Моя (не)любимая бывшая (СИ) - Рымарь Диана
Укатал девчонку…
Уснула.
А вот у меня сна ни в одном глазу.
Я не знаю, что за пародией на секс я занимался всю свою жизнь. Но это и близко нельзя сравнить с тем, что я только что пережил со Снежаной.
Я идиот! Я многого себя лишил… И ее тоже.
Будь моя воля, я бы занимался со Снежаной любовью круглые сутки. И да, я опять ее хочу, об этом недвусмысленно намекает мой вполне себе бодрый стояк. Еще бы ему не быть, учитывая какая желанная передо мной лежит попка.
Но Снежана беременна, к тому же дико устала. Да и день сегодня выдался во всех отношениях непростой. Поэтому решаю больше ее сегодня не трогать.
Но вот чего никак не могу сделать, так это заставить себя хоть на сантиметр от нее отдалиться. Так и остаюсь рядом, прижимая ее спиной к своей груди.
Касаюсь губами ее волос, вдыхаю легкий ванильный аромат ее шампуня. Или это духи? Так и не определил. Наглею окончательно, обхватываю нежную девичью грудь ладонью.
Хочу укусить… Хоть за плечо, хоть за шею. Легко, не больно. Но так я ее точно разбужу.
Спи, моя прекрасная. А я буду рядом, стану охранять твой сон.
Снова вдыхаю ее аромат и схожу с ума от удовольствия.
Я все неправильно сделал пять лет назад, теперь как никогда четко это понимаю.
Видит бог, я напортачил порядком.
Надо было тогда, в ту самую ночь на пляже, когда Снежана со смущением призналась мне, что еще девочка, брать ее прямо там и плевать на устаревшие предрассудки о том, что жениться надо на девственнице. Я уже буквально ненавижу родителей за то, что они с детства вдалбливали мне это в голову.
Потом надо было перевезти Снежану к себе и жениться. Желательно сразу, чтобы она никуда не делась. И никогда с ней не разлучаться!
Может быть, сделай я так, наши жизни сложились бы совсем по-другому.
Возьми я ее сразу… Не выжидай столько месяцев, пока мы построим крепкие, идеальные во всех смыслах отношения, она и не пошла бы к другому мужику. Не стала бы облизывать его хозяйство на камеру, при этом постанывая от удовольствия.
Будь она тогда уже моей, ей попросту не нужен бы был никакой другой мужик. Я бы занял все ее время и мысли. Для другого попросту не нашлось бы места ни в ее голове, ни в сердце, ни во рту, мать ее так.
Стоит только вспомнить кадры той злосчастной записи, как я уже скрежещу зубами. Сердце бешено молотит о грудную клетку, а по телу разливается дикая злость.
Мгновенная трансформация эмоций.
Пара секунд — и вот мне уже не обнимать Снежану хочется, а придушить.
Передо мной лежит сука, которая выдрала мне внутренности своей изменой. Спит себе спокойно, а я позволяю…
Вот так бы взял, сжал пальцами тонкую шею и…
Еб вашу мать, пять лет прошло, даже больше, а меня до сих пор колбасит. Больно так, будто она сделала это вчера. Неужели это никогда не пройдет? Загнившая заноза будет делать только хуже?
И как быть?
Это ненормально — настолько сильно любить женщину и в то же время безумно на нее злиться. Злость уже отравила последние пять лет нашей жизни, а дальше что? Как мы с ней будем жить, воспитывать ребенка, если я так и не смог пережить ситуацию пятилетней давности?
Раз не могу забыть предательства, мне ее на хер теперь слать? После всего…
Уже один раз послал…
Стоит только подумать о возможности того, что она опять исчезнет, мне моментально становится паршивее некуда. И даже злиться на нее уже не очень-то хочется.
Я не хочу с ней расставаться, я с ней жизнь жить хочу…
Жениться на ней.
И не по причине залета, за который богу спасибо. Ведь он расставил все по местам.
Я по любви на ней жениться хочу.
А еще… Я хочу получить от нее настоящее, искреннее согласие на брак. А не кроткое «да», вырванное силой. Ведь по факту против воли притащил к себе в дом, уложил в кровать.
Хочу, чтобы было по-настоящему, с чувством, как когда-то.
Восстановить хочу то, что было. Как-то найти пути-дороги друг к другу. Или построить новые, почему нет. Ведь мы с ней другие сейчас, более взрослые, рассудительные. И нас отчаянно друг к другу тянет.
Мы можем построить те самые новые отношения, которые сделают нас обоих счастливыми. Но только если отпустим прошлое. Если я отпущу прошлое.
Прощать ее надо. Как-то. Желательно искренне.
Принять ту ее уродливую измену. Пусть я ее не забуду, но как-то свыкнуться надо.
В конце концов, я взрослый мужик, в моей постели перебывала огромная куча баб. По сравнению со мной Снежана — безгрешный ангел.
А в девятнадцать я вообще творил одну сплошную дичь. Ни на какую серьезность в моей голове даже намека не было. Снежана в этом плане даст мне большую фору, она была и есть гораздо серьезнее меня в ее возрасте.
Неужели я позволю одной ее ошибке разрушить нашу будущую жизнь? Ведь жизнь длинная. Сколько ей? Двадцать четыре. Если предположить, что проживем до восьмидесяти, впереди нас ждет больше пятидесяти лет… Полвека — огромный пласт времени, который мы можем провести вместе. Если противопоставить этому глупый поступок девятнадцатилетней девчонки, получается даже смешно. Это несопоставимые вещи.
Да, Снежана совершила ужасную ошибку. Пять лет назад. Но не стану же я всю жизнь наказывать ее за тот грех. По-моему, уже достаточно наказал, причем как намеренно, так и неосознанно.
Нет таких людей, кто не ошибается. И она — всего лишь человек. Мой самый любимый на свете человек.
Пусть не сразу, но я прощу Снежане тот косяк. И клятву с нее возьму, что больше никогда подобного не совершит.
Глава 39. Это странное утро
Снежана
Я шевелю под одеялом рукой.
Хочу нащупать большое и теплое тело Барсега. Ведь спал рядом всю ночь… Или просто лежал? Я периодически просыпалась оттого, что он целовал меня то в макушку, то в плечо, то в щеку. Нежно так целовал, даже с придыханием. Думал, я не чувствую? А я все чувствовала, каждое его шевеление.
Не привыкла спать с кем-то, может поэтому.
А может и потому, что спала именно с ним…
Во всех смыслах спала! Между ног до сих пор пульсирует наполовину болью, наполовину удовольствием после всего, что он со мной делал. Даже грудь — и та ноет от того, сколько раз он целовал ее, как прикусывал соски, как сжимал в руках.
Наутро я чувствую себя удовлетворенной кошкой, которую много и с чувством ласкали. Я никогда себя так не чувствовала. Ни единого раза…
Мне очень стыдно, но я бы хотела все повторить. Вот такая я, оказывается, развратная.
Сую руку подальше, но даже так не нащупываю Барсега рядом.
Открываю глаза.
Спальню освещает желтым светом ночник.
Я одна.
В огромной кровати на большой подушке, укрытая гигантским пушистым одеялом.
Совсем одна…
Почему он ушел? Ведь еще так рано — настенные часы показывают семь утра, да и на улице еще совсем темно.
А главное-то, главное — почему я волнуюсь о том, где Барсег Багирян?
Как вообще дошло до того, что я преспокойно сплю в его постели и мечтаю, что он снова возьмет меня? Как дошло до всего того, что между нами случилось ночью?
Вчера утром мы цапались с ним как кошка с собакой. Да что там, вечером тоже цапались! Пусть к тому времени он уже отчего-то решил, что нам нужно срочно пожениться.
Но потом Барсег признался в любви, и это выбило у меня из-под ног почву.
Я искренне не знаю, зачем он это сделал, но это лишило меня способности мыслить логически или мыслить вообще.
Я стояла там на кухне, как последняя дурочка, хлопала ресницами и… Хотела ему верить!
Я так сильно хотела ему верить, что закрыла глаза на все. Сколько раз я представляла, что он будет вот так передо мной стоять и клясться в любви? Сотню раз? Тысячу? Что будет молить меня вернуться, что станет извиняться, рассказывать, как я для него важна.
Он не извинялся, конечно, но в чувствах признался ясно и четко.
Для моей воспаленной психики и этого оказалось достаточно.
