Синтия Виктор - Единственная
— С этим можно начать, — пожал плечами Уэйн.
«Пора ловить удачу», — сказал себе Бен и решительно встал, неожиданно почувствовав себя совершенно трезвым.
— Пошли.
Уэйн направился в биллиардную, никто из игравших даже не взглянул на них, когда они шли к двери в глубине комнаты. Вслед за Уэйном Бен вошел в полутемное помещение, в котором было еще более душно и накурено, чем в баре. За круглым столом сидели четверо мужчин, увлеченно игравших в карты, а еще двое наблюдали за игрой, стоя поодаль. На столе, заваленном картами и деньгами, сгрудилось несколько бутылок «Турки», открытые банки «Будвайзера» и полные сигаретных окурков пепельницы.
Бен присмотрелся к игрокам, компанию нельзя было назвать особенно привлекательной. На вид им всем можно было дать от тридцати до пятидесяти лет. Двое показались Бену почти на одно лицо, и он решил, что они братья, — у каждого длинный сальный «лошадиный хвост», толстый живот, мешавший придвинуть кресло ближе к столу, и не менее трехсот фунтов веса. Третий игрок, со сплошной татуировкой на обеих руках, спутанной седой бородой и пожелтевшими зубами, наоборот, был болезненно тощ. И еще лысеющий шатен с бледным круглым лицом, непрестанно жующий зубочистку, он единственный из всех обратил внимание на открывшуюся дверь.
— Эй, Уэйн, — произнес он равнодушно вместо приветствия, — ты сыграешь?
— Собирался, — ответил Уэйн, доставая из кармана футболки пачку «Кэмела» и прикуривая.
Мужчина с татуировкой в раздражении бросил карты и встал.
— Я, во всяком случае, ухожу, с меня достаточно. Пошли отсюда, — обратился он к двум мужчинам, подпиравшим стену.
Уэйн, направляясь на свое место, жестом указал на Бена и ухмыльнулся.
— Не возражаете, если мой приятель тоже сыграет? Я знаю, он получит удовольствие.
За столом засмеялись, а Бен застыл. Он вовсе не считал Уэйна своим новым лучшим другом, но до него вдруг дошло, что тот пригласил его играть, преследуя какие-то свои цели. «Он точно определил, кто я такой, — сообразил Бен, — глупый, наивный мальчик, и отобрать мои семьдесят баксов так же просто, как обчистить мой бумажник. На самом деле еще легче».
Бен обвел взглядом стол — все четверо наблюдали за ним. «Черт, мне нужно убираться отсюда, и немедленно», — неприязненно подумал он.
— Ну, что, парень? — нетерпеливо спросил один из братьев, делая глоток из открытой банки пива. — Мы не собираемся сидеть здесь всю ночь.
— Мужики! — Лысый, тот, что заговорил первым, когда они вошли в комнату, начал тасовать карты. — По-моему, мы напугали нашего юного гостя. У меня нет ощущения, что он рвется играть. Отлично, дружок, — добавил он снисходительно, — беги-ка ты домой.
Странное чувство начало овладевать Беном. Смесь ярости и бессилия, которая всегда наполняла его с тех пор, как умерла мать, с тех пор, как он понял, что не в состояний собрать деньги на учебу, с тех пор, как Карлин… накапливалась у него внутри и теперь готова была взорваться. «Милый маленький Бен, никогда не падай духом», — со злостью подумал он и, прищурившись, перевел взгляд на того, кто только что говорил: «Если ты, мать твою, собираешься прикарманить мои деньги, то я не уйду отсюда, поджав хвост». И, схватив пустое кресло, Бен с шумом подвинул его к столу.
— Сдавайте.
— Ну, вот, ребята, — слащаво улыбнулся один из братьев, — мы приобрели нового приятеля.
Мужчина сразу же перестал тасовать карты и начал искусно раздавать их игрокам.
— Готово, джентльмены. Раздаем по пять карт. Повышаем ставки или открываем. — Следующие слова, обращенные к Бену, он произнес с насмешкой. — Как у вас?
Бен постарался сохранить на лице бесстрастное выражение и ответил спокойным, ровным тоном:
— Все отлично.
Уже всходило солнце, когда Бен покидал бар. Прикрыв глаза от вызывающего боль дневного света, он свернул налево и пошел быстрее, почти уверенный, что сейчас получит в спину удар ломиком или кулаком, но, по всей видимости, его никто не преследовал.
Однако Бен шел быстрым шагом, он прочитал много книг, смотрел много фильмов и мог сообразить, что эти парни не дадут ему так просто уйти с их деньгами. Конечно, такую крупную сумму проиграли не только эти несколько парней, там было еще, должно быть, трое или четверо, которые менялись на протяжении ночи. И вряд ли они все были счастливы проиграть почти шестьсот баксов какому-то мальчишке, которого они знать не знали и который, как они надеялись, за пять минут спустит свои деньги и уйдет.
Увидев наконец свой дом, Бен замедлил шаг, очевидно, никто не собирался грабить или убивать его. Он потер воспаленные глаза и провел рукой по щетине на щеках; он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким измученным и грязным; та комната с каждым проведенным в ней часом становилась все теснее и все сильнее наполнялась запахом пива и вонючего сигаретного дыма. Ему отчаянно хотелось принять душ и смыть с себя эту омерзительную ночь, но Бен понимал, что первое, что он сделает, войдя в квартиру, завалится в постель. Хорошо, что сегодня воскресенье, и он мог спать весь день.
«Наверное, я должен трепетать от восторга. Вместе с тем, что я заработаю за лето, этого будет достаточно для университета; впервые сев за настоящий покер на всю ночь, я сбил спесь с этих тупых ублюдков и получил то, что мне нужно, хотя для большинства это показалось бы просто забавой».
Но это не было забавой, во всяком случае, для него; Бен чувствовал пачку денег в кармане брюк. Несмотря на то что игра не была жульнической, а мужчины поначалу напугали его, сам процесс присвоения чужих денег был ему отвратителен, и он горестно покачал головой; если бы он все лето убивался на работе, ему едва ли удалось бы заработать такую кучу денег. Однако вот они, у него в руках почти шестьсот долларов, выигранных всего за несколько часов.
Бен полуприкрыл глаза, веки были воспалены. И для него самого, и для остальных было полной неожиданностью обнаружить, что у него лицо настоящего игрока в покер, — на нем ничего нельзя было прочесть. Ноль эмоций. Кроме того, выяснилось, что он кое-чему научился, играя с Кит, он знал, когда пропустить ход и когда закрыться. «Наверное, я везучий», — решил Бен. Пара искусных рук превратила его в богача. И еще — у него было чувство, что он действительно хорошо играл.
Конечно, мужчины ожидали, что на следующей неделе он снова придет играть. Когда стало ясно, что Бен сорвал большой куш, Уэйн снова сделался лучшим другом и, когда Бен уходил, шепнул на ухо, что ему стоит появиться в следующую субботу, чтобы дать им шанс отыграться; хотя это было сказано вполне по-дружески, в его тоне слышалось невысказанное предупреждение.
