Порочный ангел - Э. Дж. Мейси
— Нет, — сказал он. — Ты не была хорошей девочкой. Ты была очень, очень плохой девочкой. Хороших девочек трахают. А плохих — шлепают.
— Значит… ты собираешься отшлепать меня? — спросила я в замешательстве.
— Да, — сказал он. — Но не сегодня вечером. Сегодня вечером у меня для тебя запланировано кое-что еще.
— Что?
Мой следующий вопрос был прерван, когда он резко ущипнул меня за сосок и крутил до тех пор, пока мои внутренности не отреагировали. Я вскрикнула и выгнулась дугой от его прикосновения, пытаясь облегчить боль. Однако, как только это произошло, боль отступила. Гейвен наклонился, и я снова закрыла глаза от ощущения влажности его губ и языка. Он промыл каждый сосок с нарочитым вниманием прежде чем он отпустил меня и отодвинулся на край матраса. Боль и удовольствие, которые он дарил, были его оружием, и я поймала себя на том, что дрожу от того эффекта, который они оба оказывали на меня. Гейвен снова поднял бутылочку со смазкой.
Тяжело дыша, обливаясь потом, я наблюдала за ним, когда он открыл крышку и выдавил изрядное количество себе на пальцы. Мои глаза расширились по мере того, как все больше и больше лилось в его руку, пока она практически не покрылся ею. Что задумал с таким количеством смазки? Он опустошил весь контейнер.
— Мафиозные семьи придерживаются традиций, — сказал он, отступая назад и наклоняясь надо мной, снова проскальзывая прямо между моих связанных раздвинутых ног. Его несмазанная ладонь коснулась моего бедра, раздвигая меня шире, чем когда-либо прежде, пока я не почувствовала, что растягиваюсь до такой степени, что готова разорваться пополам. — Точно так же, как короли — древности, главы большинства семей хотят жениться на девственницах, — продолжил он. — И на то есть веская причина. Они хотят быть уверены, что все дети, которые родятся у их жен, будут принадлежать исключительно им, поскольку она будет носить будущих наследников их рода.
Пронзительный сине-стальной лед его взгляда на мгновение задержался на мне, прежде чем его пальцы прижались к моему отверстию. Сначала два, погружающиеся глубоко и быстро, облегчаемые количеством смазки, покрывающей их. Это было странное ощущение, но не неприятное. Я поежилась под его вниманием, чувствуя, как что-то внутри меня загорается. Я сгорала, сгорала заживо, и единственное, что могло одновременно разжечь и выпустить пламя, был он.
— Это еще одна причина, по которой я выбрал тебя, — сказал он. — Я знал, что твоя сестра не осталась нетронутой, но ты … ангел. У тебя вид девственницы. Невинная. Неопытная, как ты сама призналась раньше. В тебе есть жар женщины, нуждающейся в удовольствии.
— Что?
Какое все это теперь имело значение? — подумала я, проглатывая слова, когда его пальцы проникли в меня. Зачем он мне это рассказывает?
— Возможно, я не буду трахать тебя сегодня вечером, Ангел, — сказал Гейвен. — Но я позабочусь о том, чтобы ни один другой мужчина никогда не был у тебя первым.
Меня охватило замешательство. Третий палец присоединился к первым трем, открывая мой канал. Я вздрогнула, когда он трахнул меня своей рукой. Взад и вперед. Я слишком напряжена для этого, а его рука… его пальцы… они были массивными, когда он вторгся в меня. Его глаза не отрывались от моего лица, наблюдая…за чем-то, что я не могла сказать. Однако он был поглощен собой, полностью сосредоточен. Дискомфорт стал более выраженным, когда он добавил четвертый палец, вонзив их все в мое влагалище, в то время как его большой палец скользил по моему клитору — наконец-то дав мне намек на это удовольствие… и боль.
— Ах! — я выгнулась дугой от напряжения.
Клянусь, что он пытается довести меня до безумия. Должно быть, именно таким было его наказание. Он хотел увидеть, как я полностью потеряю контроль, передам все это ему. Почему-то я подумала, что мне бы это не понравилось. Было бы проще, в конце концов, просто передать ему контроль?
Я задрожала под его рукой, желая прижать бедра друг к другу, поскольку жжение от растяжки заставило меня желать большего. Я потянула за веревки, удерживающие меня привязанной к изголовью кровати. У меня на мгновение перехватило горло, когда галстук затянулся еще сильнее. Меня охватило головокружение. Этого было недостаточно, и одновременно это было слишком много.
Мои губы приоткрылись, но больше не произнесли ни звука. Мне хотелось плакать и умолять. Мне хотелось рыдать о своем освобождении, но я сомневалась, что он когда-нибудь даст мне его.
В конце концов, как он и сказал, это дисциплина. Наказание. Сделает ли меня абсолютной извращенкой признание того, что мне это нравится? Мое тело перестало реагировать так, как это было раньше, но мой разум … я должна уметь сдерживать свои мысли. Должна… но не смогла.
Мои внутренности наполнились влагой. Моя киска обхватила его пальцы, втягивая их с каждым движением его руки. Я была так полна им. Настолько невероятно полна, что удивительно, как я еще не разлетелась на миллион кусочков.
Я застонала, когда мои глаза закатились, и я стала извиваться под ним. Он не уделял моему клитору достаточного внимания. Только каждые несколько секунд он прижимал к нему большой палец и кружил — ровно настолько, чтобы я не закричала от приступов боли между моих ног, когда он заставил мою киску открыться для него.
— Ты так хорошо держишь меня за руку, Ангел, — похвала Гейвена обожгла мой разум. — Может быть, просто… еще один…
Еще один? Еще один что? Я была настолько ошеломлена тем, что он делал, что моим мыслям потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его слова. Прежде чем я смогла разобраться в них, я почувствовала это. Большой палец, которым он нежно потирал мой клитор, двинулся вниз. Мои глаза резко распахнулись. Я даже не заметила, что закрыла их. Приподнявшись, я уставилась на него сверху вниз и начала качать головой.
Нет, нет, нет. Нет нет нет нет. Я не могу этого сделать. Это невозможно. Я слишком маленькая. Формально я все еще девственница.
— Г-Гейвен, — его имя вырвалось сдавленным криком. — Пожалуйста… нет.
Это уже слишком. Он — псих. Абсолютно ненормальный, если он думал, что моя киска сможет полностью принять его руку.
— Да, — ответил Гейвен. — Ты можешь взять, Ангел. Поверь мне. Я знаю, что ты можешь мне дать.
Но в этом-то все и дело. Я ему не верю. На самом деле, я почти не знаю его. Мы договорились пожениться. Он намного старше меня, гораздо опытнее. Вероятно, он проделал свой путь через
