Любовь авторитета, или Плата за всё (СИ) - Елена Александровна Моисеева
За окном светало, а Антон все рулил, вперив свой взгляд прямо на дорогу. Если бы у меня была огнестрельная рана, я бы так не держалась…
— Не первый раз, — сказал Антон, по всей видимости, увидев мой заинтересованный взгляд. — Да, не дрожи ты так, жить буду.
Я так ничего и не ответила, а он продолжил:
— Почему у нас так все получилось? Ты как чужая мне сидишь…
— Ты сам знаешь ответ, — отрезала я, — Ты бегаешь где-то, стреляешь, прогоняешь меня и сына, а потом спрашиваешь «почему»?
— Лена, — терпеливо начал объяснять он, — Это было сделано только ради вашего блага…
— Я даже слушать ничего не хочу! Избавь меня от своей бандитской романтики!
Он замолчал, я только собралась облегченно вздохнуть, как тут же передумала. Да-а.… И как дальше будет протекать наше совместное пребывание у бабки Тамары? Понятно, что мы едем не на курорт, и можем пробыть там энное количество времени. Спасибо, папочка, удружил.
— Господи, как же я соскучилась по Кириллу! — вслух произнесла я, а Антон виновато на меня посмотрел. Так тебе и надо, помучайся, придурок.
К бабке Тамаре мы приехали через два дня. Попутно Антон все-таки останавливался на недолгий отдых в несколько часов, а я перевязывала ему рану, стараясь особо не вглядываться, иначе бы грохнулась в обморок. Дом у нее был добротный и выделялся на всю деревню, стараниями моего отца. Деревянный сруб ценился даже сейчас. Хоть и предлагал мой отец провести в дом воду, но бабка Тамара от благ цивилизации отказалась.
Она приветливо нас встретила, даже не удивилась, и прямиком разглядев в Антоне тяжелобольного, сопроводила его в специально отведенную комнату. Видать не первый раз она раненных принимает. Я не стала вдаваться в подробности.
— Вам в одной комнате стелить? — весело спросила она.
— Нет! — испуганно крикнула я, а Антон хмыкнул.
— Да ты милок, не расстраивайся на ее слова, тебе все равно пока ничего нельзя, — зачем-то добавила она, на что Антон весело гукнул и скрылся в своей комнате.
— Весело ему… — проворчала я, пройдя на кухню.
На кухне у бабки Тамары было уютно и спокойно и напоминало мне детство. Ничего не изменилось. Такой же добротный стол, табуретки вместо стульев, старый сталинских времен шкаф, и благоухание разнообразных трав, вывешенных по всей кухне на веревочках.
Мы сидели, пили чай с травами, и меня разморило. Я вяло вслушивалась в рассказ бабки Тамары о картошке, которая никак не зацветет, о красавице моркови и прочих овощах в огороде. В результате, я чуть ли не уснула за столом. Бабка Тамара постелила мне в комнате, где я спала в детстве, благо комнат у нее было пять штук. Не дом, а хоромы. Старая пружинистая кровать с железными ножками, которая нещадно скрипела, и огромный пуховой матрас с белоснежным бельем. Ложишься и как в облаке. Вот в такой красоте я и уснула.
— А ну, вставай! — злой голос Антона разбудил меня неожиданно и резко.
Я уставилась на него ничего не понимающим взглядом. — Пошли в сад, поговорить надо.
Я вынырнула из- под одеяла, нацепила халат и неохотно поплелась за ним, шел он бодро и выглядел нервным. В глубине бабкиного сада, где росла преимущественно сирень, он остановился и посмотрел на меня растерянным взглядом.
— Почему ты ничего мне не сказала? — голос у него был обреченный, что совсем не вязалось с его воинственным взглядом. Я же мучилась в догадках: чего ему от меня надо и что такого я забыла ему рассказать?
— Не догадываешься, о чем я?
— Нет, — преспокойно сказала я и даже зевнула, — Да меня теперь это мало заботит…
Его взгляд стал совсем потерянным, и он почему-то совсем тихо сказал:
— Я все забуду, и приму…Ты нужна мне…
— Боже, да, о чем ты? — я ничего не понимала, но вот это его «ты нужна мне» начало вселять в меня ужас, — Я не нужна тебе теперь. Зачем? Мой отец и так сделает для тебя все, ты спас ему жизнь…
Антон заскрежетал зубами:
— Вся жизнь испорчена из-за того, что твой отец…
— Молчи! — злобно рыкнула на него я, — Ты не лучше!
Он будто сжался изнутри, и только слепой бы не увидел, что он испытывает чувство вины. Мне на какой-то момент стало жаль его, но ничего нельзя изменить — я не хочу больше бегать, скрываться и по полгода не видеть сына.
— Ты хочешь, чтобы я попросил прощения? — он смотрел на меня пристально, а я фыркнула и отвернулась от него.
Он развернул меня к себе и тут сделал то, что я от него ну никак не ожидала! Он встал передо мной на колени и взял мои руки в свои, от удивления я не могла и слова вымолвить, я была поражена.
— Прости меня, пожалуйста…За боль, которую я тебе причинил, за то, что все так получилось, я знаю, что это из-за меня, прости, если сможешь. Вернись ко мне, любимая.
Слово «любимая» сильно резануло мне слух, я столько раз слышала его от него, и с только раз он мне обещал, что все будет хорошо, но ничем хорошим не заканчивалось…
Я вырвала свои руки и зашагала прочь, но на полпути остановилась.
— Я не держу на тебя зла, Антон.
Он уже поднялся с колен и стоял, облокотившись на сирень, которая гляди того и рухнет под его весом.
— На каком ты сроке?
— Чего???
Как по мановению волшебной палочки Антон вытащил из кармана своих брюк тест на беременность, который раньше спокойно лежал в моей сумочке.
Надо сказать, что в моей сумке был вечный кавардак, чего там только не было.
— Я знаю все, я не виню тебя, это только моя вина и это будет мой ребенок, если ты захочешь…
Я истерически рассмеялась. Боже, этот тест лежал в моей сумочке уже несколько месяцев, я даже забыла про него, а он подумал…
Антон в мгновение ока очутился около меня и яростно схватил меня за руки.
— Я смешон? Я предлагаю тебе восстановить нашу семью и принять его ребенка, а ты смеешься надо мной?
— Да, я смеюсь, — вызывающе ответила ему я, — Потому что, если бы ты удосужился посмотреть в коробку, то увидел бы, что тест не использован и спокойно лежит на месте, не пришлось бы так переживать. Наверняка он вышел из срока годности, и я просто про него забыла. Ты так плохо меня знаешь, Антон? У меня же
