Мой сексуальный препод (СИ) - Меллиса Мертон

Я жила им, дышала им. И сейчас он мой. Мое счастье, мое горе, моя жизнь. Мне больше никто не нужен. Только он.

Глава 36. Милена

И так же обжигало. Его губы были мягкими и теплыми. Они не требовали. Они просили. Он целовал так, будто бы это был его последний поцелуй. Как будто он не хотел, чтобы она останавливалась. Как будто она не хотела, чтобы он останавливался.

— Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты была моей. Хочу любить тебя, — шептал Рома, целуя мою шею.

Влюбленные. Безумные. Нежные. Целующиеся. И ничего больше не желающие, кроме того, чтобы это никогда не заканчивалось.

Я не ощущала ничего, кроме его губ, его рук, которые ласкали мою кожу, и его тела, которое прижималось ко мне. Словно мы были единым целым.

Дмитриевский отстранился от меня и, взяв на руки, понес в спальню. Положив меня на кровать, он начал жадно целовать меня, стараясь вобрать в себя все мое тело. Я была полностью в его власти. В его кровати. На его простынях. Со мной. Его. Любимой.

— Что ты со мной делаешь… — простонала я.

— Наслаждаюсь.

Я боялась, что он сейчас отстранится, и я не почувствую его губы на своих губах. Но он не спешил разрывать поцелуй. Он был нежен и осторожен.

Я словно потеряла контроль над собой. Словно мы не в кино, а в реальной жизни. Словно это все происходит на самом деле. Рома оторвался от моих губ, чтобы вдохнуть воздух. На его лице была написана страсть и желание. Он смотрел на меня так, словно я была единственной женщиной на свете.

Я ощущала его каждой клеточкой своего тела. И мне это нравилось.

— Прости меня за все, — прошептал он.

— Заткнись, — резко отозвалась я, не прерывая поцелуй. — Не смей рушить момент.

Мозг отключился напрочь. Я не хотела думать о последствиях, не хотела слышать никаких слов. Просто хотела быть рядом с ним, рядом с тем, к кому так давно тянулись все мои чувства.

— Ты уверена? — спросил он, когда мы отстранились друг от друга. Его голос дрожал и был хриплым от переполнявших эмоции. Он хотел ответа. Я хотела его. Все мои мысли были заняты лишь им. Но я все же нашла в себе силы ответить:

— Да.

Преподу не стоило повторять дважды. Его руки блуждали по моему телу, заставляя меня испытывать восхитительное чувство. Мое тело жаждало его прикосновений, и я с удовольствием отвечала на них.

Я запустила руки в его волосы, наслаждаясь их мягкостью и нежностью. Мои ощущения были настолько сильны, что я не могла думать ни о чем, кроме его губ. Его язык, словно змея, извивался и дразнил меня, заставляя выгибаться дугой. У меня закружилась голова.

— Мы совершаем ошибку, — стонал Рома. — Ты пожалеешь.

— Пожалеешь ты, если сейчас же не трахнешь меня до боли в теле.

В этот момент я перестала дышать, когда он обхватил ладонями мою грудь. Его губы переместились на мою шею, оставляя за собой дорожку из поцелуев.

Потом снова вернулись к губам. Поцелуи становились все настойчивее, все требовательнее, и я уже чувствовала, что больше не могу сопротивляться. Все тело горело, пульсировало от желания.

Я выгибалась, прижимаясь к нему. Я не могла оторваться от него, не хотела. По-моему, это был первый раз, когда я чувствовала себя в безопасности. В безопасности и… счастливой.

И в тот момент плевать хотелось на все прошедшее. Были лишь его горячие прикосновения, поцелуи в шею, наслаждение на грани…

— Перестань тянуть, — хрипела я, ощущая тепло его плоти. — Это невыносимо.

Я чувствовала, как внизу живота разливается жар. Чувствовала, как его твердая плоть упирается в меня, пытаясь проникнуть в меня. Его руки на моей талии. Мои руки на его затылке. Его губы на моем лице. Я прижалась к нему всем телом. Это было так неправильно.

Так неправильно, что я перестала себя контролировать. Его язык проник мне в рот, и я позволила себе утонуть в этом поцелуе. Он был таким нежным, таким теплым. У меня перехватило дыхание. И тут я поняла, что это не просто поцелуй. Что-то большее. В этом поцелуе было столько страсти.

«Нет», — кричало мое сознание. Но тело никак не хотело подчиняться разуму. Оно жаждало его прикосновений. Оно жаждило его поцелуев. Я застонала и прижалась еще сильнее. Когда он отодвинулся, то на меня пахнуло свежестью. С его губ сорвался хриплый стон.

— Я хочу, чтобы ты была моей, — произнес он. — О, Боже.

Дмитриевский посмотрел на меня по-особенному. Его член одним движением вошел в мое лоно, вынуждая сорваться на крик.

Я содрогнулась от наслаждения, задохнулась, закусила губу. Его рука скользнула мне под голову, и он прижал меня к себе, продолжая погружаться в меня. А я сходила с ума от желания, от ощущения его внутри себя. С моим мужчиной.

Я чувствовала, что он не может больше сдерживаться, и сама все быстрее и быстрее насаживалась на его член, то и дело прося его:

— Еще, еще, быстрее…

Его движения были короткими, резкими, но в то же время наполненными силой, уверенностью, страстью. Он двигался все быстрее и быстрее, не давая мне опомниться. Его взгляд горел, губы были влажными, горячими.

— Черт, как же хорошо, — простонал Рома, доводя меня до пика. — Как же…

Не было ни одного лишнего движения, только ритмичные толчки, сильные и страстные. Я чувствовала, как он ускоряется, а я все сильнее прижимаюсь к нему. Мы оба задыхались, его дыхание обжигало мое ухо, он шептал мне на ухо слова, которые в тот миг казались мне самыми прекрасными.

— Я люблю тебя, — произнес он, даже не отстранившись.

— Нет, — ласкала нас обоих. — Не говори об этом.

В моменте его стимуляции стали реще, сильнее, доводящими до кипения. Я почти не могла дышать. Лишь хрипели, иногда постанывая.

— Люблю тебя, и пусть все катится к чертовой матери, — двинулся внутри меня препод, будто на стадии оргазма. — Люблю.

Я вскрикнула, когда он, наконец, излился в меня, но в ту же секунду Дмитриевский подхватил меня на руки, поставил на ноги и, глядя прямо в глаза, сказал:

— Запомни мои слова.

Я выдохнула, глядя ему в глаза. Чистые, безупречно искренние зеленые глаза.

— Нет, Роман. Не будет уже так, как было раньше.

Легкими движениями натянула трусики на прежнее место.

— Еще минуту назад ты стонала рядом со мной. А сейчас пытаешься расстаться?

— Ты изменил мне, черт возьми, — воспоминание кольнуло сердце. — Это был прощальный секс.