Вишенка от босса - Вера Нежная
— Да ты настоящая фурия. Готова броситься на его защиту, да?
— Я серьезно! Тебя ждет бабуля! — киплю, не собираюсь уступать.
— Ладно, прости. Признаю, заигрался, — кивает мужчина.
— Пора уже взрослеть, Карим, — укоряю. — Тебе не идут подобные игры!
— Я об этом подумаю, спасибо за отповедь. Ты определенно умеешь за себя постоять, — в его голосе звучит уважение.
Выскакиваю из лифта. Карим остается. Смотрит мне вслед. Прямо спину прожигает.
А я, подойдя к комнате, которую делю с боссом, натыкаюсь на него самого.
Стоит, сверлит меня взглядом, словно я совершила что-то ужасное. Мне окончательно становится не по себе.
— Ну как, пообщалась с Каримом? Было весело? — спрашивает язвительно. — Вы смотрю отлично поладили.
— Немного пообщались, — пожимаю плечами. — В чем проблема?
— Ты же понимаешь, он сделал это назло.
— А от тебя бывшая не отлипала. Карим хотя бы честно сказал, что хочет тебя позлить. А Софья раскрыла свои мотивы? — прищуриваюсь. Хочет все на меня свалить? Не получится!
— Ты ревновала? — брови Велевского взлетают вверх.
— Не дождешься! Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.
— Что ты пытаешься мне сказать, Вика?
— Хотела убедиться, что ты в курсе, что София еще не отпустила ваши отношения.
— Мне она не интересна. Давай сменим тему, — морщится.
— Про Карима поговорим? У тебя с ним проблемы, ясно. Но я не хочу быть вашим буфером!
— Просто держись от него подальше, — злится. — Он еще тот бабник.
— Это у вас общее, — бурчу себе под нос.
— Что? — переспрашивает Антон.
— Я хочу уехать! Юбилей окончен.
— Мы пробудем тут неделю. Смирись.
— Я с ума сойду. Что мне тут делать?
— Отдыхать, гулять, дышать воздухом и убеждать мою мать и бабушку в нашей любви, — не теряется Велевский. — Завтра сообщим, что мы ждем ребенка. Они будут счастливы. Хотел сегодня, но дико на незваных гостей разозлился.
— Мне понравился твой отец. Он сожалеет о прошлом, хочет исправить свои ошибки. Мне так кажется. Может быть стоит дать ему шанс? Наши родители не молодеют.
Не понимаю, зачем говорю все это, зачем вмешиваюсь. Это ведь не мое дело…
— Я не хочу об этом говорить, — Велевский снова становится резким, непримиримым. Не стоило задевать его больную мозоль. Вот оно мне надо? О себе лучше бы думала. Своих проблем выше крыши.
— Ты хочешь, чтобы я была механической куклой, да? — психую. — Без собственного мнения? Чтобы молчала, когда скажешь, улыбалась, когда позволишь? — вопрос звучит очень горько. — Боюсь, мне больше не по силам эти представления.
— Уверен, ты справишься.
— Хорошо. Тогда, думаю, надо установить некоторые новые правила.
— Установить правила? — голос Велевского полон скептицизма и насмешки. — Интересно, что ты еще придумала.
Поворачиваюсь к боссу и силой воли заставляю себя встретить его внимательный изучающий взгляд. Я должна донести, дать понять, что не испытываю к нему романтического интереса. Никакого. Совсем.
— Да, правила. Если ты желаешь дальше изображать идеальную пару, я должна внести несколько поправок в договор.
Босс вздыхает.
— Считаешь, что продешевила?
— Нет! Я вообще никаких уже денег не хочу! Я себя не продавала! Я не хочу, чтобы ты меня целовал.
Антон проводит рукой по волосам, этот жест выдает крайнее раздражение.
— Возможно, ты права. Я сегодня сорвался. Извини, бес попутал. Для меня это тоже новый опыт — играть в любовь.
— Хорошо. Значит, обещаешь, что больше не повторится?
— Что именно? Поцелуи?
— Да. И остальное.
— Когда ты говоришь о поцелуях, Вика, мне еще сильнее хочется тебя поцеловать, — признается вдруг глухо.
Снова играет, издевается надо мной.
Убегаю в свою половину, громко хлопнув дверью.
Потому что мне тоже хочется… его поцеловать.
28/2
Утром понимаю, что одна, Антона нет в комнате. Завтрак ждет меня внизу, стол накрыт на веранде.
— Антон уехал рано утром. Он на нервах, но ты не переживай. Он всегда так реагирует на отца. Очень расстраивается. Дмитрий, будь он неладен, разбил мальчику сердце. Давно это было, но отголоски до сих пор слышны, — с грустью объясняет Катерина Матвеевна.
— Очень жаль, что он ведет себя так непримиримо, — вздыхаю.
— Будь с ним поласковее, и все у вас замечательно получится. Он отличный мальчик. Добрый, отзывчивый. Вы очень друг другу подходите.
— Я в этом не уверена, — вырывается откровение.
— А ты должна верить, милая, — с нажимом произносит бабуля. — Если Антон привез тебя сюда, это многое значит. Он выбрал тебя. Значит, ни на кого больше не посмотрит. Я это тебе точно говорю. Ты конечно строптивая, и это хорошо, поддерживаю. Нельзя полностью растворяться в мужчине. Нужно быть самодостаточной, уверенной в себе. Но и ласка нужна обязательно. Почему избегала его вчера на празднике? Позволила другой быть рядом? Это неправильно, деточка.
И что ответить? Так и вертится на языке признание, что это все не по-настоящему. А вот если бы было? Наверное, я бы все равно сомневалась и не могла поверить, что такой мужчина меня выбрал. Чем я могла бы привлечь такого, как Велевский?
Что во мне особенного?
Обещаю Катерине Матвеевне, что выполню все ее советы. И обязательно вырву жениха из лап соперницы. Но стоит оказаться одной, сомнения нападают, точно коршуны.
Брожу по дому. Он огромен, столько комнат. Больше всего мне понравилась просторная и светлая библиотека. Набрав книг, возвращаюсь обратно в комнату. Удобно устраиваюсь в постели, открываю детектив.
Но в голову продолжают лезть мысли о Велевском. Мне нужно обдумать сделанное открытие. Что буквально разрываюсь от ревности, и одновременно желания сбежать из этого дома. Уволиться с работы, и никогда больше не видеть босса. И в то же время понимаю, что буду очень тосковать по нему.
Пожалуй, мне лучше вернуться в родной город к родителям.
Едва коснувшись головой подушки, засыпаю. Когда открываю глаза, уже вечер. Интересно, где до сих пор Антон?
Развлекается с очередной любовницей?
Мне важно это узнать. Набросив халат, как можно тише толкаю смежную дверь. Заглядываю в спальню босса.
Антон спит. Постель огромна, и видно мне плохо. Делаю пару шагов вперед, спотыкаюсь о ковер, и с испуганным писком теряю равновесие. В последний момент успеваю выставить вперед руки. Мягкий ковер смягчил последствия падения. Почти не больно. Даже не ударилась, только коленями чуть-чуть.
Вот только ужасно стыдно!
Не шевелюсь. Умираю от позора. Остается лишь молиться, что босс дрыхнет без задних ног.
Вроде тишина. Посидев на четвереньках минут пять, осторожно начинаю ползти в направлении своей комнаты.
— Привет, Вика, — раздается чувственный голос, а я дергаюсь испуганно. — Ты чего тут ползаешь?
— Сережку потеряла, — буркаю.
Молодец,
