Робкая - Девни Перри
Хейзел также положила пакет замороженного горошка на фингал, который поставил мне мой приёмный отец, но я не хотела делиться этим с Уиллой. Ей не нужно было знать, что он был подлым ублюдком, который любил хорошую драку на кулаках. Он соорудил в гараже импровизированный боксёрский ринг, а затем разделил нас — приемных мальчиков — на пары, и вмешивался сам, когда мы «не воспринимали это всерьёз». Я думаю, что он испытывал наслаждение, когда наносил пару крепких ударов. И поскольку это была тренировка по боксу, что-то, что должно было научить нас уважению и дисциплине и дать нам физические испытания — полная чушь — учителя и социальные работники закрывали глаза на синяки. Когда я, наконец, научился драться достаточно хорошо, чтобы уложить его на лопатки, я всё равно позволял ему побеждать. Я тешил самолюбие этого засранца и мирился с нехваткой еды и четырьмя детьми в спальне, и всё потому, что не мог рисковать тем, что меня вышвырнут из их дома и отошлют далеко от Хейзел и Теи.
— Я сидел за столом и делал домашнее задание, когда Тея вошла на кухню в приюте, — сказала я Уилле. — Я знал её по школе, но мы никогда раньше не разговаривали. Она обняла Хейзел, достала свои учебники и просидела рядом со мной до ужина. Потом я поделился с ней своим сникерсом. С тех пор мы друзья.
Уилла слегка улыбнулась мне.
— Я рада, что ты нашёл их.
— Я тоже. — Я сжал её руку.
Они были моей единственной семьей.
Хейзел была тем человеком, который следил за тем, чтобы моя домашняя работа была выполнена.
Она была той, кто кормил меня, когда я был голоден. Если бы не она и этот приют, кто знает, где бы я был? В тюрьме должно быть.
Уилла повернулась к боковому окну, и она смотрела на озеро сквозь деревья, когда они проносились мимо. Её настроение испортилось, изменив атмосферу в грузовике. Воздух стал тяжёлым, давя мне на плечи, а моё сердце забилось ещё громче. Мне не следовало делиться всем этим. Что со мной не так? Моя история была слишком серьёзной для первого свидания.
Мы выехали из города меньше десяти минут назад, а я уже всё испортил. Уилла пошевелила пальцами, и я отпустил её руку. Меня убивало то, что ей нужно было отдалиться от меня. Я открыл рот, чтобы извиниться, но остановился, когда Уилла повернулась и развернула консоль. Затем она отстегнулась и скользнула на сиденье между нами. Моя рука автоматически легла ей на плечи, когда она прильнула ко мне. Одна её рука обвилась вокруг моей талии, а другая скользнула мне за спину.
Потом она обняла меня.
— Мне жаль, — прошептала она.
Я прижался щекой к её макушке.
— Всё в порядке. Всё обернулось лучше, чем могло бы быть. — Каким-то образом её хватка вокруг моей талии стала крепче.
— Как бы мне это ни нравилось, я не хочу, чтобы ты отстёгивалась.
— Ещё одну секунду. — Она снова сжала меня, затем высвободила руки. Я думал, что она скользнёт обратно на пассажирское сиденье, но она этого не сделала. Она просто отпустила меня и вытащила поясной ремень, который был спрятан между сиденьями. Она пристегнула его и улыбнулась, прежде чем снова обратить внимание на дорогу.
Это сиденье по середине? Оно было моей новой любимой особенностью моего грузовика. Слава богу, я не передал его в корзину. Тяжесть в воздухе исчезла, и я расслабился. Запах кокосово-ванильных волос Уиллы, пахнущий намного лучше, чем освежитель blue tree, который я спрятал под задним сиденьем, наполнил салон. С каждой милей я чувствовал себя легче. Многолетний багаж становился всё меньше и меньше в моём зеркале заднего вида. Выгрузка моего прошлого на Уиллу была освобождением. И хотя моё прошлое было тяжёлым, я не мог сожалеть об этом. Эта дорога привела меня сюда, в Ларк-Коув, и к ней.
— Могу я спросить тебя кое о чём? — спросила она.
— Конечно. — Я положил руку на её колено.
— Ты когда-нибудь думал о том, чтобы найти свою маму?
— Нет, — немедленно ответил я. — Она мертва для меня.
— Хорошо, — как и раньше, я ждал. Но она ничего не сказала.
— И это всё?
Она снова хихикнула.
— Да. Это всё.
— Ты не собираешься пытаться убедить меня в обратном? И Тея, и Хейзел думают, что было бы неплохо выяснить, куда она исчезла столько лет назад. Они думают, что это даст мне успокоение.
— Если она мертва для тебя, то она мертва и для меня. Вот и всё.
Я посмотрел на её профиль, поражённый тем, что она была со мной. Шины глухо стучали по грохочущей полосе, когда мы приближались к обочине.
— Следи за дорогой, Джексон, — сказала она. — Я умираю с голоду, и столкновение с деревом нарушит наши планы на ужин.
Ухмыльнувшись, я снова перевёл взгляд на шоссе.
— Ну, мы не можем этого допустить, Уиллоу.
Она вздрогнула, на этот раз её вздох был намного громче. С открытым ртом Уилла повернулась и уставилась на меня.
Я усмехнулся.
— Что? Слишком рано шутить насчёт имени?
Её рот резко закрылся, и она поджала губы. И как бы она не старалась, ей не удалось сдержать уголки губ ровными.
— Придурок, — она ткнула меня локтем в рёбра, затем хихикнула.
С этими словами серьёзность нашего разговора исчезла. Уилла прижималась ко мне, пока мы ехали по дороге на ужин, разговаривая обо всём лёгком и воздушном. К тому времени, как мы оба съели по два огромных рибайя и вернулись в Ларк-Коув, я знала одно: лучшего свидания у меня в жизни не будет. И когда придёт время, будет чертовски трудно уйти от этой женщины.
Глава 12
Уилла
Будь смелой.
Таким был мой новый девиз. Или, по крайней мере, это был мой девиз в течение последних двух минут.
У нас с Джексоном было, пожалуй, лучшее свидание в истории. Он отвёл меня в хороший ресторан в Калиспелле, стейк-хаус, в котором я была лишь раз со своими родителями. Когда я заказала самый большой рибай с тушёными грибами, запечённый картофель с начинкой и салат на гарнир, Джексон даже глазом не моргнул. Он просто улыбнулся официантке и заказал то же самое. Потом мы рассмеялись. Мы говорили — может быть, больше, чем я когда-либо говорила за едой. Джексон хотел знать
