Падший шут - Девни Перри

Он приоткрыл глаза.

— Привет, детка.

— Привет. — Все мое тело обмякло, когда я бросилась к кровати. — С тобой все в порядке?

— Я в порядке. Док дал мне несколько обезболивающих.

Я подняла руку, кончики моих пальцев зависли над повязкой у него на лбу. У линии роста волос был небольшой порез, покрытый блестящей мазью.

— Что случилось?

— Гребаные тормоза. — Он вздохнул. — И шины. Я думал, они продержатся, пока я не доберусь до магазина. Оказывается, это не так.

Я закрыла глаза и положила руку ему на плечо.

— Ты мог погибнуть.

— Нет. Просто пара ушибов. По крайней мере, я был не на своем байке.

— Тогда ты бы погиб.

— Мой байк в гораздо лучшем состоянии, чем мой грузовик.

— Особенно сейчас.

Он усмехнулся и поморщился.

— Ой. Черт.

— Что? Что?

— По словам доктора, просто повреждено ребро. Пара порезов от разбитого окна. Ничего такого, что быстро не заживет. Черт, у меня бывали драки в барах и похуже, и они, черт возьми, точно не приводили меня сюда, когда появлялись копы.

— Тебе не нужно это преуменьшать.

Он взял меня за руку.

— Ты выглядишь обеспокоенной.

— Я волнуюсь.

— Не стоит. — Он прижал мою руку к своему сердцу. — Мне повезло. Я нажал на электронный тормоз и сумел развернуться в сторону, когда на меня налетел полуприцеп.

Если бы Лео не так быстро соображал, все могло закончиться по-другому. От прилива облегчения у меня закружилась голова, и я извернулась, чтобы сесть на край кровати Лео, как раз в тот момент, когда в палату вошел доктор.

— Как вы себя чувствуете? — спросил его доктор.

— Отлично. Хотя я был бы не прочь убраться отсюда.

— Теперь, когда ваша невеста здесь, я уверен, мы сможем выписать вас и отправить домой.

— Моя не…

— Это было бы здорово, — перебила я и сжала руку Лео. Я объясню ему нашу фальшивую помолвку позже.

— Как ваша боль? — спросил его врач.

— Не так уж и плохо.

— Я думаю, вы справитесь, чередуя тайленол и ибупрофен. Если станет хуже, позвоните мне, и я выпишу вам рецепт. Хотите, я забинтую ваши ребра?

— Нет, я смогу сделать это сам, если понадобится.

— Отдыхайте, — сказал доктор с многозначительным взглядом. — Не позволяйте ему вести машину. Или ездить на байке.

— Конечно.

— Спасибо, док, — сказал Лео.

— Вы будете должны мне пиво, когда я в следующий раз загляну в «Бетси».

Лео кивнул.

— Я куплю вам два.

— Медсестра сейчас разберется с вашими документами. Берегите себя, Лео. — Он задернул занавеску, выходя.

— Доктор ходит в «Бетси», и ты его знаешь?

— Бар не только для бродяг и преступников. — Он сел и свесил ноги с края кровати. — Ты ходила туда.

— Верно. — Мой взгляд упал на его грудь. — На твоей рубашке кровь.

— Смоется.

Мои глаза наполнились слезами, и я яростно вытерла их, прежде чем они успели пролиться.

— Боже. Дурацкие гормоны и адреналин.

— Эй. — Лео притянул меня достаточно близко, чтобы обхватить мое лицо и прижать мой лоб к своему. — Я в порядке.

— Я должна была заставить тебя взять мою машину.

— Заставить меня?

— Да. Заставить тебя.

— Что это за история с невестой?

Я высвободилась из его объятий и подняла парку, которую кто-то повесил на спинку стула.

— Это была идея Эмметта. Они не позволили бы никому, кроме семьи, зайти сюда, чтобы увидеть тебя.

— Ааа. — Он встал из-за стола, на секунду закрыв глаза, когда покачнулся. Затем натянул куртку.

Вошла медсестра с какими-то бумагами, затем проводила нас к выходу из комнаты ожидания. Дэш прибыл, и мы застали его расхаживающим взад-вперед. В тот момент, когда он заметил нас, все его тело расслабилось, и он хлопнул Лео по плечу. Эмметт сделал то же самое. Люк заверил Лео, что с дальнобойщиком все в порядке и он не получил никаких травм. А Пресли обняла Лео так крепко, что тот поморщился.

— Прости. Ты напугал меня, — прошептала она.

Меня тоже.

— Мы позволим тебе вернуться домой. — Пресли отпустила Лео. — Ожидай визита завтра.

С этими словами мы все направились к парковке. Небо было почти темным, ночи в середине января наступают рано. Лео взял меня за руку, то ли чтобы поддержать меня, то ли чтобы я могла поддержать его, я не знала, и мы пошли к моей машине. Я отвезла нас домой, по пути миновав «Стокярдас».

— Прости за ужин, — пробормотал Лео.

— Все в порядке. Я приготовлю нам что-нибудь.

— Мы могли бы заказать на дом.

— Все, что захочешь.

Он хмыкнул и закрыл глаза. К тому времени, как мы добрались до дома, он заснул. Было невозможно не смотреть на его профиль, когда я припарковалась на подъездной дорожке. Оценить этот острый подбородок и эти мягкие губы. Осознавал ли он, насколько он хорош собой? Возможно.

И он был моим. Я была последней. Я. Мужчина, которому не нужно было напрягаться, чтобы затащить женщину в свою постель, не хотел никого после меня.

Он пошевелился и сонно посмотрел на меня.

— Привет.

— Привет, — сказала я. — Мы дома.

— Хорошо. — Он потянулся к двери, распахивая ее.

Я поспешила к нему, чтобы мы могли войти вместе. Затем включила свет, когда мы шли к его спальне.

Я не проводила много времени в этой части дома. Если не считать того, что я ходила сюда постирать, я оставалась за невидимой границей, отделявшей его половину от моей половины.

Даже сейчас я задержалась у входа в коридор.

— Принести тебе что-нибудь?

— Воды. И пару болеутоляющих.

— Ты голоден?

— На самом деле нет. Извини. Но тебе нужно поесть.

— Я быстро. Иди приляг. Я буду через секунду.

— Спасибо.

Я поспешила на кухню и принесла ему воды и таблеток. Теперь, когда паника из-за больницы прошла, у меня заурчало в животе. Я бросилась к холодильнику, схватила миску с остатками вчерашних макарон и запила их стаканом воды. Затем я рискнула направиться в его спальню.

В воздухе витал аромат Лео, специи и кедр, и тот мужской аромат, который я не могла вдохнуть достаточно быстро.

Я заглянула в его спальню, не решаясь просто так ворваться. Кровать стояла в центре комнаты, лицом к телевизору на широкой подставке. Лео включил его, и экран отбрасывал приглушенный свет на темную комнату.

Как и во всем остальном доме, стены были выкрашены в почти черный в тусклом освещении цвет. В отличие от моей белой кровати, его кровать была почти такой же темной, как стены. Он лежал поверх толстого стеганого одеяла, серого, зеленого или темно-синего, я не могла сказать. Он положил голову на