Джун Зингер - Звездные мечты
В этот раз он задал тот же вопрос:
— У тебя был оргазм?
И снова она была вынуждена дать отрицательный ответ. Он, задумавшись на миг, проговорил:
— Ты недостаточно расслабляешься. Заставь себя чувствовать…
Потом Дик своими крупными пальцами стал манипулировать ее клитором, по-прежнему неотрывно глядя в глаза; ощутив, что ее тело несколько раз содрогнулось, он спросил:
— Так лучше?
Смущенно Анджела пробормотала:
— Да.
Он ухмыльнулся:
— Хорошо. — Затем он встал с кровати — большой, мускулистый, с крепкими бедрами. — Пойдем поплаваем.
Они плавали, ели, играли в теннис на примитивном корте, ходили под парусом на ялике, катались по водной глади на лыжах до тех пор, пока не начинали чувствовать усталость. В теннисе Дику было трудно противостоять, хотя Анджела занималась этим видом спорта уже много лет. Они и раньше играли вместе, но только в паре. Один же на один он быстро обыгрывал ее, и вскоре они бросили это занятие.
Она не была любительницей парусного спорта, но решила скрыть это от него; больше всего она любила плаванье в старом бассейне, особенно если вытянуться на спине и подолгу лежать в холодной воде, медленно дыша и обсуждая с ним прочитанные книги. Еще ей нравилось сидеть на берегу и рисовать его портрет. Анджела привезла с собой кое-какие принадлежности для рисования, и это было бы чудесно, если бы он позировал ей, пока они болтали о том о сем. Но он мог высидеть лишь считанные минуты. Она успевала сделать всего несколько набросков, как Дик уже вскакивал и говорил:
— Давай прыгнем в океан.
Сама она предпочитала океану бассейн. Океан выглядел суровым, а уходящие далеко в воду скалы казались таинственными и угрожающими. И все же, когда он звал ее, она шла с ним.
Анджела пыталась читать ему стихи, когда они валялись на солнце, но едва она успевала произнести несколько строф, как он начинал ерзать, а потом поднимался на ноги и говорил:
— Пойдем в дом потрахаемся.
Раньше в разговорах с ней он никогда не употреблял подобных слов. Казалось, его шокировало, когда Кики произносила что-нибудь уж очень сочно. Теперь он изумлял Анджелу — на пляже Дик снимал свои трусы и пытался раздеть ее. Анджелу ужасало, что Роберто и Мария могут увидеть их из дома, но, как всегда, она делала так, как он хотел.
На четвертый день она вспомнила о подарке для него, который привезла с собой. Заметив, что однажды он цитировал ей Пруста, она купила в антикварном книжном магазине великолепное, в кожаном переплете, издание «В поисках утраченного времени» и хотела подарить на память о медовом месяце.
Он сидел у Кромки воды и что-то делал с лодкой, когда она принесла ему книгу. Он перелистал ее, потом произнес:
— Очень красивая книга. Спасибо.
— Тебе не нравится, — быстро сказала она.
— Нравится. Очень. Ты же знаешь, я читал ее. Много лет назад.
— Да. Я думала, что тебе хочется ее иметь. Но этот экземпляр предназначен не только для чтения. Его надо и рассматривать, как настоящее сокровище…
Ее голос умолк. Она ощутила неловкость, словно обманулась.
— Я уже сказал тебе: мне очень нравится.
Но Анджела была в замешательстве — она сделала ненужный, бесполезный подарок. Эта книга подходила поэту, но не человеку действия. И тогда она вспомнила слова матери — ей нужен поэт, а не политик.
Он почувствовал ее разочарование и обиделся. Дик не любил, чтобы от него чего-нибудь хотели.
— А чего ты ожидала — восторгов? Чтобы я вел себя, как один из этих педиков, друзей Кики? Чего ты от меня хочешь?
Она смотрела вниз, не в силах передать словами свои чувства. Ей казалось — если сейчас она заговорит, то обязательно заплачет.
— Но мне нравится эта книга, — сказал он. — Мне нравится то, что ты приложила такие усилия, чтобы найти ее для меня. Я ценю это.
Наступила пауза. Она все еще не могла произнести ни слова, и он почувствовал — надо сказать что-то теплое, нежное.
— Я всегда буду беречь ее.
— Я подумала, — медленно проговорила она, — что, может быть, мы будем ее вместе читать, обсуждать…
Он ухмыльнулся:
— Сейчас я больше предпочитаю трахаться, чем обсуждать Пруста. Разве Фрейд не утверждал, что природа женщины в значительной степени определяется ее половыми функциями?
Она грустно улыбнулась:
— Я верю, что, кроме этого, существует и нечто большее. Следует помнить, что женщина как индивидуальность может быть человеческим существом и помимо этого.
— Он делал ударение на слове индивидуальность, по-моему.
«На что намекает Дик? — подумала Анджела. — Что она не такая женщина, женщина с индивидуальностью?»
— Что вообще знал Фрейд о женщинах? — спросил ее Дик. — Он задавал вопрос: «Чего в действительности хочет женщина?» Очевидно, даже он не знал этого. Вот ты и скажи мне: чего ты хочешь?
Она не ответила ему, не могла ответить, потому что действительно не знала.
— Иди сюда, — позвал Дик и протянул ей руку. Он помог ей перелезть через планшир и трахнул прямо на скамье яла. Было жестко и неудобно, но, по крайней мере, романтично — заниматься любовью на борту шлюпки, решила Анджела. И на этот раз, во всяком случае, он не спросил ее, испытала ли она оргазм, и ей не пришлось отвечать, что не испытала.
На седьмой день их медового месяца объявились Колин — сестра Дика — со своим мужем Кейтом в сопровождении Хью и Полы Годфри. Кейт вел финансы семьи, а Хью был первым помощником Дика и, кроме того, лучшим другом со времен колледжа. Они закатились без предупреждения, прямо к обеду. Анджела была потрясена. «Как они так могли?» — кипела она, пока до нее не дошло, что Дик несомненно пригласил их заблаговременно.
— Неужели тебе так необходимы были партнеры по теннису, что ты не мог вытерпеть хотя бы еще неделю? — спросила она.
Дик, разыгрывая невинность, протестовал, но Анджела не верила ему.
Островное уединение было нарушено. Гости, рассевшись возле бассейна, с волчьим аппетитом поедали бифштексы, которые Дик жарил на гриле; пили, сплетничали и страстно обсуждали преимущества Эда Лопата перед Уорреном Спаном.
Сразу после обеда Анджела направилась в свою спальню.
— Я уверена, ты даже не заметишь моего отсутствия, к тебе ведь явилось такое подкрепление, — сказала она Дику ледяным голосом перед своим уходом.
— Может, ты перестанешь дуться, как ребенок? Я не знал об их приезде. Они просто свалились…
— Ты хочешь сказать, что они просто по-соседски заглянули на огонек? — спросила она с сарказмом, более присущим Кики, нежели ей.
— …и я должен был предложить им остаться, — закончил он, не обратив внимания на ее слова. — Подумай, здесь множество комнат. И они будут нас оставлять наедине столько, сколько мы захотим. Представь, что мы в Риме, как предлагала Кики. Мы бы имели Брэда и Кики…
