Галия Мавлютова - Праздничный патруль (сборник)
– А вдруг она задержится у друзей, припозднится, и что, мы под дверями стоять будем, как разбойники? – Нина Яковлевна укоризненно покачала головой.
– Так мы же все равно гулять пойдем, вот и зайдем, не будет Анечки – и айда обратно. Тогда до утра подождем, – проворковал нежный отец.
– Ой, старый, ты все не можешь угомониться, дочке уже скоро тридцать, а ты бы все баюкал да нянчил ее, – вздохнула Нина Яковлевна.
– А тебе тяжело до дочкиного дома дойти, – взвился Константин Иванович, – она ведь специально квартиру рядом с нами купила, чтобы в гости ходить было удобнее. Так мы же видимся раз в году. Анечке вечно некогда, она много работает. А сегодня – праздник. Можно всю ночь колобродить и никто не осудит.
– Ну ладно-ладно, уговорил, в праздник можно прогуляться, – согласилась Нина Яковлевна, – подождем дочку из гостей, вручим подарок. То-то радости будет.
– Весь год мечтала, все уши прожужжала, – прошелестел Константин Иванович. Он заметно торжествовал. Победа была на его стороне.
– А ты, давай-ка, помоги мне на кухне, – нахмурилась Нина Яковлевна, – нечего тут без дела бока пролеживать.
Верная супруга Константина Ивановича не любила проигрывать сражения.
– А и помогу, чего же не помочь-то, когда мужская помощь требуется, – Константин Иванович легко поднялся с дивана.
Насвистывая веселый мотив, молодецкой походкой Мельников направился на кухню. И враз там что-то загремело, загрохотало, разлетелось осколками.
– На счастье, – тут же донеслось из кухни.
Нина Яковлевна, всплеснув руками и изобразив на лице ужас, помчалась на место происшествия. И вновь что-то брызнуло осколками, зашумело, забабахало. Послышалась громкая обвинительная речь. И никакого оправдательного приговора, Нина Яковлевна прогнала неумеху-супруга из своих владений. Сразу все стихло, в комнате появился довольный Константин Иванович. Он лег на диван, уставился в экран телевизора и лишь изредка приподнимался, трогал пальцами шуршащий объемный пакет, стоявший неподалеку, и вновь откидывался на подушку. Ему не терпелось вручить подарок любимой дочери.
Уже двадцать минут десятого новогоднего вечера Михаил Воронин стоял перед начальником безопасности «Медиабанка». Он яростно жестикулировал, горячился, лицо его пылало от негодования.
– Да поймите же, наконец, у меня жизнь кувырком пошла из-за этих сапог, я жену теряю, семья разваливается, – запальчиво говорил Михаил, обращаясь преимущественно к портрету президента страны.
Президент скептически поглядывал на Воронина, будто ждал, чем закончится буйная тирада. Начальник безопасности, мужчина с утомленным лицом серого цвета, равнодушно смотрел за плечо Михаила. Казалось, он не слушал его. Бесстрастный охранник хотел одного – немедленно покинуть здание банка. Но Михаил Воронин был преградой на его пути. Его не обойти, не сдвинуть, не приподнять. Тяжелое препятствие, непреодолимое. В «Медиабанке» возникли форс-мажорные обстоятельства.
– По инструкции не положено, – заявил начальник безопасности и сделал шаг влево. Михаил отступил туда же. Некоторое время оба перешагивали то влево, то вправо, один уходил, второй наступал.
– Это мои деньги, и я имею право взять их из ячейки в любое время суток, – яростно проревел Михаил, наступая на упрямого начальника.
– Да поймите же, без сотрудника банка мы не можем открыть ячейку, не положено по инструкции, – лениво и надменно процедил безопасник и отступил подальше от настойчивого клиента.
– Да мне по барабану, где ошиваются ваши сотрудники, деньги нужны сейчас, сию минуту, это мои деньги, – сказал Михаил и даже отошел на некоторое расстояние от начальника безопасности, явного тугодума. – Я не уйду без денег. Не уйду. Буду сидеть здесь, я клиент банка, имею право распоряжаться собственными деньгами по своему усмотрению.
– Василий, – крикнул строгий начальник в глубину зала. – Василий, принеси ключи. И вызови дежурного специалиста. По срочной связи.
Михаил благодарно бросился на грудь бдительному охраннику. Тот неловко отстранился, Воронин едва не упал, но удержался на ногах.
– Брат, век не забуду твою доброту, – слегка напыщенно и с пафосом произнес Михаил.
– Анатолий Алексеевич, – внес поправку в диалог начальник службы безопасности, явно не желая вступать в родственные отношения.
Он окинул взглядом помещение, посмотрев на настенные часы, уткнулся глазами в дверь, слегка поморщился, скривил губы. Такие, как Михаил Воронин, считались в «Медиабанке» клиентами средней руки, на таких все коммерческие банки стоят. Большие деньги только массы собрать могут: по копеечке, по рублику, по червончику.
– Анатолий Алексеевич, может, на охоту как-нибудь выберемся компанией или на футбол, а? – сказал Михаил. – Могу абонементиком обеспечить. У меня связи имеются в футбольном мире.
Он весь переменился, брови выстроились домиком, губы вытянулись трубочкой, Воронин с восторгом смотрел на бесстрастного безопасника, и слезы благодарности сверкали в его глазах.
– А-а, – взмахнул рукой Анатолий Алексеевич, дескать, отстаньте от меня.
Все отстаньте, не трогайте, заминировано. И Воронин боязливо притих, будто испугался, что начальник безопасности передумает, не станет открывать ячейку с деньгами в столь поздний час. Скоро прибыл нужный специалист, все прошли в хранилище, охранник долго рылся в ключах, наконец нашел нужный, протянул дежурному специалисту. Тот взял, сверил номера, внимательно осмотрел бирку, и вся группа плавно переместилась этажом ниже, преодолевая пространство в кабине бесшумного лифта. Михаил выстроился третьим в ряду страждущих, но его глаза первыми обнаружили зияющую пустоту ячейки. Специалист и охранник еще не сообразили, в чем дело, а Воронин уже знал, что случилось.
– А-а-а-а, – громом обрушилось на стены, разлетелось, разрушительным эхом разошлось по лабиринту коридоров и проходов.
– Эт-то что такое? – строго вопросил Анатолий Алексеевич, ткнув пальцем в пустую ячейку, будто дырку хотел проткнуть. А пустота и без того зияла.
– Так это, не знаю, – промямлил дежурный специалист, опасливо косясь на Воронина.
– Кто брал ключи от хранилища? – спросил Анатолий Алексеевич, выдергивая журнал из-под мышки дежурного.
– Никто не брал, не положено по инструкции, – сказал тот, озираясь по сторонам, будто выглядывал любую возможность испариться из душного помещения, забитого чужими деньгами.
– А кто заходил в хранилище последним? – поинтересовался Анатолий Алексеевич, оттирая плечом в сторону от специалиста взволнованного, тяжело дышащего Воронина.