Мария Беседина - Я не сплю по ночам
– Сережа, я пожарила оладушки, – не добившись толку от дочери, Анна Александровна попробовала разговорить зятя. – Положить тебе?
– Угу.
– Ну как, вкусно?
– Ага.
– Ты уж будь с Наташей поласковей! Такая молоденькая и так устает... нужно быть снисходительней к ней.
Молчание.
– Или, может, это ты ее первый огорчил? – не унималась Анна Александровна.
– Да нет, все в норме, – пробормотал Сергей и, словно для того, чтобы не проболтаться, набил рот оладьями с вареньем.
– Что вы оба заладили: норма да норма! – в сердцах воскликнула Анна Александровна. – Всего ничего живете вместе, а уже ссоритесь. Не дело это!
– Мамуль, да мы вовсе не поссорились, – обняла ее Наташа. – Просто... есть одно обстоятельство.
– Какое? Ничего не пойму.
– Мы потом тебе скажем, правда, Сереж?
– Тайны мадридского двора, – обиженно вздохнула Анна Александровна. – Ладно, ешьте, а я пойду, посмотрю, как там Анечка. Не поверите, утром вздумала ездить на Атоске, как на лошади! Он выскочил из-под нее, конечно, и удрал. Как только ребенок голову себе не разбил, ума не приложу.
– Ну что, Сереж? – жадно спросила Наташа, как только они остались в кухне одни.
– Отказали, что ж еще, – глядя в окно, буркнул муж.
– Как отказали? На каком основании?
– Сказали: жилищный фонд в городе не резиновый.
– И все?!
– Нет, конечно. Тетка, у которой я был, узнала, что я прописан у вас, и ехидно так заметила: «Тебе мало того, что ты питерскую прописку за здорово живешь получил? Еще и жить шикарно возмечтал?»
– Какое хамство! – Наташу затрясло от обиды.
– Собственно, это было все, что я услышал. Другим хоть велели оставить заявления, чтобы рассмотреть потом, а мое даже в руки брать не пожелали, – вздохнул Сергей.
– Дрянь какая! – продолжала расстраиваться Наташа. – Ну ничего, свет клином на этой хамке не сошелся. Надо будет записаться на прием к другому чиновнику, и...
– Наталочка, а она там одна. Все заявления идут через эту... даму, – с иронией закончил Сергей. – Знаешь, как в сказке: лежит в степи камень, и куда не поедешь, обязательно на него наткнешься.
– Камень преткновения! – Наташины щеки пылали. – Тогда мы вот что сделаем... Я все-таки не зря училась на юриста. Надо написать заявление и послать его на самый верх. Ты после ужина дай мне свои документы и справки, я составлю...
– Получим еще один щелчок по носу, и все, – вздохнул Сергей, однако не стал больше охлаждать энтузиазм жены и покорно отдал ей тонкую пачку бумажек. Некоторые из них были написаны на украинском языке, и Наташе пришлось отнести их в бюро переводов, чтобы приложить к своему письму заверенные нотариусом русские копии.
Все это были чисто деловые бумаги, и все же из них ясно вырисовывался нравственный облик Сергея – благородного, не слишком практичного, меньше всего склонного думать о себе. Как юрист, Наташа сразу поняла, что нескольких выписок и справок не хватает – видимо, Сергей посчитал это настолько второстепенным делом, что просто забыл потребовать бумаги. Это обстоятельство несколько затруднило составление заявления, но недаром Наташу считали ценным специалистом – препятствие было обойдено, и, просидев несколько вечеров над бумагами, она отправила заявление заказным письмом.
Наташа не позволяла себе усомниться в том, что обязательно получит ответ, и ответ этот, разумеется, будет положительным.
– Мы ведь не просим ничего лишнего, – говорила она Сергею. – Только то, что положено тебе по закону, и все.
Первое время Сергей отмалчивался; но дни шли, а ответ не приходил, и однажды, не выдержав, Сергей горько сказал Наташе:
– Видишь, зря ты надеялась. Кому я нужен, чтобы одаривать меня жильем? Отработанный пар в систему не загоняют!
Наташа только закусила губу, она не хотела смиряться. «Подожду ответа еще немного и, если не получу его, напишу в Москву», – упрямо думала она.
И тут пришел ответ – как-то вечером Анна Александровна показала Наташе пухлый конверт.
– Смотри, Сереже письмо...
Наташе очень хотелось немедленно вскрыть бумажную оболочку, но она сдержала себя и дождалась возвращения Сергея.
– Вот видишь! – с торжеством воскликнула она. – А ты не верил!
Сергей был поражен. Торопливо схватив конверт, он достал из него сложенный вдвое лист плотной бумаги и углубился в чтение. Наташа, сгорая от нетерпения, заглянула мужу через плечо... Среди аккуратно отпечатанного текста в глаза ей сразу же бросились слова: «служебная площадь». Им было отказано!
– Все! – Сергей яростно швырнул бумагу на стол. – Больше никогда, слышишь, Наталочка? Я понимаю, ты хотела, как лучше... Но клянчить у этих бюрократов меня теперь не заставишь даже ты!
Наташа не смогла бы определить, что больнее задело ее – пренебрежительный отказ или то, что ее собственные, в общем-то разумные, действия повлекли за собой такое огорчение для Сережи.
Теперь, когда все было кончено, Наташа рассказала Анне Александровне о том, что назвала «неудавшейся авантюрой».
– Доченька! – со слезами на глазах воскликнула мама. – Да ведь главное – жить дружно, вот если в семье нет лада, то и никакие хоромы не помогут.
– Это верно, – Наташа вздохнула: что-то подсказывало ей, что им с Сергеем еще не раз придется столкнуться с чиновничьим равнодушием, и это предвидение пугало.
– Знаешь, Наталочка, а что-то давно мы с тобой никуда не выбирались, – заговорил Сергей. – Уж после тех переживаний, которые доставила нам эта бюрократическая эпопея, сходить развеяться просто необходимо!
– Хочу в парк, где продают сладкую вату, – пользуясь случаем, попросила Анечка.
– Стало быть, решено! – подытожил Сергей. – Послезавтра идем в парк.
– Колю тоже возьмем, – предложила Анечка. – Я с ним ватой поделюсь.
– Детка, Коле пока нельзя вату, – погладила дочку по голове Наташа.
– Ну, тогда мороженое ему дадим.
...Старинный сад в центре города был полон людей – поглощенные друг другом влюбленные, семьи с детьми, шумные молодежные компании... Наташа и Сергей не были здесь с прошлого года. Анечка, то убегавшая вперед, то возвращавшаяся обратно, каждый раз засыпала родителей вопросами:
– А кто в том домике живет?
– Никто, это беседка, – поясняла Наташа, но девочка уже спрашивала дальше:
– А как эти цветы зовут? Почему у той тети синие волосы? А карусели здесь есть? А зверинец?
– Прямо не верится, что мы в центре, – наклонился к Наташе Сергей. – Какой чистый воздух!
Они вдоволь нагулялись; все, кроме, естественно, малыша, вдоволь полакомились и мороженым, и сладкой ватой, которой так хотелось Анечке. Но вот все аллеи были исхожены, новых впечатлений набралось достаточно, а девочке захотелось пить.
