Секс - майор по соседству (СИ) - Попова Любовь
Он убирает телефон, тут же вскакивает одеваясь.
— Леш?
— У нас там угон только что поставленных тачек ГАИ. Нужно ехать, малыш. Будь на связи, ладно? Лежи… Кстати, где твой телефон?
— В сумке прихожей, – говорю, бросая голову на подушку. Он приходит, вручает мне телефон.
— Я вбил свой номер. Записал твой. Так что будем на связи.
— Леш, — говорю в спину, и он оборачивается.
— Лер, мне бежать надо.
— Просто скажи, как ты меня записал, — зачем –то спрашиваю, а он глаза закатывает, контакт мой показывает.
— Малыш, — читаю, улыбаюсь как ненормальная. Приятно дико.
— Малыш, — говорит он так, словно это самая естественная вещь в мире. Но у меня все равно мурашки по телу.
— А себя?
— Леша. Так и записал. Все, Лер, — подходит он снова, сжимает грудь, целует жадно. – Надеюсь, что скоро вернусь.
Он уходит, закрывая двери, а я почти сразу отключаюсь. Открываю глаза от звонка в дверь. Забыл он что – то? У него же ключи есть…
Поднимаюсь сомнамбулой иду по коридору к двери и на автомате открываю.
— У тебя же ключи…
— Привет, Лера, — перед глазами мой самый страшный кошмар. Я тут же дверь закрыть пытаюсь. Меня колотит от страха и ужаса, но он вставляет ботинок, не давая мне сбежать. – Зафиксируйте, господа, оказывала сопротивление.
Глава 31.
Я словно резко, сразу, без подготовки проваливаюсь под воду. Вижу свет, вижу, что можно выплыть, но бледные глаза Коли просто не позволяют. Словно душат, как душили в ту ночь.
— Что тебе нужно! Это моя квартира! — пытаюсь закрыть дверь, пытаясь взять себя в руки, но страх глушит, ослепляет. – Частная территория.
— Для органов опеки нет такого понятия как частная территория. Поступило сообщение о жестоком обращении с ребенком, мы выехали на проверку.
— Что за чушь! – срываюсь я. – Какое жестокое!
— Вы бы милочка не орали, а квартиру показали. В каких условиях живет несовершеннолетний.
— Условиях? У нас отличные условия! – иду вперед. — Вот его комната. Кровать, игрушки.
— Мам?
— Милый, не волнуйся.
— Рита, запиши. Мальчик спит без пижамы, судя по ребрам недоедает. Малыш, ты кушал сегодня?
Андрей смотрит на меня и говорит правду.
— Нет.
— Запиши, ребенка не кормят. Условия непригодные для жизни.
— Да какие непригодные! Обычная квартира!
— Ваша агрессия ничем не поможет. Идем дальше, — баба толкает меня и идет в сторону кухни. По телу ползет страх, там после вчерашнего полный разгром. Я поворачиваюсь на Колю, который как зачарованный смотрит на моего, моего сына. Хочет к нему шаг сделать, но я на пути встаю.
— Не смей к нему подходить! Это мой ребенок!
Он улыбается так гадко, что к горлу поднимается тошнота.
— Это как ты поняла, легко исправить.
Я тут же бросаюсь на кухню, где полный срач. Откупоренная бутылка вина, расправленная постель и брошенный пакетик с презервативом.
— Все фиксируй, — говорит баба помощнице с фотоаппаратом, а я руку к горлу поднимаю. Это просто жесть. Что я наделала. – Ведет разгульный образ жизни, употребляет алкоголь, водит мужчин.
— Ну каких мужчин! У меня один мужчина!
— Как не вовремя он уехал, да, Лерусь?
— Да пошел ты! Вы не имеете права! Я учитель, у меня етсь репутация! Эта квартира куплена недавно, и я никогда не выходила из дома пьяной!
— Мам, а что это? – прибегает Андрей, в одних трусах и показывает белый пакетик. Я даже пошевелиться не могу, только перевожу взгляд на бывшего мужа, который ради своей цели готов на все.
— Это не мое. Ты мне это подбросил.
— Ты вы еще и наркоманка. Рита фиксируй.
— Это не мое! Я не отдам вам ребенка! Не отдам, — паника накрывает, слезы ручьем. – Пусть полиция разберется.
Наглая баба насильно отбирает уже ревущего Андрея.
— Вот сначала полиция разберется, а потом может быть вам вернут мальчика. Рита, уходим.
— Нет, нет, вы не понимаете, женщина, это все бывший, он шесть лет назад избил меня, косу мою отрезал, а теперь сына хочет забрать. А это не его сын. Это мой сын, понимаете. Да остановитесь вы! — ползу за ней, в ногах валяюсь. – Это мой ребенок! Вы нарушаете закон! АНДРЕЙ! Андрей! Уроды, какие вы все уроды! Ненавижу!
Меня колотит, чувствую прикосновение к спине и тут же брыкаюсь. Вскакиваю, хочу бывшего ударить, но он оказывается проворнее, и я уже отлетаю к стене, прилично ударяясь затылком. Секунды превращаются в целую вечность, пока перед глазами плывут круги. Как же мне больно. Как же мне плохо… Ненавижу.
Тут в квартиру входят два офицера полиции.
— Погодите парни, пока вы ее не забрали, разговор к ней есть.
— Это не твой ребенок, Коль. Сделай ДНК. Не твой.
— Рот закрой. Мне и тест не нужен, чтобы узнать, какая ты блядь. Но ребенок будет носить мою фамилию, потому что ты, когда – то сука обещала мне сына. Я тебя из дерьма вытащил…
— Ты же меня в это дерьмо макнул!
— Потому что ты совершила ошибку! Ты меня опозорила! Но у тебя, — он хочет тронуть мою щеку, но я лишь головой дергаю. – У тебя Лер есть шанс все исправить. Ты можешь вернуться домой. Снова стать моей женой, воспитать сына как следует, где следует, а не в этой халупе.
— Или…
— Или ты сядешь на десять лет за хранение наркотиков, а когда выйдешь твой сын тебя даже не узнает.
— Леша тебя…
— Ах да, Костин. Знаешь, я узнал его. Он тогда приходил, в ту ночь пока ты корчилась на полу от боли. Искал тебя. Наверное, с ним трахалась лучше, чем со мной, раз он за тобой вернулся.
— Он тебя уничтожит.
— Он больше в органах не работает, Лера. Он обидел дочку весьма влиятельного человека и теперь обычный человек, которого застанут за партией угнанных машин. Так что… На его помощь теперь ты вряд ли сможешь рассчитывать. Он никто… А я могу вернуть тебе сына. Но ты конечно можешь подумать, за решеткой…
Нет, нет, нет! Он все врет. Леша поможет. Он обязательно поможет.
