Мой сводный хулиган - Маша Малиновская
Тачку тренер мне подогнал две недели назад. Я отнёсся сомнительно, но он настоял. Сказал, ему уже даже вопросы задавали спонсоры, почему его протеже на автобусе и метро ездит. Короче, спасая собственный имидж, Максим Романович отволок меня сначала в автошколу, а потом мы вместе ездили в салон за тачкой.
Он приурочил это к первой игре, которую мы отыграли на ура. Было сложно, но справились на отлично. Тренер “летал” с неделю, только и разговоров было, что если напряжём булки, то и до Всероссийской Премьер Лиги дотащим.
Круто было бы, конечно. Да и люди, как я понимаю, серьёзные заинтересованы и готовы вложиться в команду. Но это уже не моего ума дела, моя задача мяч гонять, команду держать и, как говорит тренер, научиться искреннее улыбаться на камеру. Угрожал нанять пиарщика, который будет меня этому учить.
А пока сказал пахать на тренировках, готовиться к поступлению и постараться не встрять с травмами, гоняя на новой тачке.
За рулём мне понравилось. Классно чувствовать, как машина слушается тебя, выполняя любое требование. Чувствовать скорость, хотя я пока старался не увлекаться. Стаж вождения маловат, надо сперва руку набить.
– Привет, пижон, – Пашка протянул руку и пожал мою ладонь. Куда крепче, чем пару месяцев назад. – Только с трени?
Да и вообще, выглядел брат лучше. Конечно, до выздоровления ему было ещё очень и очень далеко. Паше предстояла серия операций, первая должна была состояться через два месяца. Но врач говорил, что прогноз очень хороший. Физиопроцедуры, нужные лекарства и правильный уход служили хорошей подготовкой к операциям. Чем сильнее Пашка будет, когда войдёт в эту фазу лечения – тем лучше.
Да и сам он старался. Воспрял духом, а это многое значит. Переживал, конечно, что деньги такие с неба не падают, и мне пришлось с ним жёстко поговорить. Условились, что он больше вопросов задавать не станет и на эту тему споров у нас не возникнет.
– Привет, брат, – я приобнял его, в мыслях представляя, что для этого мне скоро не придётся наклоняться, потому что Пашка будет стоять на собственных ногах. – Ага. Тренер выжимает все соки. Хочется сдохнуть по такой жаре.
– Да ладно, – брат похлопал меня по плечу, когда я присел рядом. – Вкалывайте, ребятушки. Здоровье позволяет – нечего на диване пролёживать. А то как у меня тут – со скуки подохнуть хочется.
– Ну тоже скажешь, Паш!
– Ну а что? То меня хотя бы Ника завлекала иногда, а теперь никого. Минус частных клиник. Телек уже в печёнках сидит. – Кстати, – брат хитро посмотрел на меня. Не спроста он вспомнил о ней – как белый день понятно же. – Вы так и не примирились? Хорошая девочка же, Турик.
– Паш, – я посмотрел предупреждающе. – Ну ты опять?
– Ну а что? – он развёл руками. – Если ты балбес…
С Пашкой я поделился около месяца назад. Сильно уж кипело в груди, жгло до изнеможения. Обида душила, желание растереть сучку в порошок после этого её “не моего круга”. Да хер я клал на этот весь круг богатеньких задротов.
Другое в кровь раздирало – ошибся. Объебался по полной. Разных девок видел, но как ни крути, какую бы невинность из себя не строили, стерв всё равно чувствовал издалека, и на бабские штучки не вёлся. Поэтому с Риткой был – искренняя она была. Прямая как дубина и без двойного дна.
А тут напоролся. Да так, что в самое сердце. Размотыляло по всей грудной клетке кусками мяса его, размотало. Жгло и горело так, что хотелось дверь в комнату её снести и сделать с ней то… чего делать нельзя было.
И тогда я пришёл к брату. Рассказал ему, потому что кому ещё я могу доверять? Без особых подробностей, естественно. Но он, вместо того чтобы сказать какая она сука, головой только покачал и балбесом назвал меня.
Ну а кто я ещё, если повёлся?
Но ничего. Взял себя в руки. Забетонировал внутри этот мандраж по ней, закопал поглубже. Главное не думать, игнорировать и давить на корню любое желание посмотреть на неё за общим столом в кухне дольше трёх секунд приветствия. И не оставлять себя без дела, чтобы мысли не бродили в пустой голове.
Месяц прошёл. Ещё чуток и совсем отпустит. Я работаю над этим. Вот как раз сегодня, к примеру, нас с Петькой братья Бондаренко из команды позвали в клуб.
Поболтав с братом ещё около часа, я поехал домой. Перед ночной тусовкой надо было бы пару часов подремать.
* * *– Глянь, какая тёлка, – Валик перегнулся через перила полуторного этажа клуба, глядя на вход в основную зону. – Я бы вдул.
– Да ты бы каждой мимо проходящей вдул, спермотоксик, – покачал головой его брат Лёха – такая же громоздкая, но более спокойная версия Валика.
Близнецы Бондаренко – наши командные фланговые защитники, парни с неуёмной фантазией и таким же неуёмным либидо. Особенно Валик. А ещё они простые в общении и открытые, замечательные товарищи, на которых можно положиться. Они нас с Петкой первыми в команде приняли. Оно понятно, что большинство насторожённо отнеслось к детдомовским, а Валик с Лёхой в первую же треню повели себя так, будто мы с Петей им уже давно свои.
Мы даже пару раз ночевали у них после тусы, когда дежурила стрёмная воспетка, чтобы не палиться.
– Петруха, пошли закадрим. Что-то Лёха сегодня ску-учный, – протянул Валик. – Турик тоже морду скривил. Гляди, блин, нудилы.
Лёха покачал головой, хрустнул пробкой на бутылке и разлил бухло по рюмкам. Мы взяли стекляшки и опрокинули. Бухать сегодня было в планах, потому что хотелось хоть немного оторваться. Слишком напряжный был месяц. И по физо, и по эмоциям.
После второй внутри разлилось тепло, а в ноги потекло тёплое расслабление. Я откинулся на спинку диванчика и прикрыл глаза. Музыка грохотала, но пока не на всю. На сцену, которую было видно с нашего балкончика, выползли две тёлки в каких-то ярких лоскутах и начали активно танцевать, завлекая посетителей присоединиться. Народу в клубе становилось всё больше.
– Ну мы чё, так и будем сидеть и грустить? – не унимался Валик. – Скучно
