Вайолетт Лайонз - Тайна ночи
— Знаешь, в офисе столько работы накопилось, пока меня не было...— решила она перевести разговор на другую тему.
— Да подожди ты с работой! — перебила неугомонная Джуди.— Я давно хотела сказать, что после той поездки в Оксфордшир тебя точно подменили. Скажи мне как лучшей подруге, в тот раз что-то произошло?
— Можно и так сказать, — задумчиво проговорила Патриция.
— Твой отец опять выкинул какой-то фортель? Прости за фамильярность.
Но выражение лица Патриции было красноречивее любых слов, и Джуди тут же сообразила, в чем дело.
— Ты и Адамc? В светской хронике писали, что вы составили прекрасную...
Не желая слышать слово «пара» из уст Джуди, девушка поспешила перебить ее.
— Что было, того уже нет.
— А можно спросить, почему нет?
— Неужели ты действительно хочешь знать ответ на этот вопрос? — с некоторой обидой уточнила Патриция. — Ты ведь первая обожглась об это солнце. А я просто дура, мне нужно было тебя послушать и не повторять чужих ошибок. Я же на чужом опыте знала, какой этот Адамc ужасный человек.
— Ой, господи! — Краска отхлынула от лица Джуди, а рука инстинктивно коснулась рта.— Ты ведь не знаешь... Патриция, прости меня.
— Теперь уже ничто не имеет значения,— рассеянно пробормотала девушка.
— Нет, ты не понимаешь,— настаивала Джуди.— Я не рассказала тебе всей правды о Грегори.
— Не рассказала всей правды, — тревожно повторила Патриция и встала из-за стола.— А какова же правда?
— Ну... В общем... — сбивчиво начала подруга.— Я встретила его в ночном клубе. Мы болтали, он угостил меня мартини. Я уже до этого перебрала лишнего, а после мартини меня совсем развезло. Грегори отвез меня домой, и я... Я...
Джуди внезапно покраснела от стыда, и бурное воображение Патриции дорисовало остальную картинку происшедшего.
— Ты сама предложила ему себя?
Джуди кивнула, в ее глазах было смятение.
— Я буквально бросилась ему на шею. Говорила какие-то глупости, нечто вроде «Грегори, делай со мной все, что хочешь...».
— И он использовал твое опьянение, чтобы овладеть тобой! — гневно воскликнула Патриция.
Открывшееся было еще хуже, чем она думала.
— Да нет же! — Громкий голос Джуди прервал ход ее мыслей.— Все было совсем не так. Он ничего не сделал. Кроме, конечно, заявления о том, как вульгарно я выгляжу со стороны, что должна быть гордой и ценить свою юность и красоту. А потом он ушел. А я даже в пьяном виде осознала, какой дурой выставила себя.
— И это все? — ошарашенно спросила Патриция.
— Да, — извиняющимся тоном пролепетала Джуди.— Все остальное я выдумала. Прости меня.
«Она получила то, чего заслуживала», — вспомнила Патриция слова Грегори, сказанные о Джуди.
— Но зачем ты все это тогда придумала? — недоумевала она.
— Только не думай обо мне плохо, Патриция, — извинялась Джуди. — Тогда в клубе я ведь поспорила, что Адамc обратит на меня внимание, нарочно крутилась перед ним, танцевала так, чтобы моя фигура предстала в самом выгодном свете, строила ему глазки. Ну, он и клюнул. Все друзья видели, как он ухаживает за мной, как мы вместе уходим. На следующее утро все стали наперебой спрашивать меня, чем все закончилось, насколько силен он в постели. Мне поневоле пришлось врать, чтобы не выглядеть посмешищем. И гордость моя, конечно, была задета. Представь себе, каково это — оказаться безразличной неотразимому Грегори Адамсу! Это все равно что получить штамп, подтверждающий твою женскую несостоятельность.
— Значит, ты соврала, — еле слышно произнесла Патриция.
— Да, соврала. Я была уверена, что впредь никогда не пересекусь с ним. А на нем повисало столько женщин, что он стал похож на рождественскую елку. Если бы я оклеветала какого-нибудь примерного семьянина и разбила семью, мой поступок назвали бы подлым. Но ведь Грегори Адамc — это совсем другой случай. Разве не так? — Патриции было тяжело слышать эти жестокие слова, но она промолчала. — Я соврала, — продолжала Джуди.— Но ведь все мне поверили, никто не усомнился. Все проглотили наживку, и даже ты.
— И даже я проглотила, — эхом, без тени эмоциональности, повторила Патриция.
— Я что-то напортила тебе? — спохватилась и занервничала Джуди.
— Нет, — с горечью ответила она. — Я сама во всем виновата.
— Ну хочешь, я позвоню ему, скажу, что...— попыталась как-то помочь подруга.
— Нет, я сама ему все скажу! — решительно оборвала ее Патриция.
Но станет ли он слушать меня? Меня, которая пошла на поводу у сплетни и из-за этого самоуверенно оскорбляла его? — мысленно спросила она себя.
— Послушай-ка, Джуди. — Патриция решила развеять свои последние сомнения перед решительным шагом.— Ты случайно не знаешь некую Флоренс, ее имя как-то связано с Грегори Адамсом.
— Конечно, знаю. Ей всего три годика, она его крестница, дочка погибшего друга, автогонщика. А что?
— Да так, ничего особенного.— Патриция постаралась скрыть, насколько важным для нее было услышанное.
И что теперь делать? — мысленно спросила себя Патриция, когда Джуди, еще пару раз извинившись ради приличия, покинула офис.
С одной стороны, Грегори ни разу не дал мне понять, что его интересует нечто большее, чем легкий флирт. Наш, что называется, постельный роман мог продлиться дольше, чем одна ночь или неделя, но в результате я все равно бы стала лишь одной из девочкой на пару ночей. Но, с другой стороны, его примечательная фраза: «Вас никто бы не просил становиться...» Что он имел в виду? А я даже не дала ему возможности договорить. В любом случае я не должна была оскорблять его, ведь главной причиной моего раздражения стала моя слепая ревность к неизвестной Флоренс, которая на поверку оказалась маленькой несмышленой девчушкой...
Решиться предпринять что-либо первой мешало самолюбие, и проблема оставалась бы неразрешенной, если бы в эту секунду она не вспомнила о своем злосчастном чемодане, забытом в багажнике Адамса. Итак, у нее есть предлог, которым можно воспользоваться, чтобы навестить Грегори и решить раз и навсегда, есть ли будущее у их отношений.
Патриция быстро собралась, отпустила служащих и, уточнив адрес Адамса в телефонной книге, поехала прямо к нему. По дороге она зашла в банк и взяла из сейфа кожаный кейс.
Стоя на ступенях двухэтажного дома Грегори Адамса, девушка не понимала, откуда только набралась смелости, чтобы явиться сюда. Она подняла руку и вдавила указательным пальцем кнопку дверного звонка. Сердце учащенно забилось, будто она нажала на какую-то точку, ускоряющую ее кровоток. Левая рука сжимала кожаный кейс, набитый аккуратными пачками по десять тысяч фунтов каждая.
