Это бизнес, детка! (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна

— Куда ты собралась?

— На кухню, — шепнула я. — Спи.

— А сколько времени?

— Почти восемь. Рано ещё, спи.

Он потянулся так сладко, что снова напомнил мне большого кота, а потом зевнул:

— Нет, пора вставать. Сегодня у меня встреча в полдесятого.

Опять меня потянет… А у меня голова чугунная…

Антуан ещё раз от души потянулся всем телом, а потом решительно встал, откинув одеяло:

— Так. А ты лежи. Сейчас получишь завтрак в постель. И не вздумай вставать, поняла?

Я только хмыкнула. Вот жеж. Завтрак в постель… Сам маркиз белыми рученьками!

— Не хихикай! — строго сказал он, обернувшись от двери. — Сказал — в постель, значит, лежи и жди!

Ну и ладно. Мне не жалко. Так даже лучше! Я зарылась поглубже в одеяло, укуталась и принялась думать.

Дядя любил планы. Он всегда составлял к первому, самому верному, ещё и план Б, В и напоследок Зю, предусматривающий смерть, но не плен. На мой вопрос, почему именно Зю, как-то ответил: потому что такой буквы нет в алфавите, поэтому до этого плана дело не дойдёт. А вот я предпочитала импровизацию. Как говорят французы, action — réaction. Третий закон Ньютона. На каждое действие тут же оказываем противодействие. Некоторые из моих импровизаций оказывались очень удачными. Некоторые были провальными. Но я всегда обходилась планами А, Б и В, если импровизация не помогала. До Зю дело пока не доходило. Сейчас мне казалось, что эта несуществующая буква стала как нельзя актуальной…

Комбинация Смородинова виделась мне достаточной простой, но наезд на нас с маркизом на паркинге в неё не вписывался. Окей, он послал за мной своих бойцов, чтобы следить. Чтобы, не дай космос, не сбежала куда. Видимо, не верил в мои пламенные родственные чувства. На самолёт я купила последний билет, гориллы бы не проскользнули, но они вполне могли отследить меня по фамилии и паспорту. Это плёвое дело, когда есть деньги. В Брюсселе тоже могли найти в гостиницах, таксисты, по ходу, всех в «Ибис» возят… Ну, а там я телилась достаточно долго, выследили. Ладно, но зачем они хотели отобрать кольцо?

Допустим, это было, чтобы меня припугнуть и показать, что они обо мне помнят. Ну, звякнули бы… Не знаю, сказали бы что-нибудь… А то так, без слов, просто тюк по башке и давай снимать бриллиант с руки! Нет, не вяжется.

Другая версия — Смородинов послал своих быков просто-напросто взять кольцо и привезти ему. А подождать религия не позволяет? Ведь сам согласился на три недели! А у таких людей, как олигарх-бандит, слово обычно держится в полном объёме. Только потом наступает время репрессий…

В общем, крутила я все эти факты и домыслы, вертела, но так ничего и не придумала. А потом вернулся Антуан. Уже одетый, фигурно выбритый, с подносом. Кофе, сливки, сахар — всё отдельно, в красивом сервизике, рядом тарелочка с круассанами, у тарелочки стаканчик с белой розой. Прямо не сервис, а пять звёздочек!

Он присел рядом, поставил поднос мне на колени и поцеловал, как обычно, в висок:

— Прошу, мадемуазель, ваш завтрак!

— Спасибо, — усмехнулась я. — Всё идеально! А где твоя чашка? Ты не завтракаешь?

— Я бы съел тебя, но… — Антуан интимным жестом провёл пальцем по моему обнажённому плечу, запечатлел на коже поцелуй, а потом пожаловался: — У меня куда-то травки пропали. Не могу найти, Габриэла тоже не нашла. Опять будет желудок болеть…

— Может, она куда сунула? — я пожала плечами и откусила кусочек круассана. — Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой на встречу?

Он мотнул головой, вставая. Волосы рассыпались по лбу, и Антуан зачесал их пятернёй:

— Нет, я сам. А ты отдыхай и приводи себя в порядок.

Он кивнул на моё лицо:

— Вечером выставка, вот там нам надо быть вдвоём.

Я коснулась пальцами скулы и спросила жалобно:

— Что, всё так ужасно?

— Ну… Не ужасно, но надо бы… Как вы там делаете? Кремом помазать тональным… Попудрить…

Он казался смущённым. Небось, себя винит. Пусть повинит немножко. Ему совсем необязательно знать, откуда ноги растут у нападения.

— Я ходил за круассанами…

— Вижу, вижу, очень вкусно! — прошамкала я, наслаждаясь шоколадной начинкой. А Антуан продолжил, словно не заметив, что я его перебила:

— И вот.

Он положил мне на колени четыре зелёные банкноты:

— Это за ужин у Мари. Проверь, всё правильно?

Не удержавшись от смеха, я аккуратно сложила деньги в стопочку:

— Кто проговорился?

— Дед Анри, — раздражённо стукнул по спинке кровати кулаком Антуан. — Вчера позвонил, когда ты спала. Спросил ехидно, расплатился ли я с девушкой за свой провал, и спорили ли мы на что-нибудь.

— Хорошая идея, — задумчиво ответила я, отпивая глоток кофе. — Надо было поспорить. На твоё наследство!

— Издевайся…

— А дедушке-то кто сказал?

— Так Мари, кто же ещё! Чтоб я хоть раз пришёл к ней обедать… Да никогда!

Мой смех отозвался в голове, как Кремлевские куранты, которые отбивали полдень. Прижав руку ко лбу, я пожаловалась:

— Не надо меня смешить, а то башка болит!

— Ладно, не буду!

Он словно даже испугался за меня, присел рядом, подал мне закатившуюся под тарелочку таблетку, раскрашенную в красный и желтый цвета:

— Выпей, это парацетамол. С кофе подействует быстрее.

Проглотив таблетку, я улыбнулась через силу:

— Пройдёт, не волнуйся.

Антуан хотел что-то ответить, но промолчал, словно прикусил язык. Потом снова положил мне на колени деньги:

— Здесь на платье и туфли. Вызови такси… Вот тебе и на такси, кстати. Съезди в какой-нибудь жутко дорогой бутик, купи жутко дорогое платье на сегодняшний вечер! Я хочу, чтобы ты затмила всех на свете, а не только на выставке!

— Вас понял, шеф, — я деловито сгребла деньги в кучку. Навскидку там было около тысячи евро. Запросы у Антуана ещё те, но я предпочла не спорить. А он всё не мог угомониться:

— А это… За оставшееся время, плачу, как обещал.

Ещё тысяча евро легла поверх стопки денег. Я подняла на него глаза:

— Ну зачем?

— Затем.

Шторки снова опустились на его взгляд. Маркиз де Пасси, бесстрастный, холодный аристократ, шлёпающий девочек по вызову, сидел передо мной. Мне стало не по себе. Как можно работать с таким человеком, если он всё время закрывается ото всех?

— Сегодня ты сходишь со мной на выставку, будешь невероятно красивой, а потом можешь делать, что хочешь. Я нанял тебя для этого. Далее ты будешь свободна в своих передвижениях и делах.

Дурак ты, Антуан. Даром, что маркиз.

— Долги отдаёшь? — колко спросила я. Да, мне хотелось уколоть его. Побольнее. Даже не знаю, почему. — А ужин на Эйфелевой башне? А показать мне ипподром в Ницце? Обещал, но не сделал?