Твое сердце – лед - Вин Аманда
– Привет, – говорит он мне.
– Привет, – отвечаю я ему.
– Вы знакомы? – удивляется Кира Викторовна.
– Мы познакомились с Катей на днях, когда я заезжал к тебе, мам.
– Да? – удивляется Кира Викторовна, – почему мне не сказали? А я-то думаю, зачем ты пришёл ко мне в центр сегодня. Оказывается, это из-за Кати? Ну, пойдёмте тогда домой вместе, попьем чай, расскажешь нам с Катей, как там у тебя дела в твоей галерее.
Перспектива попить чай в интересной компании после тренировки мне нравится. Ну вот только я совершенно не понимаю реакцию Киры Викторовны. Она запретила мне общаться со всеми парнями, а к её сыну как будто это не относится?
Хотя да, странные у меня мысли в голове. Возможно, у Ивана вообще есть девушка, и она об этом знает, поэтому не волнуется,
Мы вместе выходим из Ледового дворца, поворачиваем направо. Спиной я чувствую на себе обжигающий взгляд, но когда оборачиваюсь, никого не вижу.
МаксВижу, как Катя отписывается от моей страницы. В первую минуту чувствую радость: ей не все равно. Затем уже горечь. Ну что за детский сад? Нельзя просто спросить, зачем я пользуюсь такими дурацкими методами? Я даже забыл, как зовут ту девушку, с которой я вчера сфотографировался. А она теперь будет думать, что всё серьёзно.
Беру машину и еду к Катиному ледовому дворцу. Я знаю: примерно в это время у неё заканчивается тренировки. Паркуюсь и жду, когда она выйдет, я ещё не знаю, что буду делать. Подойду поговорить или останусь сидеть в машине, просто посмотрю, как она выходит и идёт в сторону дома своего тренера?
Никогда не был быстро отходчивым человеком, но Катин поход в кино я уже почти забыл. Да пусть ходит с кем хочет, лишь бы ни с кем не встречалась. Я почему-то уверен: как со мной, у нее все равно больше ни с кем не будет. Я-то знаю, у меня опыта побольше, поэтому понимаю: то, что было между нами, ни на что не похоже.
Катя выходит из ледового дворца не одна. Бью рукой руль, в очередной раз убеждаясь, что я идиот. Тот же самый ухажёр из кино, а рядом её тренер, которая запретила встречаться со мной. Может, Катя вообще наврала?
С ним встречаться можно, а со мной нет?
Глава 52
Катя
Мне не верится, вот и наступили мои Олимпийские игры.
Сегодня у меня простая разминка, чтобы привыкнуть ко льду, но я нервничаю, как будто через пять минут выходить на настоящее выступление.
Но я неспроста так переживаю. Чувствую, что это кульминация всей моей спортивной карьеры. Нервы на пределе, хотя я думала, что после чемпионата Европы ко всему готова и меня ничто не способно напугать. Закалилась ведь. И хейтеров преодолела, и давление от зрителей…
Но нет, здесь меня страшно штормит. Я понимаю, что если провалю эти игры, то на следующие я просто могу уже не поехать. Мне восемнадцать лет, а там, за моей спиной, подрастают новые звезды, которым всего четырнадцать, уже через год они обгонят меня, и я останусь не у дел.
Поэтому мне нужно собраться, показать все, на что я способна. Главное – напоминать себе, что второго шанса не будет..
И вот я катаюсь, повторяю элементы моего выступления, слушаю замечания тренера… А в голове у меня звучит на автомате: «Только один шанс, только одна попытка».
Кира Викторовна тоже переживает, я хорошо обкатываю свою программу, но она всё равно повышает на меня голос и кричит:
– Шишкина! Соберись.
Называет меня по фамилии – значит, я не ошиблась, она тоже на нервах. Я понимаю из-за чего. Вера Орлова – ее последняя олимпийской чемпионка, которая ушла от неё почти сразу после Олимпиады. Честно, не знаю, какой именно у них произошёл конфликт, но считаю это неправильным: уходить от тренера, благодаря которому ты добилась таких высот.
Теперь ставка на меня.
Кира Викторовна говорит:
– Кать, я отойду ненадолго, попробуй тройной аксель, потом прокат, как в последнем круге. Поняла?
Я киваю, она продолжает:
– Сделай сама, я скоро вернусь.
Без пристального взгляда тренера мне становится легче…
Я разгоняюсь, прыгаю вверх, на высоте понимаю, что теряю равновесие и… не доделываю прыжок до конца, приземляюсь не на ту ногу, она подворачивается. Я падаю…
Из меня вырывается:
– Ай, черт.
Я хватаюсь за лодыжку, чувствую резкую боль сбоку стопы.
Первым делом оборачиваюсь: переживаю, что это всё увидела Кира Викторовна.
И я не ошиблась. Увидела. Она уже летит ко мне, чёрт, не успела уйти, кричит:
– Катя, Катя, ну, что же ты делаешь! Падать в такой момент!
Следующий вопрос со злостью в голосе:
– Как твоя нога?
– Все нормально, – вру я.
Кира Викторовна снимает коньки, и мы вместе с ней видим посиневшую кожу.
К нам подходит врач, говорит на иностранном, я от страха ничего не понимаю. Только смотрю на Киру Викторовну… Она сжимает губы, кричит врачу:
– Не надо, у нас есть свой врач, это ерунда!
Затем уже мне:
– Вставай! Пойдём. Тебя посмотрит наш врач.
Я встаю и пытаюсь идти нормально. В зале, кроме нас, есть другие фигуристки… Все они смотрят на меня с любопытством.
Наш врач делает мне сильную заморозку, говорит, что перелома нет, только растяжение.
– Сделай что-нибудь! – кричит ему Кира Викторовна. – Завтра она должна выйти на лёд, ничего не чувствовать…
– Что сделаешь? Боль все равно будет. Могу завтра сделать обезболивающий укол… Но ты сама смотри: знаешь, какое время, могут придраться.
– Укол разрешён? – уже более спокойно спрашивает Кира Викторовна.
– Пока да. Лыжники его колют.
– Отлично. Тогда сделаем.
– Место слишком чувствительное, это будет не стопроцентное…
Тренер снова начинает кричать:
– Ты здесь врач! Тогда что-нибудь придумай: заморозь ей ногу, надень повязку. Не знаю, что еще… но она завтра должна кататься как обычно!
– Всё будет хорошо! – наконец я вмешиваюсь в их разговор.
Кира Викторовна смотрит на меня с грустью, ничего не отвечает, просто уходит.
Я кое-как дохожу до номера. Пока иду, иногда мне кажется, что боль несильная, а иногда так поверну ногу, что вскрикиваю: «Чёрт!».
Я ещё не верю, не понимаю, что наделала…
Так глупо упасть перед самым ответственным выступлением! Ну почему я такая дура?
Я видела, как тренировалась Вера Орлова, она собранная, хладнокровная, как робот. Программа у нее не такая сложная, как у меня, но если я завтра не выполню свои сложные прыжки, она легко меня обгонит.
Чёрт, чем я вообще думаю? С такой ногой мне бы хоть призовое место занять… За первое я уже не поборюсь.
Я ложусь на кровать и начинаю плакать, мысли накатывают и доводят меня чуть ли не до депрессии. Затем встаю и решаю, что нужно что-то с этим делать. Я звоню маме, она меня успокаивает, говорит, что я и так многого добилась, как будто больше не должна бороться… На эмоциях бросаю трубку, разговор с мамой мне не помог.
Я звоню Амелии, хотя знаю, что в этот день у неё шоу.
И точно – она мне не отвечает, наверное, занята.
Кому мне ещё позвонить? А больше некому.
Я могла бы позвонить Максиму, но что он мне сказал бы? Он вообще никогда не понимал моего стремления добиться каких-то результатов в спорте, и сейчас бы не понял, почему я переживаю…
Нет, звонить ему точно не буду, решаю лечь спать пораньше.
Ещё раз мажу лодыжку кремом, который мне дал врач. Перед сном я молюсь всем богам, чтобы моя нога завтра чудесным образом прошла. Хотя в глубине души понимаю, что это невозможно, растяжение не проходит за один день. Наоборот, на второй день оно начинает болеть сильнее…
Глава 53
Катя
Утром я первым делом встаю и смотрю на стопу. Блин, сразу чувствую, что болит, а еще появился большой синяк сбоку.
Я встаю. Наступать на ногу не больно, но чуть поворачиваю вправо или влево – и резкая боль
Ничего! Успокаиваю саму себя: сделаю заморозку, укол, затем зафиксирую повязкой и смогу откатать программу на «отлично»!
