Потому что (не) люблю (СИ) - Андриевская Стася

Кирей рассмеялся. Я обернулся, готовый навалять ему добавки, но тот сидел на диване и прижимал основание ладони к разбитой губе, и я сдержался. Он снова усмехнулся:

— Ну чего уставился? — Сплюнул, не заморачиваясь, кровавую слюну прямо на пол. — Покаяния ждёшь? Так его не будет!

— То есть, ты даже не отрицаешь?

— А смысл? Ты же всё для себя решил, разве нет? Если я тебе скажу, что мы с ней просто потанцевали, тебя же ещё больше замкнёт. Я вот только думаю, а чего я тогда ступил-то? Надо было пользоваться моментом, пока возможность была. Хоть не зря по морде бы получил. — Снова сплюнул. — Ну, давай, спроси, почему же не воспользовался. Ну?

Он не оправдывался, теперь я это точно видел. Просто был дико зол на меня, обижен недоверием, возможно даже разочарован нашим братством, но не оправдывался. Потому что и не врал.

— Ты её лапал, вы целовались… — глупо попытался я. — А потом вообще зашторились.

— Угу. А потом? Потом-то что было, знаешь?

Я промолчал. Что тут скажешь? У меня так-то вообще трусы женские в машине нашлись, и мне ещё предстоит как-то объяснить Маринке, что это не то, о чём она подумала. А тут — зашторились. Детский сад какой-то. И тупая, блядская хореография.

— Дебил ты, Даныч, — поднялся с дивана Кирей и, вытянув из шкафа чемодан, принялся скидывать в него свои вещи. — Железяка грёбанная. Она не секса на стороне ищет, а тебя потеряла, вот и мечется! И если тебе интересно, то после того, как задёрнулись шторки, мы с ней просто поболтали по душам, и она поехала домой. К тебе, дебилу. Но ты конечно же не поверишь, ты-то лучше знаешь, что здесь было.

Застегнул чемодан, поволок к выходу. Я стиснул зубы.

— Бля… Братан, прости!

— Да пошёл ты… братан.

Весь день потратил на то, чтобы найти её. Но телефон не отвечал. Машина тоже нигде не засветилась.

К ночи волнение переросло в злость. Ну что за детский сад, Марин? Ну злишься — так давай разбираться, какой смысл играть в прятки? Ну что мне, как пацану, по чердакам лазить, что ли?

Но, как бы ни было это тупо, а я всё же поехал в тот старый двор, к тому старому дому. Однако, древняя акация, по которой двадцать лет назад Маринка забиралась на крышу, чтобы, бзыкуя на отца, вымотать ему все нервы своим исчезновением, оказалась давно спилена. Да и вообще бредовая идея, конечно, но она позволяла не сидеть на месте. Это было бы совсем уж невыносимо.

Был ещё вариант, что она рванула к своим в Краснодар, но документы — паспорт и водительское, оказались дома. Дома же осталась и её сумочка с кошельком и картами. Ну вот и куда она могла деться — на машине, без прав, без денег и хоть каких-то вещей? Словом, тестю пока не звонил, надеялся, что Маринка одумается.

Но она не вернулась ни к утру следующего дня, ни к вечеру. Злость сменилась щемящей тревогой, от которой перехватывало дыхание и всё валилось из рук. Лично объехал всех её подружек, о которых только знал — безрезультатно. Опросил охрану и близких помощников по Птицам — Маринка на связь не выходила. Подключил к поискам своих СБшников.

К исходу третьего дня окончательно наплевал на конфиденциальность своей грёбанной личной жизни и обратился напрямую к начальнику городской полиции, благо давно и хорошо его знал. Он понял, обещал взять под личный контроль. Тогда же я позвонил в Краснодар, узнал, как бы между прочим, как у них дела и из разговора понял, что Маринки там нет. Говорить об исчезновении пока не стал.

Подыхал от дикой тревоги. Работа пошла побоку — не было на это ни сил, ни желания. Горовец несколько раз пытался связаться на счёт моего решения по Птицам, но я кормил его завтраками, в отчаянии оттягивая время и чувствуя, как опасно натянулась нить Дамоклова меча над РегионСталью.

К исходу пятого дня Тимур предположил, что это может быть не бегство, а похищение с целью получения выкупа или давления по бизнесу. Я нервно рассмеялся и признался ему по какому поводу параллельно ищем и эту дерзкую сучку Славку. Тоже, кстати, пока безрезультатно. Услышав историю с трусами, Тимур только почесал в затылке:

— Н-да… Был бы я бабой, я бы, наверное, тоже психанул. Но вот эта девчонка, в свете новых событий, как мне кажется, всё-таки не случайная. Не знаю в чём была её цель и вообще, её ли это цель — не вижу пока ни логики, ни взаимосвязи с текущей ситуацией, кроме самого факта исчезновения вашей супруги, который действительно очень похож на бегство. Но предлагаю не исключать и версию с похищением. Ну так, на всякий случай.

А я и сам уже не исключал вообще ничего. И хотя похищение предполагало собой как минимум выход похитителей на связь, а ничего такого до сих пор не происходило — все возможные каналы связи со мной всё равно находились теперь на круглосуточной прослушке, и за мной было установлено скрытое наблюдение. Но всё без толку.

С Киром мы за эти дни так больше и не виделись — он сбрасывал мои звонки, да я особо и не названивал, мне было не до того. Но утром восьмого дня он вдруг сам нагрянул ко мне домой. Посмотрел на меня внимательно ещё на пороге и сразу догадался:

— Неужели до сих пор не вернулась?

Я молча мотнул головой и прошёл в кухню. Кирей заметно растерялся, но пошёл за мной. Меньше всего мне хотелось бы сейчас слушать его версии на счёт того, что она может быть у родителей или где-нибудь на курорте — словом, всё то, что первым приходит в голову, но давно уже отметено как несостоятельное. Но Кирей и не стал.

— Мне нужно возвращаться в Америку, Дань. Срочный вызов пришёл, ну, контрактные обязательства. Но если надо, я поищу возможность задержаться.

— Не надо. Ты всё равно ничем не поможешь, так что… — Помолчал. Не понимал уже, что вообще может помочь. Руки опускались. — Как вернётся, я дам тебе знать. Когда самолёт?

— Сегодня вечером на Москву, а там…

Зазвонил телефон, я схватил трубку:

— Да!

— Данила, здравствуй, это Михеев. — Слишком уж официально начал Сергей, тот самый начальник полиции, и от этого тона у меня сердце застыло. — Ну в общем, есть кое-какие результаты. Пока ничего конкретного, но… — и замолчал.

— Ну давай уже! — заорал я.

Кирей настороженно сполз с барного стула и замер.

— Короче, тачку твою нашли в Волге. По предварительной картинке это ДТП — машина сорвалась с обрыва.

— А… — сердце словно стянуло обручем и из него вязкой удушающей волной поползла по груди боль. — А… — продолжить вопрос не было сил.

— Пока не понятно, — понял меня Сергей. — Там под обрывом омут, в омуте, судя по всему топляк, поэтому тачку и не снесло, и не затянуло на дно — зацепилась. А пару дней назад шторм был, топляк сдвинулся, и тачка чуток поднялась к поверхности, но штопором, мордой вниз, поэтому пока не видно, что там внутри. Сейчас собирается опергруппа с водолазами и спецтехникой. Будем вытаскивать, и там уже…

— Где?

— Дань, давай мы как управимся, я сам тебе результаты сообщу, а? — осторожно предложил Сергей. — Нет, ну серьёзно, тебе ни к чему…

— Где?!

Он помолчал, вздохнул.

— Сейчас геометку пришлю.

Машину вытащили на берег лишь вечером. К тому моменту водолазы уже сообщили, что она пустая, и это давало мне хотя бы тень надежды, что всё не так, как кажется — даже невзирая на запутавшийся в ветках соседнего топляка поясок от Маринкиного халатика, который заметно озаботил следователя.

— Пропавшая умела плавать? — вслед за криминалистом осмотрев машину, уточнил он у меня.

Прошедшее время резануло ухо. Я сцепил зубы.

— Умеет. Но плохо.

— Понятно, — кивнул следак и неторопливо закурил. — Течение здесь, сами видите, сильное, да плюс омуты один за другим… — Многозначительно развёл руками и углубился в чтение каких-то записей. — Ну что ж, криминалист отмечает, что на суше после грозы практически не осталось следов. А то, что осталось не даёт никакой картины. — Надолго замолчал, покуривая, задумчиво шевеля бровями. — Скажите, а кроме той давней попытки суицида у пропавшей случались ещё подобные настроения?