Кейт Ринка - Моя жизнь- это мы (СИ)
к стулу, опустилась на него и накрыла руками свой круглый живот.
- Ну чего ревешь? – с неподдельной простотой спросила Ева.
А Лена и не знала, что ответить. Первое – не хотелось сейчас с кем-то
разговаривать. Второе - ей казалось, что ее никто не понимает. Да и вообще уже было на
все наплевать. Ее маленький мирок рухнул в одночасье уже в который раз подряд. Но за
что?! Она очень хотела бы это знать, да только спрашивать было не у кого. Гриша вопрос
проигнорировал, вместо этого попытавшись ее в чем-то убедить. Но Лена не верила ни
одному его слову. Теперь не верила. Просто не смогла это сделать снова после такого
неожиданного и болезненного удара. Пусть и были какие-то сомнения в словах Лизы, пусть очень хотелось верить любимому человеку, но не теперь. Потому она от него и
сбежала, не сумев вынести давление.
- Фирс внизу сидит, - напомнила Ева о своем присутствии. – Спрашивал, как ты.
Переживает, - хмыкнула девушка. – И это о нем ты была плохого мнения?
- Наверное, - отрешенно ответила Лена, отмахиваясь от разговора.
Тем не менее, она была очень благодарна Еве и матери Алана за оказанное
гостеприимство. И только за это и из-за уважения к ним Лена заставила себя сесть и
сказать что-то еще.
- Спасибо вам большое.
- Ой, перестань. Было бы за что. Вот если бы я ударила твоего неблаговерного
промеж ног, тогда было бы за что. А так?
- Мне неудобно обременять вас своим присутствием… - попыталась Лена честно
признаться.
- Кого? Меня? Глубоко беременную, которой тут скучно? Или тетю Таню, которая
всегда рада гостям?
Лена замолчала, подбирая одеяло на себя. Но ей ведь правда неудобно. Фирс
привез ее на дачу своего друга, буквально свалив на голову двум женщинам. Здесь ей
сразу выделили отдельную комнату на втором этаже дома, как настоящей гостье.
Носились вокруг нее с успокоительным, уложили в кровать, словно бы она была больна.
Тетя Таня даже принесла свежеиспеченный кекс, замешанный своими руками. От такого
внимания малознакомых людей снова захотелось плакать, просто потому, что к ней так
добр кто-то посторонний, когда любимый человек так плохо с ней поступил. А ведь все
было так очевидно. Все эти командировки, запреты на звонки, сигареты и прочее, прочее.
Господи, и куда она смотрела? Как давно он так ее обманывал? Чтобы снова не зареветь, Лена прикусила губу, а слезы все равно стали наворачиваться на глаза. Просто оттого, как
было за все обидно.
- Ну хватит уже, Лен! – уже почти ругалась на нее Ева. – Нет, я не могу на это
смотреть. Пойду за Фирсом.
Поднявшись из кресла, девушка покинула комнату. Вскоре после нее появился
Леша. Он подошел к кровати и сел на край. И только сейчас под его взглядом Лена
подумала о том, как же, наверное, отвратительно выглядит с опухшими глазами и
покрасневшим носом. Но наплевать было даже на это.
- Это ведь правда, да? – спросила она, сама не зная зачем.
- Что именно?
- То, что сказала Лиза.
Фирс прошелся рукой по своим волосам и ответил:
- Думаю, да.
Лена сглотнула, понимая, что другого ответа и не стоило ждать.
- Ты знал об этом?
- Да, - сразу ответил он.
Она кивнула, благодаря его хотя бы за честность.
- И давно это происходит?
- Уж это мне неизвестно. Честно, Лен, я не так многое знаю сам, да и узнал
незадолго до тебя. Честно.
Лена снова кивнула и потянулась за своим чаем с мятой и мелиссой, который ей на
тумбочке оставила добрейшая на свете женщина. Руки слегка подрагивали, но сделать
глоток теплого напитка это не помешало.
- Прощать будешь? – поинтересовался он.
- Нет, - уверенно и твердо произнесла Лена, потому как ответ на этот вопрос даже
не подлежал сомнению.
- Тогда успокойся и продолжай жить, - дал ей совет мужчина, сидящий напротив. –
Уверен, твое счастье обязательно тебя настигнет. И все обязательно наладиться.
Снова кивок, уже как на автомате. И снова перед глазами все расплылось от слез.
Стекая по щекам, тихие слезинки падали в кружку, в которую Лена вцепилась двумя
руками. Но эта кружка неожиданно была выдернута из ее рук и отставлена обратно на
тумбочку. Придвинувшись ближе, Фирс притянул ее к себе.
- Лен, хватит. Ты так убиваешься, будто у тебя кто-то умер.
Сам того не ведая, он только что произнес очередное подтверждение того, что ее
никто не понимает. От этого было горько, а также крайне одиноко и совсем тоскливо.
- Леш, я устала. Ты не представляешь, как я от этого устала.
- Я верю, правда, верю. Только жизнь на этом не заканчивается. Не так ли?
Она не ответила, хоть и была согласна с таким замечанием. Ей просто нужно
успокоиться и прийти в себя. «Просто успокоиться», - убеждала себя Лена, уткнувшись
носом в шею Леши. От него пахло совершенно непривычным запахом. Это не был запах
одеколона, сигарет или еще чего-то такого мужского. Это был запах выпечки. А это
значило, что Фирс просидел на кухне все то время, пока тетя Таня готовила свои сдобные
яства.
- Почему ты со мной возишься? – созрел у нее такой очевидный вопрос.
- Потому что, - коротко и неинформативно ответил он.
Но Лена допытываться не стала. Она была ему благодарна уже за то, что он увез ее
от Гриши.
- Я разговаривал с Гришкой, - вспомнил о нем и Фирс, отстраняясь от Лены. –
Убедил его дать тебе время. Поговоришь с ним, когда будешь готова.
- Спасибо.
- Что-нибудь еще нужно?
Хотелось сказать «да», а также попросить Лешу остаться с ней, просто побыть
рядом. Вопреки всякому здравому смыслу с ним ей сейчас было комфортнее всего. Но это
«да» не желало срываться с языка, потому что казалось уже излишней наглостью. Он и так
для нее уже многое сделал и не обязан теперь сидеть в няньках.
- Нет, - заставила она себя сказать хоть это.
- Значит, я пойду. Отдыхай. Хорошо?
Лена кивнула. Фирс встал и подошел к двери.
- Точно ничего не нужно? – снова спросил мужчина, словно о чем-то догадываясь.
Лена занервничала, еще выше подбирая к себе одеяло, так что ноги уже оказались
раскрыты.
- Нет, - упрямо повторила она.
Тогда Фирс открыл дверь и вышел. И Лене сразу стало зябко и очень одиноко.
Причем это одиночество казалось ей сейчас страшнее всего. Что же теперь она одна тут
будет делать? Снова реветь? С ее губ сорвался сдавленный стон, и гордость пала под
