Катажина Грохоля - Я вам покажу!
– Это неправда. – Я тут же попыталась прояснить недоразумение. – Отец Петруся – экономист, также как мой муж… бывший, – добавила я без надобности.
– Ну, знаете! – возмутилась пани Велчес. – Это недопустимо! Ничего удивительного, что ребенок, который воспитывается в такой семье, так себя ведет! Еще одна подобная выходка, и Петрек будет отчислен из нашей школы!
Этого мне только недоставало! Я ехала домой и размышляла, как бы мне поговорить с племянником. Не мог он, что ли, надеть эту футболку, когда приедут родители? Противный ребенок.
На сегодня с меня хватит. Петрек затаился в своей комнате, я влетела к нему без стука.
– Завтра же извинишься перед пани Велчес, перед священником и перед директором школы! Я это за тебя делать не стану! – крикнула я с порога.
Петрек сидел на тахте как пришибленный.
– Тетя, я правда не виноват, – пробормотал он.
– Меня не интересует, кто виноват! – отрезала я. – Если не уладишь это дело, не пойдешь на миколайки [22].
Я решилась на крайнюю меру. Петрек готовился к этому празднику с момента отъезда родителей. Вчера в школе устроили жеребьевку: кто кому дарит подарок. Петреку выпало дарить Артуру, и целый вечер он обсуждал с Тосей, как бы так сделать, чтобы поменять друга на Агатку.
– Тетя, это была не моя футболка… – захныкал Петрек, – Камиль сказал, что я ни за что не осмелюсь ее надеть, это Камиль во всем виноват…
– Камиль тебя подставил, да? А ты что, безвольное существо, да? А теперь он посмеивается над тобой в кулак! Петрек! Завтра со всем разберешься… сам, не сваливая ничего на Камиля.
– Я извинюсь, тетя…– прошептал мальчуган, и я увидела, какой он еще маленький, совсем ребенок.
– И обещай, что уже никогда не будешь вести себя так по-дурацки.
– Обещаю… – безропотно согласился он, я вышла и оставила его одного.
– Ма-ма-а!
Тося появилась на кухне, где я лепила, наверное, уже сотый вареник.
Мои не такие вкусные, как у мамы, но я решила одним махом разделаться с готовкой на ближайшие три дня. Тем более что стряпня немного успокаивает.
– Слушаю тебя, – произнесла я. А что же еще можно сказать собственному ребенку?
– Не будь такой жестокой с Петреком, у него не был выхода.
– Да? – Я повернулась к Тосе и просыпала муку на пол. – Я не ослышалась?
– Ну да. Понимаешь, Камиль принес эту футболку в школу. И спросил, найдется ли смельчак, который ее наденет. Петрек клюнул, потому что разговор слышали девчонки из класса.
– И что из этого?
– А то, что Агатка тоже слышала.
– Ну и что? – Сто второй. Еще штук пятьдесят, и можно отдохнуть.
– И Петрек был вынужден.
– Тося, помилуй! Ничего он не был вынужден.
– Потому что ты, мама, никогда не была мальчиком, которому почти двенадцать лет! – обиделась Тося, а я как громом была поражена этой истиной. Не была и не буду – могу смело подтвердить. – А Агата обещала, что встретится с ним завтра после школы.
– Какая Агата? – поинтересовалась я, и у меня от всего этого голова пошла кругом.
– Ну та, в которую влюблен Петрек, понимаешь? Поэтому не будь с ним слишком строгой.
Постепенно до меня дошла суть дела. Мой племянник влюблен и нуждается в особом подходе. Но я тоже влюблена, однако же не заметила, чтобы кто-нибудь в связи с этим проявил обо мне заботу.
Вечером мы в полном согласии ели вареники. На ужин к нам заскочила Уля, воспользовавшись случаем, что я не у компьютера, а, как настоящая тетка, наготовила вареников. У Ули на них особый нюх.
– Тетя! – Петрек подал голос, который он опять обрел. – Если тебе по жребию выпадет вручение кому-то подарка, а ты захочешь поменяться, что ты сделаешь?
– Не говорят «вручение кому-то подарка», а «надо сделать кому-то подарок», – немедленно поправила я, и тут на меня нахлынула волна стыда. Бедный ребенок обратился за советом, а я суюсь со своими правилами. Ребенок слышит, как говорят по телевизору, как же ему еще прикажете выражаться? – Я бы поменялась.
– Петреку по жребию выпал Артур, – вклинилась Тося.
– Тося, подай помидоры, – попросила я дочь.
– Не ешь помидор, об него вытерли лапки мушки, – сказала Тося. – А ты не можешь поменяться с кем-нибудь, кому выпала Агата?
– Я хочу помидор. Не могу. Потому что Агата выпала Люсе, а Люся не любит Артура.
– Тогда Артура поменяй на кого-нибудь еще, а потом того другого поменяешь с Люсей на Агату.
– Я хотел. Но мальчишки хотят меняться только на Анджея. Будь у меня Анджей, я бы мог попросить Томека, чтобы он взял Артура, потому что у Томека Эва, а Эва дружит с Асей. И тогда Ася, которой выпала по жребию Карина, наверное, могла бы поменяться на Зау, а я бы поменял Карину на Люцину, потому что у Люцины Бася, а она ее не любит. Если бы у меня была Баська, то Люся поменялась бы на Агату, потому что она дружит с Басей.
– Если ты знаешь, что делать, то почему не делаешь? – У меня замельтешило в голове от имен.
– Потому что Эва сегодня не пришла в школу, она заболела. И что же мне теперь делать?
– Может быть, она придет завтра, – подсказала Уля.
– А если ее не будет завтра? – вздохнул мальчик.
– Тогда купишь подарок Артуру. Разве это так важно? Ты же любишь Артура.
– Ну да, но я не знал, что не будет Эвы, и вчера поменял Артура на Анджея. А Анджею это не понравилось. Он сказал, чтоб я сваливал. Не хочу оставаться с Анджеем!
Я не закричала: «Как ты выражаешься?!» Мне это было знакомо. Несколько раз в своей жизни я тоже не хотела оставаться с мужчиной, который был мне неприятен. Однако я сильно усомнилась в своих способностях разобраться в проблемах мальчика-подростка.
– Тося тебе поможет, – ловко вывернулась я и стала убирать со стола.
Уля по-хозяйски принялась мне помогать. Тося с Петреком остались в комнате, держа совет на тему миколаек, а мы отправились на кухню. Я заварила вкусный чай, вымыла тарелки, зажгла небольшую настольную лампу. И наконец почувствовала себя дома. Из комнаты донесся голос диктора: «Не разогревшись, Печка выбежал на поле!»
Если бы здесь был Адам… Они бы втроем смотрели по телевизору какой-нибудь матч, а мы бы с Улей спокойно сидели на кухне. Совсем как сейчас. Только вот Адама нет, а потому и наше сидение на кухне уже не в радость.
– Когда у Тоси день рождения? – спросила подруга, и мне сделалось неловко, потому что Тося хотела отпраздновать день рождения в узком семейном кругу, и хотя Уля почти как родная, но тем не менее она не родственница.
– Двенадцатого декабря, – спокойно сказала я и сделала глубокий вдох. – Но мы решили пригласить только близких родственников, ты не обидишься?
– Да ты что! – ответила подруга. – И очень мудро. Ися потребовала на день рождения снять ей клуб. Задумала устроить шумное веселье, но без родителей, – вздохнула Уля. – У тебя лучше. И дешевле, – добавила она чуть погодя.
