Энн Мэтер - Танго с тигром
Доминик нахмурилась.
— Я тебя не понимаю, Сальвадор.
— Понимаете. Ответьте — вы бы вели себя так же?
— С Джоном все было бы иначе, — задумчиво сказала Доминик. — Он не такой, как Винсент. Он… более надежный.
— Вы думаете? Даже несмотря на то, что он соблазнил сеньориту Сантос и разбил ее сердце?
Доминик пристально посмотрела на него.
— Ты же этого не знаешь!
— О, нет, senhora, знаю. Это происходило на моих глазах. Изабелла была совсем молоденькая и неопытная. Неоперившийся цыпленок. А ваш сеньор Хардинг — для него это было просто легкое увлечение. Приятный роман. Ее смуглая красота после белокурых англичанок пленила его. Да, senhora, он соскучился по удовольствиям и остановил свой выбор на юной Изабелле.
— Я не верю тебе! — вскричала уязвленная Доминик. — Ведь мы… Мы были обручены!
— Да. Но ведь вы сами отказались приехать вместе с ним. Настояли на длительной помолвке.
— Откуда ты знаешь?
— Ваш сеньор Хардинг — не самый скрытный человек, senhora. Ему было скучно и одиноко до тех пор, пока он не познакомился с Изабеллой Сантос, в «Сантос-клубе». Сеньор Хардинг весь вечер не сводил с нее глаз. Он был просто очарован. Вы, должно быть, согласитесь со мной, что она — красивая женщина.
— Разумеется, — нетерпеливо сказала Доминик, отбрасывая со лба выбившуюся прядь. — И что дальше?
— Вы, наверное, и сами догадались. Изабелла влюбилась в вашего красавчика Хардинга, а он притворился, будто для него она тоже что-то значит. Поговаривали даже, что он готов разорвать помолвку с вами. Однако, когда дошло до дела, он отказался. Сказал, что ничего никому не обещал!
Сальвадор казался обескураженным и Доминик могла понять — почему. Европейская эмансипация не коснулась бразильских женщин, которые воспринимали подобные романы слишком серьезно. Если женщина в отношениях с мужчиной заходит слишком далеко, то только потому, что он на ней женится. Она теперь поняла, чем вызваны гнев и жажда мести у Винсента, но не могла понять, как Джон, совершив такое, мог продолжать писать ей столь красочные любовные письма.
Вздохнув, Доминик сказала:
— Но это все равно ничего не меняет, Сальвадор. Винсент по-прежнему меня ненавидит!
— Нет, senhora, вы заблуждаетесь, — ответил Сальвадор, запуская мотор.
Глава десятая
На следующее утро Доминик проснулась рано, разбуженная непривычным шумом транспорта на примыкающей к отелю улице. Выскользнув из постели, она прошагала к окну и задумчиво посмотрела на окутанный туманной дымкой Рио и виднеющуюся в отдалении бирюзовую полоску Атлантического океана. День явно обещал быть солнечным и знойным.
Доминик прошла в ванную, поспешно умылась, почистила зубы, приняла душ и облачилась в голубой костюм. Неожиданная задержка в Рио-де-Жанейро застала ее врасплох — никаких других вещей у нее с собой не было.
Выйдя из номера, Доминик спустилась на лифте в вестибюль и улыбнулась портье, проводившему ее озадаченным взглядом.
Воздух на улице был по-утреннему свеж, с океана дул приятный бриз и Доминик, зябко поежившись, остановила такси и попросила отвезти ее в больницу Святого Августина.
В больнице, несмотря на ранний час, жизнь уже кипела вовсю, и Доминик разрешили пройти на третий этаж, где лежал Винсент. Вместо сестры Санчез дежурила сестра Морено, которая испуганно подняла глаза, когда Доминик представилась.
— Но сеньор Сантос едва только проснулся, — воскликнула она. — Мы начинаем будить больных в семь тридцать, а сейчас только семь сорок пять!
Доминик нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— Я его жена, сестра Морено, — сказала она. — Думаю, для меня можно сделать исключене. Как он себя чувствует с утра?
— Он поправляется, — с готовностью ответила сестра Морено. — Скоро мы уже будем пересаживать ему кожу.
— И все будет в порядке?
— Разумеется. Разве что останутся незначительные шрамы. Впрочем, позднее, с помощью курса пластической хирургии, можно будет избавиться и от них.
— Так могу я пройти к нему?
— Раз вы настаиваете… Но это против наших правил.
Доминик пожала плечами, поблагодарила сестру и прошла в палату Винсента. Постучав в дверь, она дождалась его короткого ответа, и вошла. Винсент посмотрел на нее, словно не веря своим глазам, потом произнес:
— Зачем ты пришла? Где Изабелла?
— Спит в своем гостиничном номере, — ответила Доминик, стараясь не заводиться. — Как ты себя чувствуешь?
— Вполне сносно, — холодно ответил он, поворачиваясь так, чтобы обгоревшая половина его лица была хоть немного скрыта от Доминик.
Доминик закрыла дверь и приблизилась к его кровати.
— Скажи мне, что случилось на заводе, — попросила она. — Из-за чего произошел взрыв?
— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются зесь продержать?
— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.
— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?
Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.
— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?
— У меня много важных дел, — резко ответил он.
Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.
Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:
— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?
— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.
Его лицо потемнело.
— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?
— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.
— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.
— Я и не собиралась. Тем более, что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.
— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…
Винсент внезапно умолк и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.
— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.
— Неужели? Ты использовала прошедшее время.
— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?
Голос Доминик почти надорвался и она замолчала.
Винсент откинулся на подушки, пристально вперив в нее единственный открытый глаз.
— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.
