Александр Андрюхин - Награда королевы Марго
Орлы до вечера ходили вокруг своего фанерного дзота, который, с какой бы стороны ни подходили, смотрелся как заплатка. Даже когда стемнело, киоск продолжал интенсивно белеть в темноте, и не просто белеть, а сиять, на манер Шамбалы, привлекая внимание прохожих. Однако делать было нечего. Друзья залезли в него и затаились до утра.
Было очень холодно. Их всю ночь трясло. Но это ничто по сравнению с тем, какой ужас обуял друзей, когда по мостовой загрохотали танки. Они лязгали настолько близко, что казалось, еще сантиметр, и киоск со всем содержимым превратится в лепешку. Но все когда-то кончается. Закончилась и эта жуткая ночь. Под утро дрожь усилился; танки уже прекратили свои маневры. Трубников посмотрел в щель. На улице вооруженной солдатни было больше чем муравьев.
— А ты не верил, что будут штурмовать, — хихикнул сзади Колесников и выбил зубами барабанную дробь.
Утро было солнечным. Небо — просто невероятной голубизны. А под небом тягостная атмосфера ожидания. Штурм должен был начаться с минуты на минуту. Это уже почувствовал и Трубников. Солдаты исчезли, но в переулок стал стекаться народ.
— Этого еще не хватало, — выругался Евгений.
— Ничего, стрелять начнут — разбегутся, — уверил Колесников.
Друзья не спеша перекусили бутербродами, после чего извлекли из одеяла гранатомет. Они вертели и крутили его до тех пор, пока Трубников не вспомнил, что нечто подобное держал в руках во время службы в перерывах между поэтическими порывами. Когда он окончательно разобрался, на что нужно нажимать, чтобы бандура пальнула, застрекотали первые выстрелы. Затем грохнул артиллерийский залп — и понеслось.
Народ, вместо того чтобы разбежаться по домам, с радостным визгом бросился на штурм. Военному оцеплению понадобились усилия, чтобы оттеснить назад веселую толпу. Словом, началась потасовка гражданских с военными за место в театре военных действий. Народ хотел пива и зрелищ, а военные хотели исполнить свой долг перед президентом.
В конце концов ближе к вечеру и те и другие пришли к взаимному пониманию. Движение в переулке прекратилось, народ сосредоточил внимание на Белом доме, который довольно энергично обстреливали со всех сторон.
Колесников вышел из киоска, помелькал на глазах военных и толпы, но внимания к себе не привлек. И действительно было не до него. Стоял изуверский грохот, и над головой веером фыркали пули. Диман вернулся и сказал:
— Я все разведал. В офисе люди. Они все на втором этаже, глазеют из окон. На первом — никого. Думаю, пора приступать.
Было безумием стрелять в присутствии такого количества народа. Правда, все — и военные и гражданские — стояли спиной, не сводя глаз с Белого дома. Но повторить подобное Трубников уже не смог бы. Без каких-либо колебаний он выбил ногой фанеру, положил на стойку гранатомет, прицелился в одно из окон на первом этаже и, когда раздался очередной взрыв, хладнокровно нажал на спусковой крючок. В ту же секунду окно разлетелось на мелкие осколки, но никто ничего не услышал, так как все заглушила стрельба.
— Смотри-ка, попал! — удивился Колесников и бросился обнимать друга.
Из толпы оглянулись несколько человек, но ничего интересного не увидели. Колесников сунул в сапог монтажку, и друзья с противогазами в сумках тихо выскользнули наружу. Они не спеша перешли дорогу, приблизились к крыльцу и стали прислушиваться к тому, что происходит в здании. Это было не легко, потому что грохотали взрывы. Тем не менее в перерывах между стрельбой можно было услышать женский визг.
— Пора, — подмигнул Колесников и надел противогаз.
Долго звонить не пришлось. Охранник, мужчина лет тридцати с пистолетом на боку, распахнул дверь и выбежал на улицу. У него были красные глаза и страдальческое выражение лица. Двое в противогазах и камуфляжной форме его нисколько не удивили. Он указал на проем двери и на что-то пожаловался, но друзья не расслышали, так как поспешили в помещение.
Первый этаж был уже достаточно задымлен. Грабители вихрем взлетели наверх и увидели, что все работники фирмы стоят у раскрытых окон, трут глаза и припадочно кашляют, не решаясь на эвакуацию. Было заметно, что внезапное появление двух парней в противогазах очень обрадовало их.
— Срочно покинуть помещение! В здание попал снаряд! — воскликнул Колесников сквозь противогаз.
Его слова возымели эффект. Сотрудники, двенадцать женщин и четверо молодых парней, немедленно рванули к выходу, однако в нерешительности застряли на пороге. С первого этажа валил дым.
— Поднесите носовые платки к лицу и бегом за нами! — приказал Колесников.
Все так и сделали. Через минуту весь персонал был выведен на крыльцо, возле которого уже стояли любопытные и несколько военных.
— Принимайте людей! — приказал Диман, и военные начали послушно подхватывать падающих женщин.
— Я пойду посмотрю, остались ли еще люди! — произнес Колесников.
За ним хотели нырнуть добровольцы, но Колесников погрозил пальцем и указал на свой противогаз, что означало: «без противогаза даже не думайте». Трубников остался на стреме. Те несколько минут, которые Колесников провел в здании, показались его товарищу вечностью. За это время дважды подходили какие-то офицеры и спрашивали, в чем дело. Трубников объяснял, что в здание каким-то образом попала дымовая шашка, но все люди эвакуированы. Военные подозрительно всматривались в парня в противогазе и в непонятной форме и куда-то исчезали.
Наконец Трубников не выдержал. Подозвав к себе солдата, он приказал никого не пускать, а сам зайцем понесся на второй этаж. Трубников готов был увидеть все, что угодно: задохнувшегося Колесникова со снятым противогазам, или рыдающего над сейфом с изогнутой монтажкой, или дерущегося с каким-нибудь невышедшим сотрудником, — но далеко не это. Колесников сидел в кабинете управляющего, дверь в который была грубо взломана, и внимательно листал какие-то документы.
— Диман, ты чем занят? — удивленно воскликнул Трубников.
— Ах да! Сейчас идем, — опомнился Диман.
Он захлопнул папку и сунул себе за пазуху. После чего, не дав изумиться, вытащил из сапога монтажку и приблизился к высокому железному шкафу, стоящему рядом с сейфом. Не долго раздумывая, Колесников ловко поддел створку своим орудием, пнул по замку ботинком, и дверца распахнулась. На полке лежало несколько пачек долларов. В ту минуту Евгению показалось, что наличие денег в этом ящике больше удивило Димана, нежели действительно обрадовало.
Колесников одним махом смахнул эти пачки в свою противогазную сумку, и друзья помчались на выход. И надо отметить, весьма вовремя. По лестнице уже стучали сапоги военных. Попавшимся навстречу солдатам Колесников бросил командным голосом:
