Плохиш для хорошей девочки - Алиса Селезнёва
– Ладно, сейчас ему десять, не велика беда, но потом с этим водителем трамвая надо завязывать. Шутки шутками, а я бы на твоём месте с бывшей женой поговорила. И дополнительные занятия надо подключить. Робототехнику, английский. Можно у нас в центре: я с него денег не возьму. И бассейн два раза в неделю никуда не годится. Плавает он неплохо, я все эти дни за ним наблюдала. Вот и занимайтесь плаванием профессионально. Пусть на соревнования ездит, медали привозит.
Вадим долго держал руки в карманах, и, когда Агата, потеряв всякий интерес к их разговору, уже собиралась уйти, неожиданно выпалил, глядя Анне Георгиевне прямо в глаза:
– Но неужели детей только за медали любить надо?..
Агата цокнула и не услышала больше ни слова. Рядом прошла группа изрядно подвыпивших туристов. Они громко смеялись и горланили какую-то песню на украинском языке. Мать и Вадим заспешили к дому. Туристы пропустили их вперёд. И лишь у самых дверей до Агаты долетели куски фразы, сказанной Вадимом про Данила и безлюдье.
* * *
Об отце Агата не вспоминала. Он по-прежнему не звонил ей. И зачем тогда приходил, непонятно? Мать о нём тоже не говорила, и у Агаты всё больше складывалось мнение, что о них с Данилом ей тогда рассказал не он.
Артур уехал шестнадцатого августа. С той же тёткой, что привезла его в Краснодар. На Джур-Джур он всё-таки съездил. Правда, только с отцом и без Анны Георгиевны. Агата вернулась к книгам и от скуки снова начала помогать Даше. Жаркий воздух и море с каждым днём надоедали ей всё больше, интернет по-прежнему дышал на ладан, и, когда мать сказала, что задержится здесь с Вадимом до октября, потому что бархатный сезон наверняка порадует «Дикую чайку» новыми постояльцами, терпение Агаты лопнуло. Она была готова трястись в поезде трое суток в даже вернуться к ненавистным тренировкам по танцам, лишь бы иметь возможность видеть Данила вживую. Он каждый день клялся ей, что ведёт исключительно монашеский образ жизни, и она ему верила, хотя по вечерам и старалась звонить как можно позже, а по утрам напротив – рано-рано.
В конечном счёте Анна Георгиевна сжалилась над дочерью и купила ей билет на самолёт. Рейс был назначен на двадцатое августа. Счастливая Агата держала свой отъезд в секрете до последнего, и только девятнадцатого вечером сообщила Данилу хорошо отрепетированным, абсолютно равнодушным тоном:
– Представляешь, завтра меня отсылают домой…
Глава 23
В аэропорту Агату встречал Данил. Алевтина Михайловна, сославшись на слишком сильно работающий кондиционер, мудро поджидала воспитанницу на улице возле входа в здание. Ей не хотелось мешать молодым и лишний раз смущать Агату своим присутствием.
В такси они сидели рядом. Данил, как обычно, шептал ей на ухо всякие глупости, от которых Агата хихикала и краснела. Алевтина Михайловна тихо посмеивалась с переднего сиденья и иногда поглядывала на них в зеркало заднего вида. Она терпеливо ждала вечера, ждала, когда её ребёнок вдоволь намилуется со своим кавалером и будет принадлежать только ей.
– Ну, и как тебе «Дикая чайка»? – спросила Алевтина Михайловна, когда они с Агатой остались в квартире совершенно одни. – Каково это жить у моря целых два месяца?
Девочка пожала плечами. Данил ушёл всего пятнадцать минут назад, а она уже страшно по нему тосковала. От усталости голова у Агаты соображала плохо, а большинство мыслей витало около названий мест, в которые она мечтала заглянуть завтра.
– Всё классно. Только вот одно раздражало – вода по часам, поэтому ею постоянно приходилось запасаться.
Алевтина Михайловна понимающе кивнула и закрыла за собой дверь. Ей хотелось зацеловать Агату до смерти, но Агата уже давно не лезла к ней с объятиями и редко давала целовать себя. Ей было намного приятнее обниматься с Данилом, и Алевтина Михайловна это понимала и мудро ждала часа, когда Агата снова потянется к ней сама.
Последние дни августа пролетели быстро. Они выдались солнечными, но уже не жаркими, с лёгкой россыпью облаков и приятным вечерним ветром. Учиться Данил и Агата опять начали раньше остальных. Агата не спорила, Данил смирился. Бокс и спортзал он не бросил, о чём счастливая и гордая Агата тут же не преминула сообщить матери.
Сентябрь закружил их в водовороте домашних заданий, тренировок и тестов по остаточным знаниям. Он оказался холодным и дождливым. Осень две тысячи девятнадцатого наступила рано. «Бабьего» лета прогноз погоды не обещал вовсе. Все ждали снега уже к началу октября.
Агата продолжала ходить на тренировки. От класса «А» Никиту отделяло всего два очка. Два очка, которые он надеялся получить на первых же соревнованиях нового танцевального сезона.
Анна Георгиевна к ним не успевала, поэтому жребий сопровождающего пал на мать Никиты. Отказаться в этот раз ей уже не позволила совесть.
– Значит, четвёртая полка всегда пустует? – Даниил откинулся спиной на заднюю парту и хитро посмотрел на Агату. – А твоя мать выкупает целое купе?
– Обычно да. Но не знаю, как нынче будет. Она же не едет.
– Тогда скажи, чтобы не выкупала. – Он приподнялся и подмигнул ей. – С тобой поеду я…
* * *
От счастья у Агаты рябило в глазах. С неба накрапывал мелкий дождь, и она накинула капюшон, чтобы не замочить волосы. В правой руке Данил нёс её сумку, а в левой – свою собственную. Аля специально выбрала маленькую, но достаточно вместительную и выдала Агате чехол с выглаженными платьями.
Никита ждал её на перроне, в своей любимой серой ветровке и коричневых ботинках. Возле его ног змеёй расползалась огромная грязная лужа, в которой плавали листья, фантики и окурки.
– А он какого хрена здесь забыл? – Бросив беглый взгляд на Данила, Никита по обыкновению прищурил глаза. Сумки, которые Никифоров держал в каждой из рук, привели его в бешенство.
Агата вскинула подбородок и поудобнее перехватила чехол с платьями.
– Даня со мной.
– То, что он с тобой, я знаю с марта. Я спросил: какого чёрта он сюда притащился? Да ещё и с сумкой.
– Разве непонятно? Тоже в Екатеринбург еду. Говорят, красивый город. Вот хочу на собственном опыте убедиться.
– Думаешь, без тебя не справимся?
–
