Мой безумный Враг - Натализа Кофф
День выдался суматошный, насыщенный, полный перемен. Сегодня все случилось настолько спонтанно, что Слава устал удивляться. А ведь прежде в его жизни все шло строго по плану.
– Угу, – согласился Барновский.
– У нее талант. Я покажу ее работы одной моей знакомой. Мне кажется, Аля могла бы проводить пару часов в день у нее в мастерской, – задумчиво предложила Полина. – А насчет школы я поговорю с директором. Але нужна обычная школа, хватит с нее частный интернатов и прочего.
– Как скажешь, – согласился Слава.
Полина задумалась. Все складывалось, конечно, неплохо. По крайней мере, Альбина общалась с ней, разговаривала, а если беседа касалась дизайна одежды, то Аля и вовсе расслаблялась. Это было видно. Пару раз девочка даже улыбнулась во время общения.
Имелось одно «но». У Полины никак не складывался образ наркоманки и Альбины Захаровой. По документам – все выглядит жутко. Заключение врача. Многочисленные выписки. Результаты анализов при госпитализации. А вот по факту – Поля сильно сомневалась, что Альбина наркоманка. Не похожа девочка на наркозависимую. Не похожа, и все.
– Слава, скажи, а как часто Альбину отправляли на лечение? И как это вообще происходило? – негромко и задумчиво поинтересовалась Полина.
– Второй раз за последний год, прежде ничего подобного не было, – нахмурился Слава.
– Аля не похожа на зависимую, – высказала свои сомнения Полина. – Вены у нее чистые. Как вариант, может, конечно и курить, или нюхать, или что там еще делают. Но, Слав, она же просто замкнутая. Да, у нее нет друзей. Но в том концлагере все какие-то странные. Начиная от директрисы, заканчивая новичками! Вообще, место гадкое. Не удивлюсь, если там хваленый директор сама же и подсаживает всех на дурь!
– Скажешь тоже! – рассмеялся Слава.
– Я серьезно. Вот поручи кому-нибудь проверить школу. Как-никак, это образовательное учреждение. Какие-то государственные нормы они ведь должны соблюдать! – предложила Полина. – Ну, ладно, если не директриса там драгдиллер, то определенно кто-то из старшеклассников.
– Проверим, – пообещал Слава
Полина коротко прикоснулась губами к мужской щеке. Уже хотела высказать парочку комплиментов в адрес своего любимого губернатора области, но не успела. Из спальни Альбины, которой была отведена отдельная гостевая комната, послышался крик.
Поля и Слава подскочили с постели.
– Стой здесь! – скомандовал Барновский Полине. – Позвони пока Белому!
Поля послушно перехватила телефон из рук Славы и остановилась в коридоре, а Слава толкнул дверь в спальню девочки.
Ночник окутывал комнату приятным приглушенным светом. Альбина лежала под одеялом, укрывшись с головой и сжавшись в комочек.
– Нет! Пожалуйста! Я не хочу! – бормотала девочка, всхлипывая во сне.
– Альбина, – осторожно и негромко позвала Полина.
Уже было ясно, что девочку мучают кошмары, и в комнате никого больше нет. Здесь находились исключительно ее страхи.
Слава перехватил свой телефон из рук Поли и сообщил Белому, что все у них в порядке. Архипова же подошла к постели Али и осторожно погладила девочку через одеяло по спине.
– Нет... нет... я никому ничего не скажу...– она шептала со слезами в голосе, очень тихо, но Полина все слышала.
– Аля, проснись, все хорошо, ты в безопасности, – негромко и очень ласково заговорила Поля.
Девушка увидела, как худенькие плечики вздрогнули, а сама девочка затихла. Поля потянула одеяло и столкнулась с заплаканными, все еще немного сонными глазами.
– Ты в безопасности, милая, – прошептала Полина и погладила Алю по волосам. – Дом под охраной. Никто сюда не проберется.
– Я правда не вернусь в школу? – сипло шепнула Альбина.
– Ты этого не хочешь? Не хочешь там учиться? – уточнила Полина, а получив утвердительный ответ, твердо произнесла: – Если ты не хочешь учиться в той школе, тебя никто не заставит. Более того, я могу сделать так, что ты больше никого из той школы не увидишь.
– Никого? – всхлипнула Альбина, а Полине она показалась очень маленькой и ранимой. Девочкой, которую очень сильно обидели.
– Кто тебя там обидел, Альбина? – резковато произнес Слава, а Поля вздрогнула. Ну вот совсем нет терпения у этого мужчины!
– Слава, ты не мог бы приготовить нам теплый сладкий чай, – попросила Полина, увидев, как Аля сжалась вся и съежилась.
Как только за Барновским закрылась дверь, Поля присела на край постели. Удивительно, но Аля не отстранилась от ее рук, когда она попыталась обнять девочку. Более того, словно потянулась к ней.
– Хочешь об этом поговорить? Расскажешь, кто тебя обидел там? Если выговоришься, будет легче, – пообещала Полина очень тихо, а девочка вздохнула.
– Не хочу, – негромко произнесла Аля и отвернулась.
Полина украдкой вздохнула. Она крепко обняла девочку за плечи и принялась болтать о всяких глупостях и мелочах, начиная о том, как училась в школе, в университете, как вела свой первый проект, заканчивая смешными историями о своей семье.
И в какой-то момент поняла, что Аля и сама обнимает ее тонкими руками. Сколько они вот так просидели, Полина не вспомнила бы. Слава приносил им чай с печеньем, который остался нетронутым на тумбочке. Сам Слава устроился в кресле, вытянув длинные ноги и прикрыв глаза. Мужчина не настаивал на том, что Поле пора в постель, а Аля – уже взрослая и сама должна разбираться со своими страхами.
– Моя соседка по комнате была наркоманкой, – произнесла вдруг Аля неожиданно для Поли и Славы, – ее парень приносил ей порошок и таблетки. Как-то раз они решили, что будет смешно подменить мои таблетки. Я случайно выпила, думала, что это болеутоляющее от головы. Я тогда очнулась уже в клинике. Сказали, что у меня передозировка. А я ведь неспециально! Да и вообще, я против наркотиков. Я говорила тогда, а меня не послушали, решили, что я сама...
Поля бросила на Славу серьезный взгляд. По лицу мужчины стало все ясно. Найдет Барновский и ту самую соседку по комнате, и ее дружка. Странно, что девочку не услышали. Да и вообще, все в той школе странно.
– А дальше что, милая? – ласково прошептала Полина, поглаживая Алю по волосам.
Девочка вздохнула, а после и вовсе уткнулась Поле в плечо. Сама Архипова не отличалась крупным телосложением, но Аля... Она была очень хрупкой и худенькой. И у Поли вдруг обострилось чувство справедливости. Появилась потребность защитить и обезопасить эту
