Новенькая для мажора (СИ) - Чикина Елена

Девчонки переглянулись с каким-то неоднозначным видом.

― Что?

― Да сучка ты везучая, вот что. Алина и так уже вся обзавидовалась, а теперь еще и про шар узнала ‒ все, не видать ей покоя, как своих ушей. Больше ни о чем другом говорить не будет.

Блондинка пихнула подругу локтем.

― Как будто я одна обзавидовалась!

― А вы, правда… думаете, что тут есть чему завидовать? ― наконец, задала вопрос, который меня беспокоил. ― Думаете, я ему, и правда, нравлюсь?

У девчонок от удивления даже глаза на лоб полезли.

― Никто во всей школе не сомневается, что у него от тебя совсем крышу снесло. По-моему, ты единственная еще этого не поняла, ― покачала головой Дина.

― Но ведь я ему сопротивлялась, и конечно, подогрела этим его интерес. Но что будет, если я перестану сопротивляться?

― Если честно, никто не понимает, как у тебя на это хватает сил. Он ведь такой… Руслан Орлов, ― со значением произнесла блондинка, шутливо округлив глаза. ― Почему же вы еще не вместе?

Вздохнув, провела руками по лицу, задержала ладони на горячих щеках.

Ответ на это вопрос был очень прост и сложен одновременно.

― Разве такому, как он, можно верить? Я боюсь, что он сделает мне больно.

― Ну, даже если и так, у тебя хоть будет что вспомнить.

― Согласна, ― кивнула Алина. ― Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть. И по-моему, ты слишком беспокоишься и перестраховываешься. Никто не знает, что будет. Я бы на твоем месте ни секунды не колебалась.

Я какое-то время молчала, обдумывая их слова. Ни одна из них так и не сказала, что ему можно верить ‒ а ведь именно это меня и беспокоило в первую очередь. Потому что своему чутью я не доверяла совершенно ‒ в прошлом меня слишком часто предавали и обманывали. Это не сделало меня циничнее. Только осторожнее.

Я не умею разбираться в людях и отлично это знаю. Всегда вижу в человеке только хорошее, а плохое не замечаю, потом обжигаюсь, жалею об этом.

Вот и сейчас я уже готова была поверить в то, что Руслан ‒ человек слова, что он цельная, сильная, волевая личность. Что он запугивает других учеников только потому, что ему самому когда-то сделали больно, от этого он разуверился в людях, и тоже, как и я, просто не хочет, чтобы кто-то снова воспользовался его доверием.

Полюбить его будет делом одной секунды…

Но кто может укорить меня за то, что я не тороплюсь отдать свое сердце человеку, которому не доверяю?

― А что такое случилось с Катей? ― я задала второй интересовавший меня вопрос. ― После того инцидента в столовой произошло еще что-то, о чем я не знаю?

Девчонки снова переглянулись.

― Да уж, чего только не произошло. Уж не знаю, чем она Карине не угодила, но наша королева спустила на нее всех собак. Вообще всех своих придворных против нее настроила. Они и подножки ей ставили, так, что она колено разбила в кровь, и вещи ее прятали. А еще Карина всем рассказала, что Катя этим летом с одним чуваком из 11«Б» переспала в туалете ночного клуба, и теперь все ее шлюхой называют, ― покачала головой шатенка. ― Мне она никогда особо не нравилась, но даже я считаю, это уже слишком.

― Слишком жестоко, ― кивнула Алина. ― Ради популярности Катя на что угодно готова была пойти, а теперь в один день всего лишилась. Рухнули все ее надежды ‒ врагу такого не пожелаешь.

Господи, какой кошмар! Надо будет попросить Руслана прекратить эту травлю. Наверняка соседка уже усвоила все уроки, которые только могла, и даже больше. Это уже перешло через все границы! Нельзя, просто нельзя делать такое с человеком, кем бы он ни был!

Попросить Руслана… а он вернется только в пятницу ‒ при мысли об этом я начала скучать по нему в тысячу раз сильнее.

Да кого я обманываю? Доверяю я ему или не доверяю, боюсь его или боюсь его власти над моими чувствами. В глубине души я знаю…

Я знаю, что уже приняла решение. Точнее, мое сердце приняло его за меня.

* * *

Два дня я пыталась заставить себя сделать то, что было необходимо. И вот наступил четверг ‒ дальше тянуть было некуда. Такие вещи положено было обсуждать с глазу на глаз, так что сразу после занятий я села на электричку и поехала в свой старый военный городок, в котором прожила большую часть жизни.

Поездка получилась долгой и очень утомительной, но мне скучать особо было некогда. Все мои мысли занимали парень, от которого я уходила, и парень, к которому уходила.

С электрички пересела на первую маршрутку ‒ мне предстояло проехать еще минут пятнадцать непосредственно до самого городка. Оглядывая город, в котором выросла, я поразилась тому, каким маленьким, старым и неказистым все здесь выглядело ‒ двухэтажные дома, покрытые желтой краской поверх неровной штукатурки, пятиэтажные хрущевки, вздыбленный асфальт и страшноватые полуоблысевшие клены, обстриженные со всех сторон чуть не до самого ствола.

Как-то слишком быстро, просто мгновенно я привыкла к красоте и комфорту своей новой элитной школы и окружающей ее Барвихи.

Маршрутка остановилась возле самых ворот КПП, серых, украшенных большими красными пятиконечными звездами. Мой родной городок показался мне таким же милым и уютным, как и в детстве ‒ если бы у меня было больше времени, я обязательно прогулялась по нему, прошлась по всем до боли знакомым местам, по которым уже успела соскучиться.

Дойдя до своего дома, поднялась на четвертый этаж, нажала на звонок квартиры своего нынешнего, в скором времени бывшего парня. Мое сердце сжалось. Он боялся, что я брошу его ради какого-то мажора… как в воду глядел. И прошло-то всего две недели с того момента, как я перевелась в новую школу!

Мне открыла Димина мама:

― Ой, Ариночка, здравствуй! А Дима уехал, но скоро должен быть. Заходи!

― Спасибо, тетя Валя, ― сконфуженно улыбнулась. ― Но я ненадолго. Жаль, что его не застала. Я ему сейчас перезвоню.

Почему я не позвонила ему раньше? Потому что как могла откладывала этот разговор ‒ мне одновременно не хотелось ранить его чувства, и в то же время… да, мне было перед ним очень стыдно.

Выйдя на улицу, направилась, было, к своему подъезду, находящемуся в этом же доме ‒ мне нужно было забрать письма из почтового ящика… но тут наткнулась взглядом на интересное зрелище.

На проезжей части перед самым подъездом стоял серебряный «Хендай Солярис», и внутри него явно целовалась какая-то парочка. Девушку я разглядеть не смогла, но вот молодой человек был мне очень хорошо знаком. Мои глаза чуть не вылезли из орбит.

Вот вам и «не хотелось ранить его чувства». Мои легкие начал распирать какой-то безумный истеричный смех.

Но очень быстро мне стало грустно ‒ ведь мы встречались почти год, неужели эти месяцы совсем ничего не значили ни для кого из нас?

Затем мне стало противно. Просто мерзко до тошноты.

Парочка вылезла из машины, каждый со своей стороны. В девушке я узнала одну из бывших одноклассниц, Свету Задорожную ‒ на Диму она и раньше заглядывалась, да только я не придавала этому никакого значения.

Повернувшись к дому, парень уперся взглядом прямо в меня, стоящую здесь же, возле дверей в подъезд. Его глаза сначала расширились, потом сощурились ‒ он нахмурился, явно тут же заняв оборонительную позицию.

Я скрестила руки на груди. Сделала глубокий очищающий вдох, надеясь хоть как-то прийти в себя. Но это было не так-то просто. Меня начало трясти от бешенства ‒ это была какая-то странная чисто физиологическая реакция, и эту дрожь я не смогла бы остановить при всем желании.

«С этим нужно просто покончить ‒ он нашел другую, я нашла другого», сказала самой себе, пытаясь успокоиться.

― Ты же не ждешь от меня объяснений? ― подойдя ближе, Дима тоже скрестил руки, повторив мою позу один в один.

― Ты…

Я чуть не задохнулась от возмущения и пару секунд не могла и слова вымолвить.

― Ничего, что ты все еще считался моим парнем? ― наконец, смогла заговорить. ― Это нормально, по-твоему?! Мы вот так должны были расстаться? Хуже, чем врагами? ― на последних словах мой голос предательски дрогнул.