Даниэла Стил - Мой нежный ангел
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь получил травму, — сказала она. — И мне не нужны судебные преследования, ясно?
— Ты зря беспокоишься, мама, по-моему, все в порядке, — ответила Энни, которой приглянулся один из друзей Питера — стройный, белокурый юноша, но Лиз была настроена серьезно. На следующий день, уезжая на работу, она повторила еще раз, чтобы они были поаккуратнее и не играли в игры, которые могут закончиться плачевно. Ее слова, видимо, произвели впечатление, и, когда она вернулась, в бассейне было намного спокойнее, но в четверг Лиз, приехав домой поздно, застала там около полудюжины друзей Питера. Они ныряли в воду с четырехфутовой тумбы. Как показалось Лиз, ребята слишком рисковали, красуясь перед девочками.
Ей это очень не понравилось. Отозвав Питера в сторонку, Лиз совершенно недвусмысленно заявила, что запретит сыну приглашать друзей, если они не будут соблюдать элементарных правил безопасности и внимательнее относиться к младшим.
— Во-первых, в бассейне слишком мало воды, чтобы прыгать в него вниз головой с тумбы. Если хотите нырять, ныряйте с бортика, — потребовала она. — Во-вторых, прежде чем прыгнуть, нужно дождаться, пока предыдущий ныряльщик выберется из воды. В-третьих, — и это относится лично к тебе, — следи за Джеми; кто-то может нечаянно его толкнуть, и этого хватит, чтобы он захлебнулся. Надеюсь, ты все усвоил и мне больше не придется напоминать тебе о том, как надо вести себя в воде, — сурово закончила она.
— По-моему, ты устала, мама, — ласково сказал Питер.
— Да, я устала, но это к делу не относится. Повторяю: я не желаю, чтобы кто-нибудь из вас получил увечье! Либо вы ведете себя цивилизованно, либо я запрещу вам пользоваться бассейном.
— О’кей, мама, я понял. — Питер неохотно кивнул. За последнее время он, конечно, сильно повзрослел, но был достаточно молод, чтобы увлечься примером своих друзей — безответственных шалопаев, которые напрочь теряли рассудок при виде Меган в новом открытом купальнике. Случись что с кем-нибудь из них, и Лиз пришлось бы отвечать в судебном порядке как хозяйке бассейна, а это было ей совершенно ни к чему. За прошедший год она и так слишком много пережила.
Потом Лиз ушла к себе в спальню и снова работала допоздна. Лишь сильнейшая головная боль, вызванная усталостью, заставила ее наконец лечь. Лиз помнила, что утром должна быть свежей и бодро-й.
Ей удалось немного отдохнуть перед слушаниями, но когда на следующий день Лиз выходила из зала суда, она чувствовала себя совершенно разбитой. Заседание затянулось почти до полудня, слушания были напряженными и нервными, и Лиз окончательно вымоталась.
И тут зазвонил ее сотовый телефон. Это была Кэрол.
— Вы должны немедленно приехать, — сказала она, и хотя ее голос звучал спокойно, Лиз явственно ощутила, как от недоброго предчувствия у нее болезненно сжалось сердце.
— Что случилось, Кэрол? Что-нибудь с детьми? — Она была почти уверена, что что-то случилось с Джеми, но ошиблась.
— Да, миссис Сазерленд. — Кэрол называла ее «миссис Сазерленд», только когда проблема была очень серьезной. — Питер сегодня не работал, и к нему пришли друзья…
— Что случилось, черт побери?! — Она сказала это так громко и так пронзительно, что люди, выходившие из здания суда, начали оборачиваться. Лиз и сама не подозревала, что может до такой степени потерять над собой контроль, но, с другой стороны, ее нервы уже давно никуда не годились.
— Я пока не знаю, мэм. Питер прыгнул в бассейн с тумбы и ударился головой о дно. «Скорая помощь» уже здесь.
— Он разбил голову?! — ужаснулась Лиз. Перед глазами снова встал залитый кровью ковер и свинцово-серое лицо Джека.
— Нет, — ответила Кэрол, и ее голос прозвучал на редкость спокойно, хотя никакого спокойствия она не ощущала. Ей очень не хотелось быть тем человеком, который сообщит Лиз недобрые вести, но что поделаешь. — Он… он без сознания.
Кэрол не хватило мужества сказать Лиз, что Питер, возможно, сломал себе шею или, по крайней мере, серьезно повредил позвоночник. Медики, прибывшие по вызову через считаные минуты, не решились поставить диагноз. Они могли только оказать ему первую помощь и доставить в ближайшую больницу.
— Питера отвезут в центральную клинику округа, — добавила Кэрол. — Поезжайте прямо туда. Простите, что я недоглядела.
— Ты не виновата, — отмахнулась Лиз. — Остальные в порядке? — Этот вопрос она задала уже на бегу, торопясь к своей машине.
— Больше никто не пострадал. Только Питер.
— Но он поправится? С ним все будет в порядке?
Пауза, которую выдержала Кэрол, прежде чем ответить, была красноречивее всяких слов. В трубке Лиз слышала, как взвыли сирены отъезжающей «Скорой».
— Я думаю — да, — сказала наконец Кэрол. — По правде сказать, я знаю совсем немного. Я говорила им, что… — Кэрол внезапно разрыдалась, и Лиз дала отбой.
Она запустила мотор машины и отъехала от тротуара, молясь про себя, чтобы с Питером все обошлось. «Пусть с ним не случится ничего страшного! — снова и снова твердила Лиз. Она бы не перенесла, если бы ее старший сын, ее мальчик… Нет, даже в мыслях она не смела произнести слова «погиб». Если бы Питер умер, это была бы самая настоящая катастрофа, и Лиз старалась не думать об этом. — Боже, сделай так, чтобы все было хорошо!»
Она неслась по улицам, не замечая ни светофоров, ни машин. Ей повезло: она ни во что не врезалась, никого не сбила и была на стоянке возле больницы минут через десять после того, как Питера отвезли в приемный покой. Но там она его уже не застала. Питера немедленно отправили в реанимацию травматологического отделения, и Лиз бросилась туда.
Она увидела его почти сразу. Он лежал на каталке за невысокой пластиковой ширмой, а вокруг столпились врачи. Питер был еще мокрым после бассейна, и Лиз поразила неестественная бледность его губ. Они были даже не белыми, а какими-то синевато-серыми. Лиз испугалась, что он умирает. Врачам было не до нее; они подсоединяли к Питеру какие-то приборы, вводили капельницы, давали кислород. Одна из сиделок ненадолго повернулась к Лиз, чтобы объяснить, в чем дело. У Питера была серьезная черепно-мозговая травма; кроме того, врачи подозревали, что может быть поврежден шейный отдел позвоночника. Сейчас шли приготовления к тому, чтобы сделать рентгеновский снимок.
— Но он поправится? — спросила Лиз, не отрывая глаз от лица Питера и еле справляясь с подступающей паникой. — Скажите, поправится?
— Пока неизвестно, — честно сказала сиделка. — Вам нужно поговорить с доктором. Он выйдет к вам, как только осмотрит вашего мальчика.
