Француаза Бурден - Незнакомка из Пейроля
«Дорогая Паскаль, прилагаю к этому письму ответ, который я получил на свой запрос. Для меня мучительно отправлять Вам плохое известие. Я понимаю всю важность этой новости для Вас, однако прошу все тщательно обдумать. Если Вы захотите поговорить со мной об этом, я в Вашем распоряжении. Можете обратиться ко мне в любой момент, и я буду рад выслушать Вас. Целую Вас».
Испытывая небывалое волнение, Паскаль смотрела на извещение для месье Лорана Вийнева, директора Пюрпанской больницы. Плохая новость? Какая же? Она медленно прочитала текст, но ничего не поняла и заставила себя вновь прочесть его.
В тишине библиотеки она услышала, как ее дыхание участилось, стало шумным, а затем перешло в рыдания.
В течение долгого времени она просидела, закрыв лицо ладонями. То, что она узнала, было абсурдно, этого невозможно было предвидеть. Юлия Ньян Косте, имевшая врожденную аномалию развития, постоянно находилась под наблюдением в различных лечебных центрах для лиц с физическими недостатками.
Юлия Ньян, ее сводная сестра, Юлия беззаботная, родилась с болезнью Дауна и никогда не знала нормальной жизни. Паскаль встала, стараясь унять слезы. С аномалией развития… В какой степени? Как ее мать могла покинуть больного беззащитного ребенка? Это было непостижимо!
Шагая взад-вперед по библиотеке, Паскаль пыталась размышлять, но мысли путались и хаотично проносились у нее в голове. Печаль Камиллы, о которой ей рассказывали со всех сторон, ее последние годы почти полной немоты… Может, судьба Юлии и привела ее на грань сумасшествия?.. Может, все эти сорок лет ее постоянно терзали муки совести, доведшие ее до могилы? Нет, только не она, ведь ей самой пришлось столько выстрадать из-за собственного сиротства! Разве она могла дать такую же судьбу своей дочери? Но у Юлии должен был быть еще и отец, что же стало с этим Раулем Косте?
Паскаль была настолько взбудоражена, что выбежала из библиотеки и, перепрыгивая через ступеньку, оказалась у двери комнаты Авроры. Если она сейчас с кем-нибудь не поговорит, то сойдет с ума! Она постучала и сразу же вошла. Аврора крепко спала, лампа у ее изголовья была не погашена. Паскаль посмотрела на нее и решила не будить. После всего, что ее подруга выпила этим вечером, вряд ли она была способна на какой-либо разговор.
Погасив свет, Паскаль вышла из комнаты и отправилась на кухню. Было слишком поздно, чтобы звонить Лорану. Она могла позвонить Адриану, но не лучше ли будет подождать, пока он приедет вместе с отцом, чтобы здесь разобраться во всей этой истории.
Она открыла буфет, достала бутылку арманьяка, который они использовали для добавки в соусы, налила себе стопку и залпом выпила. Потом она вернулась в библиотеку, где снова стала ходить взад-вперед между темными окнами и камином. После того как она нашла это чертово свидетельство, она часто думала о Юлии и представляла себе их первую встречу. Она пыталась представить черты лица Юлии Ньян, узнавая в них тот же азиатский тип, который Камилла, должно быть, передала ей так же, как и Паскаль. Она пообещала себе исправить эту несправедливость и дать Юлии все, чего та была лишена… Какая насмешка!
Слезы снова потекли по ее щекам, она больше не могла выносить своего одиночества. Паскаль взяла телефон и набрала номер Самюэля. Несмотря на поздний час, он сразу взял трубку.
– Самюэль, это я… Прости, что звоню тебе так поздно, надеюсь, ты еще не спал?
– Нет, – ответил он низким голосом, – я не спал. Что с тобой случилось?
– Послушай… Не беспокойся, но я… я узнала нечто совершенно ужасное, и я… я не знаю, с кем мне поговорить об этом…
Она шмыгала носом и сглатывала слюну, тщетно пытаясь продолжить разговор.
– Паскаль! Боже мой, ты плачешь? Ты хочешь, чтобы я приехал?
– Мне нужно рассказать об этом кому-нибудь! О, Самюэль…
– Ты сейчас в Пейроле?
– Да.
– Хорошо, я выезжаю. Я скоро буду у тебя, и ты мне все расскажешь. А пока успокойся, хорошо? И не забудь открыть мне ворота!
Она стала возражать, но он уже повесил трубку.
Конечно, Марианна восприняла это без всякого энтузиазма. Пока Самюэль спешно одевался, она проснулась и, узнав, что он спешит посреди ночи в Пейроль, чтобы утешить свою бывшую жену, пришла в негодование. Но он не был расположен к тому, чтобы слушать ее.
Выбегая из комнаты, он увидел, что Марианна сидит на его подушке – растрепанная, злая и уверенная в том, что сможет не пустить его.
Едва застегнув куртку, Самюэль вышел из дому и, сев в свою «ауди», почувствовал, что напрочь отделился от Марианны, что она принадлежит теперь к его прошлому. Да и вообще, что он такого сделал или пообещал, чтобы Марианна могла заявлять на него свои права? Конечно, в последнее время они довольно сблизились, чаще встречались, и Марианна всячески пыталась слепить из них семейную пару. Он не сопротивлялся, что объяснялось его ленью, нежеланием огорчать ее, а также сугубо мужским эгоизмом. Ведь ему же нравилось, что рядом с ним в постели лежит красивая женщина, скрашивая его одиночество и отвлекая от мыслей о Паскаль.
Он пересек мост через Тарн и поехал по трассе номер 18. Паскаль ездила по этой дороге утром и вечером. Лоран намекнул ему, что ищет для нее место в Альби, и Самюэль почувствовал, будто у него отнимают его собственность. Мысль о том, что она обратилась за помощью к другому мужчине, наполняла его горечью. Может, ему хотелось быть единственным, кто имел право оставаться ее другом, оказывать ей поддержку, быть ее доверенным лицом, и он не хотел уступать эту роль кому-то другому?
В любом случае, этим вечером она обратилась за помощью именно к нему, а не к Лорану. Что же такое случилось, что вынудило ее на это действие? Паскаль была благоразумной и сильной женщиной, она не стала бы вызывать его среди ночи, чтобы выгнать из дома летучую мышь!
Он въехал в открытые ворота и свернул на подъездную аллею. Пейроль завораживал его, и он отлично понимал, почему Паскаль так хочет здесь жить. В принципе он никогда не интересовался недвижимостью, предпочитая полеты на вертолете, но Пейроль всегда манил его особым архитектурным очарованием, удаленностью от шумного мира, меланхолической красотой своего парка.
В свете фар он заметил Паскаль, которая стояла на пороге и куталась в меховую куртку. Она спустилась по ступенькам, пока он выходил из машины, и бросилась к нему в объятья.
– Как хорошо, что ты приехал…
Он почувствовал запах ее волос и сразу вспомнил название духов – «Аддикт». Он подарил ей эти духи после их разрыва, и ему было приятно, что она продолжала пользоваться ими.
– Я не должна была мешать тебе; надеюсь, Марианна не очень рассердилась? Пойдем в тепло, я ждала тебя на террасе, потому что дома просто задыхалась, но сейчас мне холодно.
