Оксана Весенняя - Олигарх

— Таблетки пить надо, температуру измерить, — назидательно перечисляла Лаврова.

— Сегодня праздник, я имею право ничего не делать.

Уткнулся лицом в подушку.

— А ты и так ничего не будешь делать. Сейчас позавтракаешь, таблетки выпьешь и баиньки.

Ксюша уже закуталась в любимый халат и неторопливо вышла из комнаты.

— Да уж, хороший у нас Новый год получился.

— Да ладно тебе, Ягодка, не все так плохо. Встретили вдвоем. Романтика, — хохотнул Лавров.

— У нас уже это превращается в традицию: болеть в новогоднюю ночь. Второй Новый год подряд в постели проводим.

В ее голосе скользнула обида. Вот понимала же, что никто в этом не виноват, но все-таки хотелось праздника, хотелось порадовать любимого сюрпризами и развлечениями.

— С тобой я готов не только праздники, всю жизнь в постели провести.

— Похвально, конечно, — пробубнила Ксюша, — зажав рот ладошкой и понеслась в ванну.

— Опять плохо?

Кир появился рядом совсем неслышно, или это уже она ничего не видит и ничего не слышит.

Застал ее на четвереньках, склонившейся над унитазом. Вчера Ксюша отравилась и всю ночь мучилась от тошноты.

— Да, — прохрипела в ответ, едва кивнув головой.

Кир протянул ей руку, помогая подняться с колен, придержал за талию, пока она умывалась.

— Давай скорую вызовем? Не нравится мне твой вид.

Не мог Лавров спокойно смотреть на ее землистый цвет лица.

— Не надо. Это всё рыба. Говорила же я, что у горбуши какой-то странный привкус.

Она вновь скривилась и склонилась над унитазом.

— Зачем тогда ела?

— Не знаю, — прикрыла глаза от слабости, — наверно, потому что очень ее хотелось. Ты ведь тоже ел.

— Ел, — подтвердил Кирилл и убрал выбившиеся пряди волос ей за ухо. Ксюша словно очнулась от этого движения:

— Кир, выйди. Не смотри на меня.

— Не отвлекайся. Считай, что меня здесь нет.

— У всех праздник, а мы, как всегда, болеем. Вот кто мы после этого? — спросила Ксюша, уже лежа в кровати. — Дураки, — сама ответила на свой вопрос.

— Нет, дорогая мы не дураки, мы молодожены. Вместе и в горе и в радости, и в болезни и в здравии.

— Ки-и-ир, — с улыбкой протянула, — вот как скажешь!

— Конечно, — самодовольно усмехнулся, — я и не то скажу! Но целоваться не будем. Не хочу, чтобы и ты заболела.

Смотрел на ее сияющие глаза, на робкую улыбку и не мог наглядеться. Всегда хотелось видеть её счастливой, и он готов стать идиотским клоуном, домашним врачом, ворчащим мужем, страстным любовником, только бы ей, его женщине, было хорошо.

Глава 17

— У Вас заказан столик? — поинтересовался метрдотель, как только они появились в vip-зале.

— Да. На имя Лаврова.

Кирилл, не дожидаясь ответной реакции персонала, взял Ксюшу за руку и повел к столику. Держал крепко, будто она могла здесь потеряться. Метрдотель последовал за ними:

— Я провожу вас.

— Не стоит, я знаю, куда идти.

— Я здесь часто бываю, — обратился уже к Ксюше, заметив на ее лице удивление.

— Как хорошо, что у окна. Мне нравится твой выбор.

— Всё, как ты любишь, — усмехнулся в ответ. — Я знал, что тебе понравится.

Лавров присел на диван, Ксюша устроилась рядом. Присела совсем близко, а хотелось быть еще ближе. В последнее время им так редко удавалось побыть вместе. Ксюша поёрзала, устраиваясь удобнее, ухватилась за ладонь Лаврова и довольно вздохнула.

— Ты чего? — с мягкой усмешкой спросил он.

— Ты рядом, — робко улыбнулась.

— Я всегда рядом.

Легко поцеловал в висок.

— Неправда, — упрекнула она его. — Ты постоянно пропадаешь на работе, — обиженно заявила. — А я скучаю. И вообще, зачем мы сюда пришли? — тронула Кира за плечо, словно так пыталась выразить свое недовольство. — Я домой хочу, здесь даже не пообнимаешься.

Надула губы, словно маленькая девочка, и, опровергая свои же слова, теснее прижалась к мужу. Прильнула сбоку, обхватив его локоть обеими руками. Лавров улыбнулся.

— Ты ж сама жаловалась, что мы никуда не ходим, нигде не бываем. Просила куда-нибудь сходить-сводить.

— А теперь домой хочу.

— А мы быстро. Не будем ждать шоу-программу. Только поужинаем, ладно?

— Ладно, — со вздохом согласилась. Принялась со скучающим видом ждать официанта. Кир в это время стянул со стола папку, обтянутую тонкой белой кожей, и, пробежавшись взглядом по страничкам, вернул на прежнее место.

— Ты уже выбрала, что ли? — поддел Лавров жену.

— Да, — уверенно заявила Ксюша. Кир усмехнулся. Выбрала она! Как же! Даже в меню не заглянула.

— Что выбрала?

— Яичницу.

Кирилл не смог подавить ехидный смешок, но, увидев, как загорелись от предвкушения глаза супруги, понял, что она не шутит.

— Ты уверена? — решил уточнить. — Ты же и дома-то такое не ешь.

— Уверена, — кивнула и продолжила дальше, — но только не одну. Хочу, чтобы много желтков было, — мечтательно произнесла, — чтобы ярко-оранжевые такие были, как солнышко, и чтобы макать можно было. Хлеб. Хрустящую корочку. Ммм — протянула она, — это должно быть очень вкусно.

Ксюше действительно безумно захотелось яичницы. Она вмиг почувствовала себя жутко голодной. И не хотелось никаких шикарных блюд: ни мясных, ни рыбных. Просто очень захотелось глазунью.

— Только ты можешь, дорогая, прийти в один из лучших ресторанов города и заказать яичницу.

Нежно дотронулся пальцем до кончика ее носа.

— Ладно, яичница так яичница.

Тихо рассмеялся и подал знак официанту.

— Кир, это, оказывается, так вкусно! — Ксюша с нескрываемым удовольствием уплетала глазунью. — Я теперь поняла, почему ты ее так любишь.

Губы Лаврова растянулись в улыбке. Смотрел на свою ненаглядную и слова вымолвить не мог. Такая трогательная, открытая и безумно красивая. Сказать, что она удивила его сегодня, значит, ничего не сказать. Она эту глазунью на дух не переносит и ворчит всегда, что он ест полусырую яичницу, а теперь сидит рядом с ним и сама пищит от восторга.

Они уже почти закончили с ужином, когда мимо их столика прошли две шикарные девушки. Красивые, ухоженные, с безупречным макияжем и превосходной укладкой. Лаврова бы не обратила на них никакого внимания, если бы муж не стал так пристально смотреть в их сторону.

— Что случилось? — спросила Ксюша, отложив вилку в сторону.

— Ничего, — покачал головой, — там моя сестра с подругой. — Даже удивляюсь, как это они не заметили нас.

Кирилл еще не успел договорить фразу, как перехватил любопытный взгляд Лики. Сестра явно желала знать подробности о той, кто сидит рядом с ним. Знала наверняка, что брат никогда не позволит себя обнимать на людях, если только самым близким. И если сидящая рядом с ним девушка близка ему, то почему Лике о ней ничего не известно?