно-синий костюм, подаренный им после долгой разлуки, идеально подходил русской, демонстрируя все ее достоинства и подчеркивая невероятную красоту. Только сейчас ему хотелось бы избавить от одежды эту страстную хищницу и вновь ощутить ее запах и узость.
Поцелуй стал более жарким и желанным, язык не переставал ласкать пухлые губы любимой, пока она, позабыв о стеснительности, пробралась руками под его пиджак. Игривые пальчики сжимали его рубашку на спине, завлекали этого сильного мужчину, прося не томить и взять ее полностью. Но в голове американца были иные мысли.
Медленно расстегивая каждую пуговку на ее блузке, он протолкнул юркий язычок вглубь ее рта, довольно рыкнув от ее подчинения. Она вторила его движениям, зарываясь пальцами в светлые локоны, ерзала на его коленях, ощущая промежностью, как он тверд и напряжен. Сильные руки мигом расстегнули застежку на ее бюстгальтере, высвобождая розовые отвердевшие соски, молящие о ласке. Полное безумие предаваться любви в салоне автомобиля, однако для них подобное не было дикостью. США наслаждался ее ароматом и ласками, проведя языком по пульсирующей венке на шее, слегка прикусил нежную кожу, слыша нетерпеливый всхлип. Ее мольба пробуждала в нем дикого зверя, которого ему приходится слишком долго сдерживать.
— Если будешь так ерзать, наживешь на свою попку проблем. — Стиснул он упругие ягодицы, задрав ее юбку.
— А может мне этого хочется? — хитро усмехнулась русская.
Неожиданно она вскрикнула, подскочив на его коленях, чувствуя легкую пульсацию на коже. Удивительно, но его шлепок по ягодице не вызвал у нее отвращения. Скорее она была готова ощутить вновь обжигающую сладкую боль, разносящую возбуждение по всему ее телу. Желая повторения, россиянка вновь задвигалась на его коленях, задевая выпирающий бугорок. Однако американец лишь недовольно шикнул, ухватившись за ее покрасневшую от шлепков попку.
— Рос, я предупреждал.
Но плутовка лишь соблазнительно улыбнулась, выгибаясь ему навстречу. Ему трудно злиться на нее, когда сейчас в ней проснулась игривость и нетерпение. Обхватив губами сосок, мужчина неторопливо посасывал его, надавливал на отвердевшую бусину языком. Он оттягивал и перекатывал ее пальцами, сжимал зубами возбужденную плоть под сладостные стоны возлюбленной. Полуголая и невероятно горячая, она сжимала его плечи, кусая пухлые губы. Только бы он скорее проник в нее своим членом, не сдерживая страсть и похоть.
Накрыв широкой ладонью лобок, США провел пальцами по влажным складочкам, касаясь чувствительного клитора, пульсирующего от невыносимой истомы. Кружа по нему пальцами, он не оставлял ни сантиметр ее груди без поцелуев и ласки, еле выдерживая тянущую боль в паху. Штаты больше не может оттягивать это сладкое удовольствие, желая
