Светлана Демидова - Вся палитра нежности
– Да не мать я тебе! Тебя родила жена вот его… Александра Вербицкого…
– То есть получается, что я – ваша дочь… – широко раскрыв глаза, ужаснулась Ирина.
– Нет, – покачал головой Вербицкий. – Ты действительно Ирина Николаевна Якушева. Отец у тебя настоящий…
– Но… как же тогда…
– Это особая история, Ирочка… и очень некрасивая… – вступил в разговор Николай. – Когда-нибудь я расскажу тебе… только не сейчас… сил уже нет… И без того уж…
Вербицкий поднялся на ноги, вытащил мобильник, сунул его Ирине в руки и сказал:
– Вызывай такси! Быстро!
– И куда же ты собрался? – спросила Люся.
– К Гале! Немедленно объясните, где ее найти!
– Да кто ж ее знает, где она нынче живет…
– Компьютер… компьютер у вас есть?
– Да зачем же нам здесь компьютер? – усмехнулся Якушев. – С нас и телевизора достаточно. Старые мы уже, Сашка… Это ты как-то держишься, а мы… – Он в полной безнадежности махнул рукой. – А мы с Люськой уже сдались… давно… Может, груз этого чудовищного обмана давит… даже и не знаю… В общем, нерадостную жизнь мы прожили, Вербицкий… Но Ирочку любили… да… Она не даст соврать…
– З-зачем вам компьютер? – дрожащим голосом спросила Ирина.
– Ну… должна же быть в вашем городе база данных… Мне надо найти свою жену… твою мать… Ира…
– Нет у нас никакой базы… Так и не создали еще… – отозвалась она. – Провинция и есть провинция. Но… – Она повернулась закаменевшим лицом к родителям. – Здесь же все всех знают. Не может быть, что вы не в курсе! Может быть, больше не стоит… врать?
– Ира, мы давно живем здесь, в дачном поселке… ты же знаешь, и даже отовариваемся почти всегда в магазине у озера, – ответил ее отец. – Мы давным-давно не были в самом Григорьевске…
– Но вы ведь говорите, что эта женщина… моя мать… какая-то особенная… Может быть, я сумею помочь Александру Ильичу ее найти. Кто она? Чем занимается?
– Конечно же, ты ее знаешь, Ирочка, – после некоторого раздумья проговорила Люся. – Это та самая женщина, которую в городе называют Белой Дамой Треф… или юродивой… кому как больше нравится…
– Юродивой… – прошептал Вербицкий враз пересохшими губами. Если кличка Белая Дама Треф оставляла надежду, то Юродивая – никакой.
– Я знаю, где ее найти, – сказала вдруг Ирина. – Эта женщина… она каждый день в одно и то же время кормит уток с моста через Григорьевку.
– И в какое же время? – спросил Вербицкий.
– Ближе к вечеру, часа в четыре…
Александр Ильич машинально посмотрел на часы. Еще не было и двух.
– Вы успеете… Я пойду с вами, можно? – попросила Ирина.
– Нет!!! – истерично выкрикнул Вербицкий и гораздо тише добавил: – Сначала я сам… я должен все сначала увидеть сам…
Александр Ильич Вербицкий занял пост на мосту через реку Григорьевку с половины четвертого. Мало ли, вдруг Гале захочется сегодня прийти пораньше. Если она придет раньше, то это будет означать, что она не такая уж и свихнувшаяся, то есть кормление уток – это вовсе не навязчивая ее идея, а так… прихоть… услада жизни одинокого человека…
Но она пришла именно в четыре. Александр Ильич сразу увидел ее. Он не смог бы узнать ее издалека, если бы не кличка Белая Дама Треф. На голове приближающейся к нему женщины из желтовато-белых волос было возведено необыкновенное сооружение в виде трех пушистых шаров. По мере приближения Гали Вербицкий начал различать в ее прическе множество мелких украшений в виде золотистых бабочек и голубых розочек. Одеяние его бывшей жены было сделано из черных кожаных прямоугольников, связанных между собой блестящими кручеными нитками в некое подобие удлиненной куртки. Куртка была туго перепоясана широким белым лакированным ремнем с золотой пряжкой. Из ворота куртки торчал завязанный эдак набочок огромный бант из полупрозрачной ткани в красную и серую полоску, а на плечи накинут шарф-палантин черно-красного цвета. По одной стороне палантина были прикреплены пушистые красные помпончики, которые весело покачивались в такт походке Галины Романовны. Юбка ее была белой и многослойной, почти до самой земли. Каждый слой, каждая оборка были отделаны золотыми кантами. Из-под нижней оборки показывалась то одна, то другая нога в белом сапожке с золоченой пряжкой. На плече висела огромная красная сумка на длинных ручках. В самом центре ее красного поля красовалась огромная золотая роза. Как всегда, наряд Галины Романовны был строго выверен в трех цветовых гаммах: черной, белой и красной. Изысканными дополнениями служили золоченые пряжки, золотые канты, золотые бабочки и золотая роза. Дополнительные синие розочки в прическе нужны были для того, чтобы подчеркнуть по-прежнему небесную синеву глаз.
Когда Галина подошла ближе, Вербицкий смог разглядеть и броский макияж бывшей жены. Он оценил и его, и продуманность женского туалета, а после этого ужаснулся. Неужели и впрямь юродивая… сумасшедшая… И тем не менее по-прежнему красивая… Галина осталась статной и стройной. Вербицкому показалось, что если стереть с ее лица этот клоунский грим, то под ним, возможно, будет обнаружена его прежняя Галочка.
Между тем женщина, привыкшая к «восхищенным» взглядам, которые бросали на нее все жители Григорьевска, остановилась ровно посередине моста, достала из своей огромной сумки пакетик с булкой и принялась крошить ее уткам, которые моментально скопились под мостом. Вербицкий смотрел на руки Белой Дамы Треф и узнавал изящные жесты любимой женщины.
Он подошел к ней поближе и назвал по имени:
– Галочка…
Женщина вздрогнула и уронила в воду пакет с булкой, из-за которого в утином коллективе тут же возникла неприличная драка. Галина Романовна осторожно, но с достоинством повернулась и всмотрелась в мужчину, назвавшего ее детским именем. Сначала она не нашла в его лице знакомых черт, но когда он сказал: «Галя, это я…», она продолжила за него:
– Саша?
– Саша, – кивнул Вербицкий и увидел, как под толстым слоем макияжа лицо жены покрывается неровными красными пятнами.
Он схватил ее за руку и потащил за собой.
– Куда мы? – спросила она, и он понял, что его жена вовсе не сумасшедшая.
– Ко мне, – ответил он и, сбежав с моста, остановил первую попавшуюся машину.
Довольно молодой мужчина по имени Сергей, который подвозил их до квартиры родителей Вербицкого, потом рассказывал всем встречным и поперечным, что престарелая григорьевская Ассоль – Белая Дама Треф – дождалась-таки на мосту своего капитана Грея – красивого седовласого мужика, который увез ее в дом на улице Партизана Ивасюка на его, Сергея, личной «девятке» вместо корабля с алыми парусами.
От моста через Григорьевку до улицы Партизана Ивасюка, где находилась квартира Вербицких, в которой юная Галина Романовна прожила всего несколько месяцев мужней женой, езды было минут десять. Все то время, пока они с Александром сидели в салоне «девятки», между ними не было сказано ни слова. Белая Дама Треф плохо представляла, что собирается предпринять ее бывший муж, а потому не думала об этом. Она вспоминала, как жила без него, благо представился повод…
