Белва Плейн - Карусель
— Видимо, в конторе у меня все тихо и спокойно. Я лишь сижу, отвечаю на телефонные звонки, пишу милые письма, подписываю их, а потом жду, когда поступят чеки. Сущие пустяки!..
— Ты же прекрасно знаешь, что я хочу сказать. И все равно никакие трудности, с которыми ты сталкиваешься на работе, не сравнятся с этой сердечной болью. Тина делается все хуже, разве ты не видишь?
— Нет, не вижу. Между прочим, ей, похоже, немного лучше.
— Ты сам в это не веришь, Дэн. В тебе говорит твой природный оптимизм.
— А, так ты против оптимизма?
— Да, когда он служит для того, чтобы отгородиться от фактов, которые реально существуют, но которые ты видеть не хочешь. Этого я в тебе терпеть не могу.
— Твоя беда в том, что ты всего хочешь прямо сейчас. Это было нужно тебе еще вчера. Ты меня удивляешь, Салли.
— Твой милый доктор Вандеруотер слишком спокойно относится к тому, что происходит с Тиной.
— Слишком спокойно? Ты что, судья? Какую медицинскую школу ты окончила?
— Не нужно сарказма, Дэн. — Она встала. — Послушай, я хочу вернуться к доктору Лайл. Я сейчас решила.
— Тогда ты сошла с ума. Чего мы с ней добились? Ничего. Меньше чем ничего.
— Мы не дали ей возможности.
— Послушай меня. Эта женщина может выдвинуть только сенсационное по своей ужасной нелепости предположение, основанное на зыбкой теории. Боже мой, мы же сто раз об этом говорили, меня уже тошнит! Не желаю больше об этом слышать!
— Ты что-то очень раскомандовался сегодня, тебе не кажется?
— Нет, я просто опираюсь на здравый смысл, и я — отец ребенка.
— А я — ее мать. Это ничего не значит?
— Да что ты говоришь? А я думал, что ее мать — миссис Монкс, которая живет через дорогу.
— Не передергивай. Неужели ты считаешь, что нашему ребенку не нужно помочь?
— Не считаю! — прорычал Дэн. — Меня совершенно не интересуют мои дети.
— Не издевайся надо мной, Дэн Грей. Я этого не потерплю. У меня столько же прав принимать решения, сколько и у тебя.
— По-моему, ты принимаешь множество решений. Я никогда тебя не останавливаю.
— Поэтому я хочу вернуть Тину к доктору Лайл или к кому-нибудь другому. Я хочу сменить врача, а ты пытаешься меня остановить. Так что не говори, что никогда не останавливаешь.
— Тогда это будет исключение.
— Кто говорит?
— Я.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнула она вслед уходящему из комнаты Дэну.
Расстроенная и разгневанная, она не знала, что делать с самой собой. Может, пойти прогуляться, пока Тина не потребовала внимания, которое она не в состоянии ей сейчас уделить. Возможно, длительная прогулка, подъем в гору немного ослабят тревогу и злость. Она пошла наверх сменить обувь и причесаться. Нужно было уйти незаметно для Дэна.
Когда она уже взялась за ручку входной двери, он вышел в холл, на сей раз больше похожий на себя обычного.
— Сядь, — попросил он и, когда они вместе прошли в гостиную, продолжил: — Все не так. Мы оба встревожены и ни в чем не уверены, поэтому и срываемся друг на друга. Мы оба знаем, что это вполне нормально. К сожалению, люди именно так и поступают, когда сходят с ума от тревоги. Мне очень жаль, что так получилось. Прости меня, Салли.
Мгновенно смягчившись, она признала:
— Мне тоже жаль. В последнее время со мной не очень-то легко.
— Я тут вот о чем подумал. Сейчас сентябрь. Давай будем оба справедливыми и практичными. Давай дадим Вандеруотеру время до начала следующего года, а тогда, если мы не увидим никаких изменений к лучшему, обратимся к кому-нибудь другому. Или к доктору Лайл, если ты захочешь, или еще к кому-то. Ну, что скажешь?
— Это все хорошо, если Тина к нему вернется, — с сомнением проговорила Салли.
— Если откажется, тогда мы точно поймем, что он не тот человек. Может, даже с тобой, со мной и с няней она со временем выправится. Давай попробуем?
Все еще терзаемая сомнениями, она тем не менее согласилась. Предложение было достаточно разумным.
— Есть кое-что, отчего я так завелся. Нам с Йеном пришли по почте сообщения, и поэтому нам обоим пришлось ехать в контору в субботу.
— А я гадала, почему ты уехал сегодня утром? Что случилось?
— Это снова Аманда. Вот, я прочту: «Я уже слишком Долго ждала. В марте я сделала тебе предложение, но не получила от тебя никакого ответа, Дэн, кроме отказа, по сути окончательного, а от тебя, Йен, очередную просьбу потерпеть. Что ж, мне кажется, я была очень терпелива. От Клайва я вообще ничего не добилась, кроме того, что он не принимает ничью сторону, а это просто смешно. Я устала ждать ваших иностранных инвесторов, которые могут в конце концов и передумать. И даже если они не передумают, кто скажет, сколько мне еще придется ждать, пока вы уладите все свои внутренние разногласия? Нет, вы должны выкупить мою долю по рыночной стоимости — или я продам свои акции чужому человеку. Я говорила вам об этом, но вы мне не верили. Моя новая юридическая контора в Нью-Йорке советует мне…», и так далее и тому подобное, — закончил Дэн, вытирая вспотевший лоб. — Так что вот еще одна причина, по которой я был на взводе, Салли. Все обострилось, я волнуюсь, плохо соображаю.
— Значит, ты видел Йена. И что теперь?
— Встреча прошла ужасно, — мрачно сказал Дэн. — Мы с ним просто сцепились. На словах, разумеется, но это было ужасно. Ужасно! Он нападал на меня так, словно я его обкрадываю. Просто дело в том, что Йен не в силах отказаться от того предложения. Он так и говорит: «Они сделали предложение, от которого невозможно отказаться». А проще говоря, это алчность. Он никогда в жизни не жаловался на усталость. Всегда любил преодолевать трудности. Теперь же он приходит в уныние из-за забастовки в Южной Америке, которая задерживает доставку продукции, из-за некоторого спада в нашем шоколадном производстве, потому что на рынке появилась новая конкурирующая европейская марка и стоимость производства возросла, и так далее. Так что, если мы продадим лес, мы сможем избавиться и от бизнеса со всеми его головными болями… ну, ты понимаешь, — закончил Дэн.
— По-моему, он отвратителен! — воскликнула Салли, которую отчаяние мужа поразило в самое сердце. — Получить такое наследство и выбросить его, как какой-то мусор!
— Не говоря уже про обязательства перед рабочими и городом.
— Когда возвращается из Франции Оливер?
— Перед самым Рождеством. Друзья пригласили его погостить у них в Альпах. Но его присутствие ничего не изменило бы. Он не хочет участвовать в принятии решения.
В комнате воцарилась печальная тишина. Потом Дэн сказал:
— Съезжу-ка я в больницу, навещу Клайва. Завтра он возвращается домой, так что не вижу большого вреда в том, чтобы рассказать ему о нашей утренней стычке с Йеном, может, он выскажет какое-нибудь мнение. Ему, так или иначе, пора определиться.
