Гроза школьной столовки (СИ) - Мелевич Яна

- Вчера видел вашу парочку на лестничной площадке, - ехидничает ботаник, совсем потерявший страх, пока на втором этаже замедляем шаг. – Если че в глазок не подглядывал – просто на него глазом упал.

- Ага, сейчас на ступеньку упадешь, - бурчу, невольно чувствуя некое подобие смущения или скованности от воспоминаний. Ладно, мы целовались. Много, долго, возможно мой парень немного распустил руки. – Уподобляешься бабкам на лавочках? Семки подарю на ДР следующее.

- И лавочку мне выстругай. Чур только из ольхи. Буду на ней сидеть на балконе и на вас всех плеваться, - гогочет этот идиот, когда вместе выходим из подъезда. Время на часах – 7:20. На улице холодно, приходится натянуть на голову капюшон куртки и не покидает мысль, что промежуточную ветровку можно было не надевать – сразу в пуховик зимний. Стою, ножкой в полуботинках на высоком каблуке квадратном притопывая. Два прыжка, шаг, шаг, шаг, прыжок – становится теплее. Дышу на свои пальцы кожаных перчатках, время - 7:25. До школы минут семь ленивым ходом, однако Арина уже приближается к опозданию, потому ворчливо рыщу в поисках телефона в сумке. Васька пять минут назад скрылся в арке, спеша скорее на остановку до школы для ботанов. Вот уж правда человек не парится – ехать сорок минут, вечно пропускает положенную 15-минутку перед уроком.

- Та-да! – теперь сама едва не роняю в лужу многострадальный телефон, когда на меня сзади набрасываются. Резко оборачиваюсь, глядя на веселую подругу, подкравшуюся подло со спины.

- Ты чего подкрадываешься?! – возмущаюсь, а она в своих удобных ботиночках без каблука бесшумно покачивается подмигивая.

- А нечего уши развешивать, - пожимает она плечами, зябко ежась. – Блин, пошли быстрее в школу, сейчас окочурюсь тут. Ты сделала геометрию? Капец. Я вчера на третьей задаче застопорилась.

- Спишешь у меня, мне Макс помог, уповай на его грамотность, - хмыкаю, ловя на себе заинтересованный взор, а после эти интонации. Жутко бесячие:

- Макс помо-о-ог, - хмыкает весело. – Вот оно как. Значит был у тебя?

- Ни в чем не сознаюсь под страхом смерти!

Я думала он нас встретит у ворот, однако пока шли и болтали, увидели всех одноклассников, кроме Еремина. Хмурюсь, поднимаясь на крыльцо, где привычная картина: Доронин, Рожков, Ященко,

Ладужкин курят. Олег прячет руки в рукавах накинутой куртки, нисколько не стесняясь проходящих мимо младшеклассников. Еще бы, большинство наших учителей уже бросили попытку делать внушения. Они родителей собственных не слушают, что уж говорить о преподавателях? Наверняка поймали очередное наказание, потому преспокойно дымят рядом.

- Фу, парни, ну вонять же потом будете, - морщит нос Сорокина, тыча меня локтем в бок, кивая в сторону другого конца школы. Замечаю ярко-розовую модную курточку Ирки Сухановой. Ага, значит курицы вот плохими девочками еще опасаются быть, потому прячутся за углом и дымят там. Дуры, камеры то по всей территории.

- Сорока, ты чего с утра злая такая, - хмыкает Колька, туша окурок ботинком. Костя кивает в знак приветствия. – Может парня не хватает? – хитро косится, подкатывая к моей подруге.

- Эй, эй, олень безрогий, убери от нее свои клешни, - рыкаю на него, отчего брюнет закатывает глаза.

- Гроза, ты прямо страж порядка чужой чести, - ворчит, подмигивая Арине. Та делает независимый вид, а сама глазками в его сторону стреляет. Нет, ну что за фифа. Олег же наоборот недовольно морщится, проговорив:

- Костян, забери этого мачо уже, чтоб к чужим девчонкам не лез, - Коля открывает рот, а Амир ловко перехватывает парней из 11Б под ручки, весело скандируя:

- Шикарная женщина садись ко мне в машина. Ты будешь моя львица-а, хочу тибя любицца, - мы дружно закатываем глаза от этого фальшивого грузинского акцента, особенно, когда Доронин начинает пританцовывать, разряжая обстановку. Хохоча вваливаемся в школу едва ли не последними. Вроде всего ничего стояли, а как итог – звонок. Костя с Колей несутся на третий этаж первыми на английский, а у нас на втором психология, на которую никто не хочет.

- Может не пойдем? – стонет Рожков, тормозя всю нашу компанию на лестнице, толкаем его вперед. От психологии я тоже не в восторге. Эти тренинги якобы призванные дать сбросить ученикам школы стресс перед экзаменами и нагрузки от программы еще больше напрягают. Факультатив как-то внезапно превратился в обязательное посещение. Хочешь испортить себе настроение на весь день – сходи на психологию. Замираем внезапно, не потому что поддались на нытье, а потому что Арина внезапно шипит, затыкая рот Олегу, тыча пальцем в сторону открытой двери библиотеки. Взгляд от нее веду на пол, покрытый дорожной грязью. На улице конечно лужи, но тут ощущение, что кто-то по сырой земле топтался. Помимо этого, замечаю разодранные клочки бумаги у самого порожка – ерунда, но не настолько плохо у нас уборщицы моют, чтобы утром отыскать подобный мусор прямо в коридоре на втором этаже.

- Чего? – шепотом спрашиваю, и она глазами показывает в ту сторону снова. Амир приподнимает брови, расстегивая кожаную куртку, обдавая запахом чего-то восточного. Тяжеловато, не мой аромат, у Макса однозначно туалетная вода лучше. Но оно дело вкуса.

Смотрим на дверь библиотеки, любопытство побеждает, подкрадываемся и заглядываем внутрь.

К нашему удивлению Валентина Арсеньевича внутри нет. Просто оставил дверь открытой и ушел. Наверное, ненадолго.

- Валентин Арсеньевич? – прокашлявшись зову, слыша шиканье с трёх сторон, но игнорирую его, ступая вперед. Никого. Привычно пахнет пылью и старыми книгами.

- Он сейчас вернется и нас порвет, как эту бумажку, - ворчит Олег.

- Да умолкни ты, заяц трусливый, - фыркает Арина, шагая за мной. На кой-то черт все пригнулись, оглядываемся. Ощущаю рядом Амира, который зачем-то осматривает один из стеллажей.

- Надь, - зовет, подхожу ближе, замечая с удивлением царапины от содранной краски, будто кто-то скреб когтями. Ничего подобного раньше не было. Расстояние от пола небольшое, будто зверек какой. Неужели правда собака? Такие же следы находим на столе, а за ним чуть дальше у столов сваленные книги и…

- О Господи, - выдыхает в ужасе Аринка, вцепляясь в мою руку, когда у меня в груди все холодеет. Валентин Арсеньевич лежит прямо там без признаков жизни среди разодранных страничек толстого тома «Войны и мир». Повсюду бумага, бледное лицо, немного освещенное светом из окна, отблескивая в разбитых очках рядом с бездыханным телом.

- Он умер? – пищит Олег, схватившись за меня с другой стороны. Сказать ничего не могу. Слова застряли в горле, Амир первым делает шаг, опасливо приседая на корточки, протягивая руку к мужчине и в этот момент он распахивает глаза.

- Аа-а-а-а! – орет Амир, подскакивая. Бросается к нам, дружной бандой запрыгиваем на один из столов, который под нами проламывается, не выдержав перегруза и вся наша компания падает на пол.

- Бл***!

- Ой, Амир прости!

- Я хочу однажды стать отцом!

- Вы меня сейчас раздавите, - сипит под нами Олег. Приподнимаюсь с Арины, когда над нами нависает зловещая тень мрачного Гринча, чьи разбитые очки, покосившись, предают худому бледному лицу еще больше зловещности. Замираем, испуганно глядя на него.

- Вы. Что. Тут. Делали? – шипит он, нависая.

Сглатываю в ужасе, понимая, что нам конец.

Глава 26

Едва сумев раскорячиться и выпутаться из невольного четырехугольника, оказываемся перед налившимися кровью от злости взглядом Валентина Арсеньевича. Старый библиотекарь, несмотря на то, что ростом едва достигал плеча Амира, выглядеть очень грозно. Сжав кулачки, снова зашипел не хуже змеи:

- Повторяю вопрос: вы что тут делаете, бездельники? Решили мне библиотеку разнести?! Да я вас директору сдам!

Мы пораскрывали рты от изумления. Он что, нас в учиненном погроме обвиняет.

- Да мы вообще… - начал возмущенно Олег.

- Ничего мы не трогали! – вопит одновременно с ним Арина.

- Грин… Валентин Арсеньевич, вы обвиняете нас бездоказательно! – пыхчу от недовольства, топнув ногой. Рядом Доронин отчаянно кивает так, что прядь темных волос падает на глаза.