Жена чужого мужа. Счастье взаймы - Злата Романова
Мой человек меня не предал. И он жив. Хоть что-то хорошее во всем этом хаосе.
– Она просто взяла и ткнула в него нож? – не могу не спросить. – Не сказала ничего? Не объяснила?
– А что тут объяснять? Все произошло очень быстро. Они оба сидели у него и разговаривали за чаем. Я влез через окно и увидев меня, папа занервничал. Схватился за сердце, начал задыхаться, а твоя мать просто схватила нож со стола и убрав его руку, вонзила его в него, а потом закричала.
Черт! Мне казалось, что я ненавижу отца. За то, что он распоряжался нами, как марионетками, за то, что он заставил меня расстаться с Витой, но после его смерти я все равно чувствовал горе. А теперь это горе возросло, потому что он оказался убит той, кому доверял больше всего. В этом Джалал был прав, никто не ожидал такого от моей матери. Сколько еще граней расчетливости есть в этой женщине? Каждый раз, когда я думаю, что хуже она быть не может, обнаруживается еще что-то. И она умирает теперь. Что, черт возьми, мне с ней делать?!
– Я не знал о ее планах, – заставляю себя сказать это. – Я думал, ты убил Селима, потому что хотел стать главным претендентом на место преемника отца.
– Селим не был мне угрозой, я и так был преемником, – морщится Джалал. – Я не хотел убивать нашего брата, Булат. Это вышло случайно.
– Я тоже не хотел тебя убивать, – признаю я.
Я тогда пырнул его ножом по чистой случайности, в пылу борьбы. Возможно, у них с Селимом вышло так же. Я вошел в комнату, когда все было уже закончено. Джалал стоял над телом мертвого Селима с ножом в руке и между нами завязалась драка. Я победил по воле случая, потому что Джалал поскользнулся на крови нашего брата, напоровшись на нож, который я только у него перехватил. Я реально думал, что убил его, и эта мысль не давала мне покоя, пока он не восстал из мертвых.
– Ты должен знать кое-что еще, – мрачно говорит Джалал. – Я был не единственной жертвой Селима. Знаю, что ты был привязан к нему больше всего, но он не только меня пытался убрать со своего пути. Ты стал бы следующим, он сам мне сказал. И я считаю, что твоя мать была в курсе этого, но не возражала, потому что он слушался ее, в отличие от тебя.
Вот ведь..! Черт, черт, черт! Это не должно шокировать, но я такого не ожидал. От мамы, может быть, по крайней мере я не так сильно удивлен, как тому, что Селим собирался убить меня. Меня! Самого близкого своего человека, единственного, кому он доверял по его же словам. Мы были не просто братьями. Мы были лучшими друзьями!
Я все еще помню, как он утешал меня в детстве, когда мне снились кошмары. Как он собственноручно зарезал моего тигренка, чтобы мне не пришлось этого делать. В то лето я приехал на каникулы из частной школы в Европе и папа посчитал, что я слишком размяк. Он подарил мне тигренка и велел дрессировать его, а к концу лета решил, что зверя лучше прикончить. На следующее лето он впервые познакомил меня с поркой и именно Селим был тем, кто лечил мои раны, потому что папа хотел посмотреть, не заживет ли моя спина сама по себе и запретил показываться семейному доктору. Позднее я узнал, что именно из-за попавшей в рану инфекции умер мой самый старший брат, который был рожден задолго до моего рождения и которого я совсем не помню. Очевидно, что таким способом папа воспитывал всех своих сыновей, но если Джалал от этого стал озлобленным, то Селим всегда оставался веселым добряком. Мне казалось, что он любит меня, но очевидно, что обещания мамы и мечту о наследстве он ценил больше своих братьев.
А Джалал…
Я не доверяю ему, но он мог меня убить в любой момент. Он считал, что я был замешан в заговоре против него, он знал, что я в подвале у Ахметовых и тем не менее, он не убил меня. Почему?
В моей голове все перемешалось. Я не могу понять, что он из себя представляет, что ему нужно. И Аза… Я не могу забыть то, как он обращался с Азой. Она дрожала от страха при виде меня, хотя я обещал ей, что не коснусь ее против ее воли после нашей свадьбы. Когда я спросил, плохо ли с ней обращался мой брат, она рыдала так сильно, что я просидел около нее больше часа, пытаясь успокоить. А теперь он вновь завладел ею и это я не могу оставить просто так. Не могу стерпеть насилия над женщиной. Я уже потерял одну сестру из-за того, что ее муж был жестоким уродом. Не смог защитить Раяну и она умерла. Поступить так же с Азой? Ни за что! Я дал ей обещание и я его не нарушу.
– Ты должен отпустить Азу, – говорю ему без преамбул и он сразу же начинает злиться, сжимая кулаки и глядя на меня с гневом на лице.
– Она моя жена, – чеканит Джалал. – Моя, Булат. И она для меня значит намного больше, чем брат, которого я практически не знаю. Имей в виду, я могу убить тебя в любой момент, если ты только осмелишься снова подойти к ней.
– Если бы она для тебя действительно много значила, ты не издевался бы над ней так, что бедняжка даже глаза поднять на мужчин боится! – выплевываю я. – Ты сломал ее, Джалал, так о какой привязанности может идти речь? Разве так обращаются с женщинами? Разве нормально поднимать на них руку и принуждать силой?
– Заткни свой поганый рот! – рычит Джалал, хватая меня за лацканы. – Я никогда не причинял вреда Азе, понял? Она моя жена! Я баловал ее и пытался сделать счастливой в той клоаке, в которой она вынуждена была жить.
Баловал! Да, баловал. Дизайнерские наряды, украшения, собственный уголок в семейной библиотеке, машина, которую ей не разрешали водить, потому что она женщина. Но разве вся эта роскошь стоила ее физических страданий? Или страданий Раяны, которая даже рождения ребенка не пережила, потому что была изувечена? А Аза своего потеряла даже до того, как дело дошло до родов. Разве так обращаются с женщиной? С любой женщиной!
– Значит, она мне солгала? –
