Лола Карлайл покажет всё (ЛП) - Гибсон Рэйчел

Он потер рукой щетину на подбородке.

– Это легче, чем вождение мотоцикла. Просто поверни ключ и дерни дроссель.

– А передачу включать нужно?

– Ты не должна волноваться об этом. Там все готово.

– Окей. Повернуть ключ, потом дернуть дроссель, – повторила она, в то время как ее живот скручивался в узел. – Если я потяну его на себя, лодка пойдет задним ходом?

– Да, и даже не думай это делать.

Ее живот скрутило еще сильнее. Она может сделать это. Без проблем.

– Что-нибудь еще?

– Да, пригнись и не поднимай голову. – Он приспособил винтовку на спине. – Готова?

Не совсем.

– Да, Макс.

– Тогда давай, вперед.

Внезапно она почувствовала себя больной. Вот оно. Они или смоются с этого острова или умрут. Лола последовала за ним к голубой дыре и стояла на больших скалах, пока он опускал вещмешок и ее сумочку от Луи Виттона под воду. Всё, чем она обладала, исчезло в голубой дыре. Она крепко стиснула Крошку, все трое стали спускаться с холма к пляжу. Как она и согласилась, девушка следовала за Максом. Она засунула свою руку в задний карман его джинсов, как мечтала сделать ранее днем, и ни один из них не издал ни звука.

Они встали на колени около ручья, через который Макс помог ей перебраться по пути на холм. Он вручил ей бейсболку, и когда Лола спрятала под нее волосы, он провел пальцами по грязи, затем намазал ею свои лицо и руки. Она была следующей, и девушка закрыла глаза, пока мужчина размазывал холодную влажную грязь по ее щекам.

– Думай об этом как о косметической грязевой маске, – прошептал он.

Она открыла глаза и вгляделась в его лицо, находящееся так близко от ее собственного.

– Та грязь чистая, – прошептала назад.

Одна бровь на его грязном лбу приподнялась, и тихий смех коснулся ее щеки.

– Чистая грязь? Это что-то новенькое.

Музыка мариачи прекратилась, и Макс обернулся через плечо на пляж. Приглушенные голоса трех мужчин поднялись над звуком прибоя, их нечеткая речь стала не такой громкой как прежде. Макс закопался в грязь, и быстрыми равнодушными руками натер ею ее руки и ноги. Крошка попытался спрыгнуть из ее рук, но она прижала его сильнее. Макс поднялся, и она последовала за ним через деревья и кусты. И снова Лола была впечатлена тем, как тихо он двигался для такого большого парня. Они держались в самой глубокой тени, и Макс иногда так хорошо сливался с темнотой, что ей приходилось держаться за заднюю часть его рубашки, чтобы не потерять его. Несколько раз она опускалась ниже винтовки, привязанной к его спине, и трогала его только, чтобы увериться, что это все еще Макс. По-прежнему сильный, теплый и живой. И каждый раз, когда она так делала, чувствовала себя чуточку сильнее.

Он провел ее по пляжу далеко от пьяных мужчин, и вместе они вошли в океан. Волны плескались у ее лодыжек, потом у коленей и бедер, смывая грязь, под которой кожа уже начала чесаться. Девушка шла, пока выше воды не остались только ее плечи, тогда она и Крошка медленно побрели против течения, потихоньку продвигаясь вперед.

В третий раз, когда Макс вернулся за ней, он потянулся под водой за ее рукой и положил ее на ствол винтовки. Она схватила Крошку другой рукой, и, не говоря ни слова, Макс потащил их. Лола махнула ногой, стараясь не произвести ни звука. У нее было такое чувство, что, даже если бы она не помогала, он мог справиться сам.

Соленая вода заполнила ее рот и плеснула в глаза. Один ботинок соскользнул с ее ноги, мышцы рук и ног горели. Казалось, что они плывут целый час, когда они, наконец, натолкнулись на открытый катер. Макс перерезал якорный канал, затем забрал у нее Крошку и поставил того на дно. Одной рукой он ухватился за бортик, другой схватил ее за попку и подпихнул ее к планширу. Лола скользнула на дно как выпотрошенная рыба и уставилась в ночное небо. Уставшая, напуганная и еле переводящая дух, она едва могла отдышаться. Макс перекинул винтовку, и та ударила ее в плечо. Лодка качнулась, когда он перелез через борт и приземлился прямо на нее. Воздух выбило из ее легких, его лоб стукнулся о козырек ее бейсболки. Он немедленно освободил ее от своего веса, приподнимаясь над ней на руках и коленях.

– Помни, – прошептал Макс, – по моему сигналу поверни ключ и дерни дроссель.

Сигнал. Какой сигнал? У нее в горле ужасно пересохло, и она не могла отдышаться. Все, что она могла сделать – это слабо покачать головой.

– Лола, – он щелкнул по козырьку бейсболки. – У тебя опять гипервентиляция?

Она прикрыла рот рукой и кивнула. О Боже, самое время! Лежа на дне катера наркокурьеров, в то время как сами пьяные наркокурьеры развлекаются и расстреливают пляж из автоматов. Она должна повернуть ключ и дернуть дроссель. Сейчас не подходящее время, чтобы падать в обморок! Подавленный слабый писк слетел с ее губ и из-под ее пальцев.

– Давай, сладкая, – шептал он, растирая ее руки. – Расслабься. Ты можешь сделать это. Просто расслабься. Медленные глубокие вдохи через нос.

Лола сконцентрировалась на темном контуре его лица, находящегося так близко к ней. Звук его спокойного голоса и запах морской воды на его коже. Она почувствовала, что Крошка положил голову на ее лодыжку, и приложила все усилия, чтобы отогнать свой страх.

– Лучше?

Лола медленно втянула глоток воздуха в легкие, потом провела рукой по груди.

– Какой сигнал? – она справилась, борясь за спокойствие, которого не ощущала.

– Я подниму руку, и когда я захочу, чтобы ты повернула ключ и толкнула дроссель, я сожму ее в кулак.

– Окей, Макс.

– Вот это моя девочка. И помни, чтобы ты ни делала, не высовывайся, – сказал он, быстро ее поцеловал и полез через нее к задней части лодки.

Не высовываться. Повернуть ключ. Дернуть дроссель. Она может сделать это. Лола перекатилась на живот и проползла мимо двух больших пластиковых баррелей и какого-то ящика. Она пристроилась возле маленького многоместного сиденья у штурвала. На ощупь девушка нашла руль, ключ в зажигании и дроссель.

Лола приподняла голову, чтобы видеть поверх сиденья и почувствовала, как ее брови взлетели на грязный лоб. Черный силуэт Макса встал на колени, ствол винтовки уперся в один из трех двигателей. За его плечами костер пылал оранжевым пламенем. Трое мужчин стояли вокруг огня, их автоматы прислонились к надувной лодке примерно в десяти футах от них. От их низких голосов и пьяного смеха ее горло сжималось; липкий ночной воздух давил на кожу как влажное полотенце. Один из мужчин отделился от других и двинулся к пьянице, развалившемуся на стуле. Он пнул ногу мужчины, потом нагнулся и дернул за веревку. Конец ее вылетел из-под стула, и мужчина посмотрел вниз, себе на ноги. Он медленно нагнулся, чтобы поднять его, потом уставился на веревку так, как будто не мог поверить тому, что видел. Или, скорее, чего не видел.

Его голос разнесся над водой, он обернулся к другим мужчинам, держа конец веревки высоко в воздухе.

– Perro[131]? – произнес он.

Лола скосила глаза на черный силуэт спины Макса, желая ему поторопиться. Крошка подпрыгнул на месте, и, не сводя глаз с пляжа, она придержала его на полу. Один из мужчин посмотрел на лодку, и Лола задержала дыхание. Он пошел к краю воды, и голоса на пляже стали громче, взволнованнее.

– Давай, Макс, – шептала она, уткнувшись в спинку сиденья. И, как будто услышав ее, он поднял руку, оглянулся на нее через плечо и сжал кулак.

Она резко повернулась на месте и трясущимися руками нашла зажигание. Повернуть ключ, дроссель вперед, проносилось у нее в голове, и именно так она и сделала.

Ничего не произошло. Лола попробовала еще раз, двигатель фыркнул и замолк.

– Черт! Черт! Черт! – шептала она. Голоса на пляже стали еще громче, и она попробовала еще раз.

Ничего. Она обернулась через плечо и увидела, что мужчины бегут к плоту.

Сквозь хаос пробился спокойный голос Макса:

– Пора, сладкая – сказал он.

Лола повернула ключ; двигатель заурчал и сдох. Со следующей попытки он низко загудел, и девушка толкнула дроссель так сильно, насколько могла. Катер рванул вперед по воде, бейсболка слетела с ее головы. Она вцепилась в штурвал и держалась изо всех сил. Лодка подпрыгивала на волнах, ночь разорвали монотонные т-р-р-р-р-р автоматных очередей. Лола не высовывалась и надеялась, что Макс делает то же самое. Она не могла видеть, куда они направляются, но предположила, что это не имеет значения: с тех пор как они удалились от пляжа, стояла кромешная ночная тьма, и она все равно не в состоянии ничего увидеть.