Татьяна Веденская - Загадай желание
– Господи, вы можете не топать так, а? – Баба Ниндзя всплеснула руками и еле успела увернуться от летящих вперед рыцарей, замотанных в ее собственные платки. – Соседи на вас полицию натравят.
– Рыцари не могут остановиться, – усмехнулась Анна, доставая из духовки румяные пирожки.
– Ох, ну и запах. Аня, ты же знаешь, мне же нельзя! – возмутилась Полина Дмитриевна, протягивая ладонь к пирожкам. – Ай, горячо.
– Странно, где девчонки? Ванька где? – задумчиво пожала плечами Анна.
Время подошло к семи часам и миновало. Анна с огорчением допускала, что Нонна сегодня не придет – будет и дальше дуться. Но где Олеська, которая обещала прийти пораньше? Померанцев с самого утра сказал ей, чтобы она не мешалась под ногами и шла бы куда подальше, чтобы он мог спокойно поработать, так что с этой стороны не могло быть никаких сюрпризов. Максим Померанцев, надо отдать ему должное, оставался верен себе – говнюком был, говнюком и остался. А где Женька? Анна набрала ее номер, но вместо голоса подруги из аппарата раздалось только какое-то металлическое шипение и скрежет.
Анна покачала головой. Нонна дуется, Женька собралась уезжать в Питер, Олеську вообще неизвестно где носит. Даже Ванюшки нету, как сквозь землю провалился, подлец. Можно было, конечно, предположить, что он готовится к сессии в своем «зеленом» вузе. Но ведь это абсурд. Где Ванюшка и где сессия! Но факт оставался фактом – скоро к ней в дом должен был приехать Олег Заступин, причем якобы ради игры в карты. А с кем ему играть? С близнецами? С Бабушкой Ниндзей, которая и так все утро и весь день изводила ее вопросами?
– А что он именно сказал? Он что, пригласил тебя на свидание? – Она с подозрением вглядывалась в чистые, но усталые глаза невестки.
– Это я пригласила его к нам – на пятничные посиделки, – поясняла Анна, не надеясь на понимание.
– Зачем? Ты что, сама пригласила его на свидание? Это же неприлично! – пожала плечами свекровь. В очередной раз Анна принялась объяснять, что нет, не приглашала на свидание. Но что, да, своего рода знак внимания был – с его стороны, не с ее.
– Он спросил напрямую, готова ли я принять его ухаживания, – сказала Анна, вылепляя пирожок за пирожком.
– Почему же он ждал столько лет?
– Может, ждал, пока я не верну большую часть суммы? – пробормотала Анна себе под нос.
Но если бы такое объяснение имело место, Анна никогда бы не стала встречаться с таким человеком. Это было бы слишком цинично. Слишком по-современному. Да и не похож был Олег на человека с такой корыстной прагматичной душой. И Володя бы не стал дружить с таким, не стал бы брать у него деньги.
– Не знаю, как-то это все… ненормально, – ворчала Полина Дмитриевна.
Она боялась чего-то подобного с того самого дня, как Анна, отрыдав на могиле ее сына, огляделась вокруг себя и принялась думать, как жить дальше. Молодая же баба, ведь не останется одна, как пить дать. Да еще с такой-то внешностью! И то, что прошло четыре года, – было уже много, но оставался самый главный вопрос, что же будет теперь с нею, со свекровью. Что станется с их налаженной жизнью, с ее внуками. Олег Заступин еще не успел переступить порога дома, а Бабушка Ниндзя уже была расстроена. Да, хорошо, что это Володин друг. Хорошо, что он настроен серьезно, что он хорошо воспитан. Но ведь все равно он может взять и увезти Анну из этой квартиры куда-нибудь к себе. Вряд ли он захочет жить с матерью первого мужа, верно? Да это и нормально.
– Мама, ты слишком далеко заглядываешь, – пробормотала Анна, не отводя взгляда от пирожков.
Вопросы, которые задавала свекровь, мучили и ее саму. Любовь любовью, а как бы не стало хуже. Как-то дети отнесутся к такому повороту судьбы? А вдруг он, Олег, не станет им хорошим отцом? Вдруг он их не полюбит? Или, наоборот, дети его не примут? Вопросы теснились, и Анна искренне надеялась, что придет ее орда подружек, придет Ванька, обсмеет все, как обычно, придет Женька и примется извиняться за что-то и краснеть, придет Олеська – влетит как метеор и завалит всех шокирующими подробностями своей жизни с Померанцевым. И все вопросы отступят, они просто проведут вечер вместе. А там уж она посмотрит, как оно будет складываться дальше.
Никто не пришел, как будто все сговорились. Единственным человеком, который позвонил в дверь, был Олег Заступин, посмотреть на которого так не терпелось теперь Бабушке Ниндзе. У нее теперь было много к нему вопросов. И совершенно никого, чтобы этому помешать.
Он позвонил в дверь около восьми, когда Анна уже окончательно пожалела, что затеяла все это. Пироги лежали горкой на красивой тарелке из сервиза, такие же чашки были расставлены на столе. Вилки к ножам, тарелки, салфетки… В центре стола возвышался настоящий самовар, который Анна не доставала уже лет сто. В нем заваривался чай, и теперь все это выглядело, как какое-то гротескное старинное сватовство.
– Черт! – ругнулась Анна, глядя в дверной глазок. С противоположной стороны массивной входной двери стоял красный сверх всякой меры и почему-то тяжело дышащий Заступин с огромным букетом белоснежных роз в руке.
Анна вздохнула и, покорившись неизбежному, открыла дверь.
– Привет! – еле выдавил из себя бордовый Заступин, по-настоящему задыхаясь.
Анна вдруг испугалась не на шутку. Не хватает еще, чтобы ее новый, первый за все эти годы ухажер получил какой-нибудь инфаркт прямо на их первом свидании. На ее пороге. Может быть, она проклята? У нее венец безбрачия? Может быть, ее потом станут называть «черной вдовой»?
– Ты как себя чувствуешь? Тебе плохо? – Анна подхватила Олега под руку, но он помотал головой.
– Дай-ка присяду, – прошептал он, делая несколько нетвердых шагов в прихожую, к пуфику зеленого цвета, на котором валялись детские одежки.
– Конечно, присядь! Что случилось?
– Да… у вас что-то лифты не работают. Я побежал по лестнице, видать… зря, – пояснил Олежек сквозь глубокие рваные вдохи. – Потерял… форму. Не могу… десять этажей пробежать. Пора… в спортзал.
– О, вот в чем дело! Тут лестницы длинные, потолки-то ведь высокие, – выдохнула с облегчением Анна, глядя на то, как багровое лицо Заступина вновь приобретает здоровый оттенок. Кровообращение нормализовалось, подруги так и не пришли, пироги остыли, а чай заварился.
– Прошу к столу! – радостно потерла ладони бабуля.
Теперь Заступин был – весь ее. Не успел он устроиться на стуле и протянуть руку к пирожку, как понеслось… Бабушка Ниндзя села напротив ни в чем не повинного гостя и принялась допрашивать его, что называется, с пристрастием. Анна пила чай молча, не зная, как вставить слово в этот поток шрапнели, летящей в ее несчастного кавалера. Олежек жалко улыбался и «ломался» под тяжестью вопросов Бабы Ниндзи о здоровье (чем болел в детстве, нет ли хронических заболеваний, с какого возраста начал ходить, читать, сколько раз может подтянуться). О карьере, доходах, количестве и возрасте детей, жилищной ситуации, обстоятельствах и причинах развода, его намерениях относительно Анны, ее детей, ее будущего, ее ситуации…
