Тихоня для шалопая (СИ) - Котлярова Екатерина

— Вроде высохло, — говорит через десять минут, поднося ткань к губам. — Можешь переодеваться обратно.

— Спасибо, — робею, забирая своё платье из его рук и сбегая от пронзительного взгляда в кабинку.

Переодеваюсь быстро и выхожу, ладошками разглаживая юбку платья.

— Спасибо тебе большое, — я чуть ли не шаркаю ножкой, чувствуя дикую неловкость, протягивая ему пиджак.

Но вместо того, чтобы забрать вещь из моих рук, Артём дёргает меня на себя, приподнимает за бёдра и усаживает меня на подоконник, устроившись между моих ножек.

— Повтори ещё раз, Бэмби, — шепчет, смотря на мои губы.

— Тёма… я… зачем всё это? — я теряюсь.

— Прошу, — просит болезненно. Будто мои слова для него панацея.

— Любимый, — обхватываю его лицо ладошками, смотря неотрывно в карие омуты и разглаживая пальцами болезненные складки на лбу. — Самый лучший. Самый невероятный. Самый-самый, — он смотрит на мои губы, не отрываясь. Будто боится пропустить хоть одно слово.

Впитывает, запоминает слова не только ушами, но и глазами. Каждой клеткой своего тела.

А я шепчу. Не боясь. Не стесняясь. Каждое слово, которое идёт из души. Из сердца. Делюсь этой любовью, кутая его. Согревая этими чувствами.

Артёма начинает бить дрожь. Парень утыкается лбом в моё плечо, руками оплетая мою талию. Глажу ладошками по затылку, целую влажный висок и продолжаю шептать. Рассказывать о чувствах, которые бурлят в груди, стоит только мне его увидеть.

Глава 74

Соня                                                                              

Понятия не имею, сколько проходит времени, но нашу идиллию прерывают приближающиеся голоса и звонкий девчачий смех. Соскальзываю с подоконника на пол, целую гладкий подбородок несколько раз и осторожно выскальзываю из объятий Артёма.

— Нужно идти, Тём, — тяну за руку на выход. — Это женский туалет.

Кивает заторможено и послушно идёт следом. В коридоре сталкиваемся с одноклассницами, которые увидев нас, тут же замолкают и хищно начинают разглядывать, подмечая каждую деталь, которую потом можно будет обсудить, обмусолить.

— Чё зенки свои выпучили? — грубо спрашивает Артём, задвигая меня за свою спину. — Идите дальше.

И двигается быстро по коридору в сторону актового зала, где гремит музыка. За спиной тут же начинают шушукаться.

— Так это правда…

— Артём с ней…

— Офигеть…

— Я думала, что Маша наврала…

— Вот сучка… На меня даже не смотрел, а она его охомутала…

— Что он только в ней нашёл?

Я сжимаюсь с каждой фразой, которая доносится до моего уха.

— Забей, Бэмби! — останавливается резко и встряхивает за плечи. — Забей на них, Соня. Они просто безмозглые курицы.

— Я хочу домой, Артём, — мигом в моём теле закончились силы.

Усталость придавила пудовой гирей. Устала от злых подростков, которые не смогли меня принять, которые насмехались зло. Устала от непонятного поведения Артёма.

— Бэмби…

— Ничего не говори, Тёма, — кладу пальчики на его губы, качаю головой и грустно улыбаюсь. — Ты услышала все те слова, которые хотел услышать.

— Сонечка, послушай… — пытается перехватить за руку, но я отпрыгиваю назад, не позволяя ему себя коснуться.

— Оставь меня на сегодня, Тёма, — шёпот получается истеричным. — Прошу тебя. Потом поиграешься своей любимой игрушкой. Когда он соберёт мысли и чувства вместе.

Слова болью отзываются не только в моём сердце.

На лице Артёма боль и вина.

Больше нет сил смотреть на него.

Потому что я распахнула душу, открыла своё сердце. Практически кричала о своих чувствах. Но не услышала ни единого признания в ответ. Глухая стена.

Давлю ладонями на грудь, чтобы этим давлением прогнать из души колючую боль разочарования и разбитых надежд. Сколько ещё раз я буду чувствовать себя такой разбитой?

Больше не смотрю в сторону Артёма. Иду в зал, забираю букет роз, нахожу свою куртку и, обойдя по широкой дуге Артёма, который, как привязанный пошёл за мной, сбегаю на улицу.

Вдыхаю ледяной воздух, подставляю лицо колючим снежинкам и начинаю плакать в голос. Плевать, что кто-то может услышать. Плевать на всё.

— Сонечка, — родные руки обнимают меня, — что случилось? Тебя кто-то обидел?

Не могу ничего ответить Кате. Только лицом утыкаюсь в её плечо и начинаю плакать ещё громче.

Родные руки сестры гладят по голове и спине.

— Пойдём домой, моя родная. Гриша нас отвезёт.

Перевела опухшие от слёз глаза на высокого мужчину, на которого поразительно сильно похож Артём. Снова всхлипываю и киваю головой. Мужчина улыбается мне, а потом обращается к кому-то за моей спиной:

— Домой поедешь?

— Сам доберусь, — вжимаюсь сильнее в Катю, когда слышу этот голос.

Катя сердито шипит и тянет меня в сторону машины, которая стоит недалеко от входа. Уже сидя на заднем сидении машины кину взгляд на крыльцо школы, где Артём стоит рядом со своим папой, засунув руки в карманы и о чём-то беседуя.

— Что он опять натворил? — зло цедит сестра.

— Кто? Артём? Он тут не при чём, — вру я.

— Поэтому ты рыдала на крыльце, а он стоял сзади, — я моргаю удивлённо.

— Я с Машей столкнулась и случайно облилась соком. Очень расстроилась. Это ведь мама платье шила, — отчасти говорю правду.

Ведь платье мне шила мама на выпускной в девятом классе. И это платье я надевала по праздникам. И если бы не Артём, возможно пятно потом не отстиралось.

— Ладно, — сестра поджимает губы и пристально смотрит на меня, — сделаю вид, что поверила тебе.

Пожимаю плечами и отворачиваюсь к окну, наблюдая за фигурой Артёма на крыльце. Парень снова достаёт сигарету. В темноте мелькает огонёк зажигалки, на пять секунд выхватывая из темноты любимое бледное лицо. Не осознаю, как пальчиками провожу по стеклу, снова желая коснуться его щеки.

Сейчас, когда слёзы высохли и боль ушла из души, мне стало стыдно за своё истеричное поведение.

Возможно, если бы я не услышала тех слов одноклассниц за спиной, всё бы было иначе. И этот вечер мог бы стать для меня волшебной сказкой рядом с любимым парнем.

Закрываю устало глаза и откидываюсь на мягкое сиденье. День выдался невероятно тяжёлым в эмоциональном плане, и меня неумолимо клонило в сон. Зевнув широко и прикрыв рот рукой, положила тяжёлую голову на плечо сестре и через минуту провалилась в сон.

Глава 75

Соня                                                                                         

— Поздравляем! Поздравляем! Поздравляем! — хлопая в ладоши выкрикивают Гриша и Катя, когда официант везёт тележку к нашему столику.

Передо мной ставят небольшой торт с восемнадцатью горящими свечами.

— Загадывай своё самое заветное желание, — улыбаясь, говорит Катя.

"Хочу быть любима и счастлива рядом с НИМ", — закрываю глаза, про себя произнося свою самую заветную мечту, и задуваю свечи.

Катя хлопает в ладоши и берёт в руки нож, разрезая торт на части и раскладывая его по тарелкам.

Мой восемнадцатый день рождения мы празднуем с Катей и Гришей в небольшом, но уютном ресторанчике. Я ещё пригласила Марка, но парень из-за соревнований по баскетболу задерживается.

— Сонечка, я должна кое-что тебе сказать, — выдыхает Катюша, заметно волнуясь и ковыряя десертной ложкой несчастный кусок торта.

Я откладываю вилку в сторону, всем видом показывая, что готова её слушать.

— Мы с Гришей недавно узнали, но я как-то не находила удобного момента, чтобы тебе сказать… в общем… ты скоро станешь тётей. Ну как скоро… Через девять месяцев, — Катя улыбается стеснительно, накрывает ладошкой пока ещё плоский живот.

Мужчина носом утыкается ей в висок и сверху накрывает её руку своей. И настолько гармонично выглядит его большая смуглая ладонь на хрупкой ладошке моей сестры, что у меня слёзы радости на глазах наворачиваются.