Наталия Рощина - В двух шагах от рая
На часах была половина третьего — через час приедет такси. Она медленно направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Умывшись, придирчиво посмотрела на свое отражение. Еще через десять-пятнадцать минут не останется и следа от того, что происходило с ней после звонка Рогозина. Она не должна больше так расслабляться, позволять жалости командовать собой. Она изменилась и, кажется, дело не только в новой прическе. Она другая, даже привычное лицо будто не соответствует внутреннему состоянию. Хочется изменить и его, но, пожалуй, это уже крайность. От крайностей нужно уходить. С этой мыслью она вошла в гостиную и начала переодеваться. Брючный костюм, который она надела, слишком ее обтягивал. Юлия недовольно провела руками по бедрам, животу — наверняка за последнее время набралось два-три лишних килограмма. От них не всегда легко избавиться. Значит, поездка тем более нужна — больше воздуха, больше движения. Нужно встряхнуться. Последний штрих — любимые духи. Она вдохнула тонкий аромат, подумав, что наверняка ей придется пользоваться чем-то другим. Как только она брала в руки фиолетовый флакончик, возникала ассоциация со Щеголевым. Память рисовала его улыбающееся лицо, когда он дарил ей «Восьмой день». Юлия крепко притерла пробку на флаконе и поставила его на место. Задумчиво остановилась, решив, что эти духи лучшее украшение ванной комнаты.
Звонок в дверь заставил се вздрогнуть — она никого не ждала. Щеголев всегда говорил, что не стоит даже подходить к двери, если ты никого не ждешь. Почему-то вспомнив об этом, Юлия решила пойти против правила. Она решительно подошла к двери и посмотрела в глазок: кроме роскошных алых роз, сливающихся в круглое цветовое пространство, ничего не увидела. Это показалось ей забавным. Она застыла в ожидании очередного звонка. Долго ждать не пришлось. Красное пространство заколебалось, и Юлия увидела бледное лицо Рогозина. Оно казалось таким из-за контраста с огромным букетом, который он держал в руках. Дрожащей рукой Щеголева провернула ключ, открывая дверь. Она сделала это с неподобающей скоростью — мгновенно. Между вторым звонком и встречей глаза в глаза прошло пару секунд.
— Я боялся не застать вас, — улыбаясь, сказал Дмитрий.
— Проходите, — Юлия отступила в глубь коридора, не отводя взгляд.
— Это вам, — изящная корзина с невероятным количеством алых роз оказалась у ног Щеголевой. — Я хочу, чтобы они сказали обо всем сами.
— Я слышу, но не могу поверить, что эти слова адресованы мне, — тихо сказала Юлия. Она опустилась к цветам, бережно обхватила несколько тугих бутонов и вдохнула нежный аромат. — Помогите мне.
— Я могу озвучить, — Рогозин не верил, что его хотят слушать. Он приготовился к тому, что придется оставить букет у закрытой двери. Он не мог сосредоточиться, хотя столько раз мысленно произносил самые неожиданные признания. Все они были адресованы одной женщине, той, которая смотрела на него восторженно. И в это было невозможно поверить — полный контраст с тем, что происходило совсем недавно. Казалось, не было последнего телефонного разговора. Рогозин не мог оторвать взгляд от ее светящихся от радости глаз — их цвет менялся: все оттенки от светло-синего до темно-зеленого. И Рогозин чувствовал, что слова бесследно исчезают, утопая в бесконечных просторах того, что сулят эти глаза. Он вдруг почувствовал боль. Она разливалась по телу горячей волной, и чтобы избавиться от нее нужно было лишь одно — он должен прикоснуться к ней.
Дмитрий сделал шаг вперед, Юлия медленно поднялась. Она поняла, что сейчас должно произойти что-то очень важное. Рогозин осторожно взял ее руки, поднес к своим губам и стал покрывать мелкими поцелуями, от которых у Щеголевой задрожали коленки, по всему телу прошел импульс, отключающий разум. Только ощущения, только сладкое предвкушение того, от чего она уже не думала отказываться.
— И вы будете меня слушать? — робко спросил Дмитрий.
— Да.
— Я люблю вас, — прошептал Рогозин. Он слегка сжал ее ладони. — Вот так получилось. Без вас я не могу быть тем, кем должен. У меня есть свои обязательства в этой жизни. Я выполню их, если рядом со мной будет такая женщина, как вы.
— Я нужна вам для того, чтобы стать кем-то? — Юлия недоуменно покачала головой. — Какое это имеет отношение к любви? Как странно. Может быть, вы все путаете, Дима? Хотите, я стану вашим другом? Я смогу быть верным другом, которому можно доверять, который всегда придет на помощь. Хотите, я буду вашей старшей сестрой? Мои советы будут не всегда восприняты, но знать, что есть близкий человек — это уже немало. Хотите…
— Я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж! — четко произнес Рогозин, прерывая монолог Юлии. — Вы мне нужны только в этом качестве, понимаете?
— Вы играете в игру, правила которой вам не известны. Все кажется очень романтичным, пока не столкнется с реальностью будней. Вы меня не знаете. Вы что-то придумали и очарованно смотрите на меня. Я женщина, у которой уже все было: любовь, брак, ребенок, внук, развод. Это нельзя забывать, да я и не хочу. Все-таки это моя жизнь.
— Я предлагаю вам начать новую. Оставьте в памяти что хотите. Это ваше табу, я никогда не попрошу впустить меня туда. Главное, чтобы в настоящем я был рядом, только я! — Рогозин привлек Юлию к себе, вдохнул аромат ее духов. Закрыв глаза, прошептал: — У меня голова кружится. Что за дивный аромат? Погодите, не говорите, я попытаюсь узнать…
— «Восьмой день», — тихо произнесла Юлия, отстраняясь. Призрак Щеголева промелькнул между ними, довольно улыбаясь. — Последний подарок мужа…
— У него отличный вкус, — быстро открыв глаза, сказал Рогозин.
— Пожалуй, — обреченно согласилась Юлия, чувствуя, что куда-то исчезло то обволакивающее чувство неги, которое она ощущала несколько мгновений назад. Она отвела от себя руки Рогозина и покачала головой. — Не так быстро, не так быстро.
Он сделал несколько шагов, отступая. Стена остановила его и, опершись, Дмитрий снова закрыл глаза. Ему хотелось подхватить Юлию на руки и, покрывая поцелуями лицо, шею, закружить, заставить смеяться, смотреть на„него сияющими глазами. Но что-то подсказывало, что она не готова. Она не позволит ему оказаться настолько близко. Она борется сама с собой, со своим прошлым, со своим принципами, комплексами, страхами. И самый страшный из них — оказаться в его власти. Подпуская к себе, она строго контролирует расстояние. Ей нужно свыкнуться с мыслью о том, что рядом будет другой мужчина.
— Скоро приедет такси, — тихо сказала Юлия. — Я сегодня уезжаю.
— Знаю.
— Я приеду и отвечу вам, хорошо?
— Как будто у меня есть выбор, — обреченно сказал Рогозин.
