Больше не игрушка - Светлана Ершова
Алекс всё-таки не выдержал и упал на одно колено, хотя другой на его месте уже давно бы лежал на полу и стонал от боли. Смотреть на залитое кровью лицо любимого казалось пыткой, но и отвернуться было выше моих сил. Я не могла разорвать наш зрительный контакт, ведь супруг так и не отвёл взгляда от моих глаз.
– Стоп! – рявкнул Хромой и медленно поднялся.
Доковыляв до Алекса, он поднял руку с зажатым в ней пистолетом, практически упираясь дулом в лоб моего мужа.
33
АЛЕКС.
Боль разрывала тело, казалось, что я сейчас внутренности выплёвывать начну, сознание уплывало и не упасть в обморок с каждой секундой становилось всё трудней. Посмотрев на направленное на меня оружие, я не то что не испугался, даже какое-то облегчение испытал поняв, что отмучился. Только участь Сашки тревожила. Дед обещание держит и должен её отпустить, несмотря на то, что она свидетель моего убийства, но полной уверенности в этом нет.
Всё произошло так быстро, что никто не успел среагировать...
С силой вонзив каблук в ступню Олега, супруга резко откинула голову назад, разбивая нос моему другу детства. От неожиданности он взвыл, хватаясь за лицо, а Саша рванула вперёд, обеими руками толкая Хромого в спину. Не взяв трость дед и без того стоял не слишком твёрдо, а после толчка упал, выронив пистолет. Прямо стервочке под ноги. Мгновенно подхватив оружие, Саша направила его на Илью и рявкнула:
– Кто дёрнется – пристрелю урода!
Неловко сев, дед расплылся в улыбке и ласково протянул:
– Сашенька, ты же не умеешь им пользоваться. Поди, так близко и не видела никогда.
– Зато у меня был интернет и уйма свободного времени, а сериалы на редкость познавательны, – сообщила она и, передёрнув затвор, сняла пистолет с предохранителя.
Вот тут деду стало не до смеха и его лоб прорезала глубокая морщина.
– Зря ты это, девочка, я не врал и обязательно тебя бы отпустил, а сейчас придётся взять грех на душу и убрать такую красотку.
– Пошёл ты, говнюк старый. Смотреть на то, как ты убиваешь моего мужа, я не собираюсь. Люблю его и, если уж так сложилось, лучше вместе с ним сдохну.
Она что, сейчас в любви призналась, или у меня слуховые галлюцинации из-за отбитого мозга начались? Выстрел бабахнул на всю комнату, вынуждая Сашку вздрогнуть и недоумённо посмотреть на пистолет. Я и сам не сразу понял, что стреляла не она.
– Теперь точно баблом не откупится, – произнёс стоящий в дверном проёме Игорь, с нескрываемым удовольствием глядя на ручеёк крови, стекающий со лба мёртвого Ильи Андреевича.
– Вам рыпаться не рекомендую, мои люди уже зачистили весь дом, и живыми выбраться будет проблематично, – предупредил мой начбез дёрнувшихся в его сторону амбалов.
Отбросив оружие в сторону, Сашка подлетела ко мне, опустилась на колени и обхватила ладошками лицо, обеспокоенно вглядываясь в глаза.
– Сашенька, родной мой, как ты?
Стоило пережить всё это, чтобы услышать столь желанные слова и увидеть любовь в самых прекрасных глазах. Жаль только поздно...
Ответить не смог – убедившись, что жена в безопасности, я расслабился и отключился.
***
Пик-пик-пик... Раздражающе. На нервы действует так, что в себя приходить нет никакого желания, хотя...
– Воеводин, очнись, пожалуйста. Знаешь, а тут санитары очень даже ничего, не очухаешься, я прямо в этой палате тебе изменю, – перешла стервочка к угрозам. – Саш, клянусь, если ты меня не бросишь, я тебе минет сделаю!
– Стерва! – прошептал хрипло, язык слушался с трудом, но и промолчать я не мог. – Нормальные женщины в таких ситуациях в любви признаются, а ты...
– Да кому нужны пустые слова? Я тебе уже детей пообещала и минет, это куда больше! – выдохнула она возмущённо и, уткнувшись лбом в мою ладонь, заревела.
– Поздно, Сашуль, я теперь обед из трёх блюд хочу, – всё же открыв глаза, улыбнулся, несмотря на боль во всём теле.
– Согласна, но лубрикант покупаешь сам. Алекс, я так тебя люблю, ты и не представляешь, как я испугалась, что потеряю тебя.
– Не плачь. Всё же хорошо, куда я от тебя денусь? И не из таких передряг выбирался, правда, давненько кровью не мочился, но и это пройдёт.
– Воеводин, ты так-то восемь дней без сознания пролежал, тебя из реанимации лишь вчера перевели. А туда меня не пускали, и я в коридоре сидела.
– Нахрена? Домой тоже не пускали? – спросил ошеломлённо.
Я и представить не мог, что она на такое способна.
– Боялась уходить, а так ты вроде как рядом...
Сжав мою ладонь, она приникла к тыльной стороне губами. От этого трогательного поцелуя у меня дыхание перехватило, и сердце застучало в ушах.
– Всё, Шурка, ты встряла. Выпишут – буду пробовать обещанный обед и усердно делать детишек, – пообещал я сипло.
– Не испугал, на это я уже согласилась, – улыбнулась супруга. – Саш, ты поспи, а я тут посижу, за руку тебя держать буду.
Недолгий разговор действительно выжал из меня все соки, кивнуть и то сил не нашлось. Я просто прикрыл глаза, мгновенно проваливаясь в вязкую темноту.
Эпилог
САША.
Чёрный внедорожник въехал в ворота и затормозил возле двухэтажного особняка в стиле модерн. Посмотрев на дом, я улыбнулась. Даже не думала, что так соскучусь по месту, которое считала своей тюрьмой. Всё-таки больше месяца прошло с тех пор, как я сбежала. Вернуться раньше мы не могли: Алекса выписали лишь сегодня утром, продержав в больнице строптивого пациента три недели.
За это время он совсем оклемался, синяки сошли и внешне о том, что супруг побывал на краю гибели, ничего не напоминало. Разве только... Думая, что я не вижу, он морщился от боли в ещё не до конца сросшихся рёбрах. Вредничал и рвался домой он не потому что процедуры надоели, а из-за моего отказа выполнять супружеский долг в больничной палате. Нет, ну в самом деле, там же настоящий проходной двор! К такому экстриму я точно не готова. Хотя последние два дня так и подмывало сдаться: сама истосковалась по ласкам любимого, хоть волком вой. А он ещё и
