Моя (не)любимая бывшая - Диана Рымарь
Не он ли мне утверждал еще пять лет назад, что любой мужик должен быть крайне ответственным по поводу того, чтобы семя не проскочило куда не надо. Тогда он мне казался оплотом надежности, серьезным человеком, который не допускает случайностей, который внимательно следит за всем, что происходит.
А сейчас что? Все в жизни поменялось? Можно делать детей направо и налево?
И давно он клепает малышей таким образом?А его невеста в курсе дела? Или ее мнение вообще не учитывается?
Впрочем, то, что он женщин ни во что не ставит, мне и так кристально ясно. Я на собственном опыте в этом убедилась, что пять лет назад, что сейчас. Ему до лампочки, одна или другая. Тогда в гостинице подвернулась я, а до меня, наверное, тоже толпы. А тот факт, что у него при этом в наличии невеста, его не волнует.
«Только слово скажи, и ее не будет…» — так он сказал про свою невесту, верно?
Про девушку, которую позвал замуж!
Для этого человека вообще есть хоть что-то святое?
Ишь ты, готов он к любым последствиям…
А я вот не готова! Я не спала и не видела себя матерью-одиночкой, воспитывающей его ребенка. Я вообще сейчас никакого ребенка не хочу, тем более от Барсега.
Но все-таки меня не отпускают его слова: «Я готов к любым последствиям…»
С каким пафосом он это сказал, аж вспомнить противно. Как будто даже был бы рад моей случайной беременности.
Эдак его величество еще пожелает активно участвовать в жизни ребенка, ведь чадолюбив, как мне прекрасно известно. По крайней мере, пять лет назад он неоднократно говорил, что сделает мне малыша сразу после свадьбы и что вообще хочет троих, желательно мальчиков, чтобы продолжить род. И что на меня возложена великая миссия быть достойной мамой его детям.
А если я беременна мальчиком? Ужас!
Вдруг он увидит в нем продолжателя своего рода? Или того хуже, его родители так посчитают и предъявят права на малыша?
Бли-и-ин…
Зачем я вообще к нему пошла? Зачем начала что-то выспрашивать? Ведь еще после утренних тестов стало ясно, что я — птичка залетная.
Надо было сразу пойти в кадровый, написать заявление и тихо сбежать. И пошел он в жопу со своей работой! Как-то налажу ситуацию, как-то устроюсь. На фрилансе какое-то время перебьюсь, а там уже… Но нет. Тихо я не ушла!
А Барсег, между прочим, две недели меня не трогал, может уже и забыл про меня вовсе. Зачем я устроила разборки в его кабинете? Точно головой стукнулась…
Пока я долго и со вкусом ругаю себя за глупость, желудок начинает урчать от голода.
Может, и вправду поесть? На сытый желудок оно как-то проще думается.
Достаю телефон, открываю доставку еды и заказываю себе удон с курицей, немного подумав, добавляю к этому бургер. Бургеров в последнее время хочется прям ужас как, хотя раньше я их не любила совсем. Нет, ну точно беременная! Даже вкусы изменились.
Сделав заказ, я скидываю с себя офисную одежду, заворачиваюсь в пушистый розовый халат, умываю лицо.
Хочется смыть с себя сегодняшний день со всеми его эмоциональными встрясками, напряжением. Недолго думая, скидываю халат, встаю под душ. Долго нежусь под теплыми струями. Все надеюсь, что вода заберет с собой плохие эмоции.
Сквозь шум воды слышу звонок в дверь.
Доставка!
Шустро они. Хотя кафе ведь находится в соседнем доме.
Быстренько вытираюсь, снова закутываюсь в розовый халат и спешу в гостиную. Нахожу сумочку, достаю наличку на чаевые, хотя оплатила заказ онлайн. Спешу открыть.
Но за дверью оказывается никакой не доставщик еды!
Там Барсег.
С розами…
Глава 34. (Не) очень умная
Снежана
Я бездумно пялюсь на розы, которые Барсег держит в руках.
Они огромные, кроваво-красные. Больше метра высотой…
— Зачем ты их принес? — наконец поднимаю взгляд на его лицо.
Барсег выглядит откровенно странно.
Обычно он смотрит на меня свысока или злобно, или по крайней мере просто недовольно. Сейчас же глаза его горят решимостью, а еще он определенно чему-то рад.
— Спасибо, что открыла, — говорит он грудным голосом.
Твердым и одновременно нежным.
Он так давно не говорил со мной подобным тоном, что у меня аж мурашки по спине.
Я кусаю губу, прогоняю мурашки, старательно бужу в себе злобу, что еще недавно меня съедала.
— Я думала, что это курьер, — заявляю с недовольным видом. — Знала бы, что это ты пришел с веником, ни за что не открыла бы. Бери свои розы и чеши куда подальше!
Говорю это, а саму аж распирает изнутри от противоречивых чувств.
Выражение лица Барсега мгновенно меняется. Он сбрасывает всякую благожелательность, снова начинает злиться. Но… Уже через две-три секунды справляется с собой. Морда лица становится нейтральной.
— Снежана, — говорит он размеренным тоном. — Мы можем с тобой хоть раз спокойно поговорить? Хоть один-единственный раз…
— О чем? — стону на выдохе.
И нет бы мне остановиться на этом коротком вопросе. Но меня несет дальше:
— О том, какая я нехорошая, что обманула тебя, ни в чем не повинного? Может, еще надругалась над тобой в том гостиничном номере? Или зазывала тебя, задницей крутила… Что еще ты мне там предъявлял, не помню…
Барсег пропускает мою истеричную речь мимо ушей. Вот реально делает вид, что не слышал. Произносит сдержанно:
— Я пришел поговорить о ребенке. Будь добра, удели время.
И как с ним ругаться, когда он такой спокойный? Прибила бы скотину… Аж трясет от него. Но все-таки поговорить придется. И он прав — лучше сделать это без лишних эмоций.
Я шумно вздыхаю, очень стараюсь унять бурю чувств, что бушует в душе. Машу рукой вглубь квартиры и прошу его:
— Я поговорю с тобой, но только при одном условии. Ты сразу уйдешь, если я попрошу, договорились?
Он некоторое время молчит, но все же кивает:
— Ладно.
— Проходи, — нехотя отвечаю.
Вскоре мы оказываемся в нашей с Аней скромной гостиной.
Приглашаю Барсега сесть на диван. Он проходит, кладет розы на журнальный столик, усаживается.
Я устраиваюсь напротив, собираюсь спросить, что именно Барсег думает по поводу ребенка, но он меня опережает:
— Снежана, сегодня утром ты неправильно себя повела.
Ну началось…
А я уж было подумала, что Барсег вдруг изменился и стал разумным. Оказалось, показалось.
— В чем же я неправильно себя повела? — спрашиваю с прищуром.
Оказывается, наши
