Наоми Хортон - Мечтательница
Резкая, страстная, чувственная мелодия увлекла их. Райан, крепко прижавший ладони к бедрам Линдсей, ближе привлек партнершу к себе, наступая на нее сильным, рвущимся ей навстречу мускулистым телом. Она повиновалась ему с игривой легкостью, захваченная музыкой, смехом, возгласами и свистом одобрения гостей Уэстлейка.
Она стремительно неслась и кружилась в танце, дерзко изогнув спину, непринужденно положив руки на плечи Райану, чуть откинув назад голову с густыми золотистыми волосами, которые переливались в ярком свете.
— Ты напрашиваешься на неприятности, моя милая, — выдохнул он, смотря на Линдсей чуть прищуренными глазами.
— Я тебя не просила тащить меня танцевать, — лукаво напомнила Линдсей; подол платья плескался у ее бедер, когда Райан повернул ее вокруг себя и потом вновь привлек к своей груди. Она держалась смело и легкомысленно, размышляя, что же так взбудоражило ее кровь — выпитое «дюбонне», зажигательная, ритмичная музыка или стройное мускулистое тело партнера, волнующее своей близостью.
Райан явно наслаждался властью над Линдсей, легко и решительно ведя ее за собой. Он не отрывал от нее полуприкрытых глаз; его волосы слегка растрепались, краска заливала лицо, он казался необычайно красивым, смелым, от него исходило неотразимое мужское обаяние.
— Если бы не люди вокруг, мое сокровище, я бы попытался естественным путем завершить этот танец, черт побери, повалив тебя на пол…
Линдсей откинула назад волосы и рассмеялась.
— Тебя удерживает твой солидный возраст, Райан?
— Пойдем ко мне, — нежно, но настойчиво уговаривал Райан, — и я покажу тебе, каким неистовым могу я быть в своем солидном возрасте, если встречу такую огненную женщину, как ты.
Его глаза гипнотизировали Линдсей, и ей вдруг стало трудно дышать. Кожу слегка покалывало, груди под шелковым платьем стали твердыми и чувствительными. Она слегка вздрагивала, едва слыша хлопки и возгласы одобрения восхищенных зрителей.
Темп музыки вновь изменился, она обрушивалась на них тяжелыми ритмичными волнами, которым инстинктивно вторили их тела. Райан сознательно дразнил Линдсей неистовой пляской бедер, с его губ не сходила влекущая интимная усмешка, ослепительно сверкали ровные зубы.
Линдсей ощутила, как зарделись щеки, отнюдь не от «дюбонне» и смеха, и попыталась отстраниться от Райана. Но он прижал ее сильнее, одной рукой поддерживая за спину, другую, весьма недвусмысленно, положив чуть ниже талии, на слегка выступающие ягодицы.
— Райан, — запыхавшись, возразила она, — я думаю, мы даем повод для слухов…
— И не только для слухов… — хрипло прошептал он, нежно прижимаясь к ней бедрами в доказательство своих слов. — Протанцуем-ка мы с тобой к выходу, моя красавица, или я скомпрометирую нас обоих.
Под заключительные аккорды он эффектно провел ее по танцплощадке, и, когда музыка оборвалась, они оказались у стеклянных двустворчатых дверей. Под аплодисменты довольных зрителей они вышли на террасу, и Линдсей подняла лицо навстречу прохладному ветру, чувствуя, как сильно стучит ее сердце. Райан повернул ее к себе; в темноте не было видно выражение его лица.
— Не помню, когда в последний раз меня соблазняла женщина прямо на танцплощадке.
— Райан! — Линдсей протянула руку и хотела оттолкнуть его, но он сковал ее, крепко обняв.
Держа Линдсей чуть ниже талии, он притянул ее ближе к себе и чуть приподнял. С нежных губ срывались слова протеста, но Райан отыскал их своим нетерпеливым ртом и стал целовать, с легкостью преодолевая сопротивление.
— Райан!.. — Линдсей удалось высвободиться, она с жадностью набрала воздух в легкие, ребра у нее заболели, сдавленные настойчивыми, цепкими пальцами. — Перестань!
Он так резко выпустил ее, что Линдсей пришлось сделать два быстрых шага назад, чтобы не упасть.
— Линдсей, что происходит, черт побери?!
— Я могу спросить у тебя то же самое! — Все еще запыхавшись, она смотрела на него с безопасного расстояния. — Мы на частном приеме, а не на празднестве дикарей, глазеющих на ритуальный танец, посвященный богине плодородия.
— Прекрати! — Его голос разрезал тишину, царившую на террасе, и Линдсей удивленно замолчала. Он быстро подошел к стеклянным двустворчатым дверям и так резко захлопнул их, что у Линдсей перехватило дыхание, ей показалось, что она вот-вот услышит звон разбитого стекла. Шумный смех и звуки, доносившиеся из комнат, вдруг оборвались, и они оказались одни в прохладном безмолвии.
Райан вернулся к ней, и Линдсей еле сдержала себя, чтобы остаться на месте, когда он встал перед ней, положив руки на бедра, прищурив опасно поблескивающие глаза.
— Я хочу услышать ответ на кое-какие вопросы, Лин. Я вернулся из Нью-Йорка в воскресенье утром, полагая, что у нас есть друг перед другом обязательства, и обнаружил, что ты меня бросила, даже не удосужившись ничего объяснить. Всякий раз, когда я звонил в офис, Марг говорила мне, что ты на заседании или встречаешься с клиентом. Я оставил полсотни сообщений на бестолковом автоответчике у тебя в квартире. Я даже заезжал к тебе несколько раз, но легче проникнуть в Форт-Нокс, чем пробраться мимо этого фашиста охранника! — Он глубоко вздохнул и отбросил волосы со лба. — Ты не скажешь мне все-таки, что же, наконец, происходит?
— Ничего особенного, — ответила Линдсей с нарочитым спокойствием, глядя на него лучистыми зелеными глазами. — Во всяком случае, ничего такого, о чем ты еще не знаешь.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Не устраивай мелодрамы, Райан, — медленно произнесла она. — Ты можешь уже прекрасно сыграть роль раскаявшегося любовника. Честно говоря, все шито белыми нитками.
— Что, черт побери, шито?..
Он оборвал себя, будто опасался наговорить лишнего, с шумом выдохнул воздух и едва разборчиво выругался. Прошелся по террасе, остановился, затем повернул назад и приблизился к ней опять.
— Может быть, все-таки скажешь мне, что терзает тебя? Ты глубоко ошибаешься, если собираешься до бесконечности играть со мной в молчанку. Я не уйду отсюда, пока не выясню все. Даже если нам придется стоять здесь до середины следующей недели — что ж, пусть так оно и будет.
— Давай перестанем притворяться, Райан, — раздраженно сказала Линдсей, высоко задрав голову и выставив вперед Подбородок. — Ты очень хорошо знаешь, что терзает меня. Ты полагал, что мы до конца так ничего и не узнаем, да?
— Черт побери, Линдсей, оставь этот непонятный разговор и скажи мне, что случилось? Что-то в голосе Райана заставило ее внимательно посмотреть на него. Она недоверчиво рассмеялась.
