Мой самый-самый... - Ана Сакру
Судорожно выдохнув, обрываю себя. И чувствую, что мне легче от того, что проговорила это вслух. Гораздо легче.
- Я просто рада, что ты есть. Живой… понимаешь?
- Я тебя тоже очень люблю, Кис, - отзывается Сашка, улыбнувшись и целуя меня в лоб.
- Да я не про любовь! - фыркаю, нервно хихикнув. Пытаюсь отстраниться, - Вот приплел же сразу!
- А я про неё! - ржет, удерживая, пока я копошусь, пытаясь отползти.
Возимся, сопим. Наконец отпускает. Улыбаемся, снова укладываемся напротив, подложив руки под головы.
- Хочу, чтобы ты вернулась, - жарко шепчет Сашка, смотря мне в глаза.
Обдает неловкостью, кусаю губы.
- Мы уже говорили про это…И я говорила, почему нет. Ничего не изменилось.
- Говорила…- Саша неосознанно копирует меня, дергая бровью и прикусывая нижнюю губу, - Но это пиздец. Без тебя.
В его взгляде, направленном на меня, вспыхивает что-то отчаянное, лихорадочное. Он резко протягивает руку и притягивает меня ближе к себе, крепко перехватив за затылок. Так близко, что наши губы почти касаются, а глаза начинают двоится, загадочно блестя в полумраке.
- Дома так непривычно, Лиза, - шепчет хрипло в губы, - Он совсем пустой. Из него будто жизнь высосали…
- То есть я привычка, - хмыкаю нервно, ловя его блуждающий по моему лицу взгляд.
- Ну…- У Сашки дергается верхняя губа в мимолетной улыбке, - Если хочешь…Как левая рука или яйца - примерно такая же привычка.
- В смысле? – его сравнение такое странное, что я сообразить не могу, как у именно на него реагировать.
- В смысле, вот есть у меня левая рука – я к ней очень привык. Но если мне её отрубить, то я вполне смогу жить дальше, - Саша упирается лбом в мой лоб, тихо-тихо поясняя, отчего его голос мягкой бархатистой вибрацией отдается в моем теле, - И даже не придется переучиваться есть или писать, но... Но это все равно уже будет другая жизнь. Несравненно хуже. И фантомные боли никуда никогда не уйдут. Я буду скучать по своей левой руке всегда…
Сашка целует меня в висок, гладя кожу головы на затылке, прикусывает ушную мочку и, тихо усмехнувшись, шепчет в самое ухо.
- Кисуль, надеюсь, про аналогию с яйцами теперь не надо объяснять?
- Да нет, мне ход твоих мыслей понятен, - хихикаю, уворачиваясь, от его щекотного дыхания.
Не дает, заваливает меня на спину, придавливает сверху, целует в шею, ниже, и ниже…Накрывает губами сосок, и мой булькающий в горле смех трансформируется в тихий вздох. Прикрываю глаза, не отталкиваю больше Сашкину голову – наоборот зарываюсь пальцами в короткие мягкие волосы. Тормошу, глажу, ощущая, как между ног, где до сих пор горячо и влажно, снова требовательно начинает потягивать…
- Так вот, Кис, - Саша вдруг резко открывается от моей груди, чмокает меня в приоткрытые губы и ложится рядом как ни в чем не бывало, - Насколько я понял, у тебя три основных пункта требований в наших переговорах.
- Пункта? – мои брови в ответ ползут вверх, растерянно хлопаю глазами.
Я уже тут на второй раунд настроилась, а он?!
- Каких еще пункта?
- Лиз, любую задачу для эффективного решения необходимо систематизировать, - поясняет мой бывший муж.
О, бо-о-оже…Закатываю глаза, начиная тихо смеяться.
- Ладно, давай свои пункты, - даю отмашку.
- Не мои, а твои.
- Пускай, - со всем соглашаюсь, снова переворачиваясь набок и упираясь щекой на подставленную ладонь.
- Во-первых, Надя, - загибает Саша палец.
- Хм, допустим, - непроизвольно хмурюсь от одного упоминания ее имени. Вдоль позвоночника ползет неприятный холодок, и я передергиваю плечами, ежась.
- С ней вопрос практически решен, скоро ее не будет, - Саша тоже хмурится, отводя взгляд, - Лиза, я…Она вообще ничего не значит для меня, я уже говорил, но мне не сложно повторять и повторять.
- Что значит «практически»? – перебиваю его чуть резче, чем самой хотелось бы.
- Ну… «практически» - это я на практике ее все-таки уволил, у нее последние две недели, на которые пришёлся неотгуленный отпуск, - хмыкает Сашка, потирая костяшкой бровь и смотря куда-то мимо меня, - И даже работу на Красной поляне ей нашел, и оклады выдал как при сокращении, но…О-ох…Но пока у нас скандал. По собственному она писать не захотела, я поставил «сокращение», она собралась в суд. Вот так…
- Ты серьезно? – охаю я.
- Да-а-а, - Сашка качает головой, криво улыбаясь, будто и сам не верит в такое развитие событий, - Но, я думаю, что до суда она все-таки не дойдет. Просто ей обидно…
- Дурдом какой-то, - бормочу.
- Ахах…Да, - Сашка кивает, улыбаясь шире, - Но давай дальше о нас.
- Хм…ну давай.
32. Лиза
Саша чуть хмурит брови, не торопясь продолжить. Его шкодный взгляд становится задумчивым, а улыбка - грустной. И я невольно затаиваю дыхание, тонко улавливая эти изменения в мужчине напротив. Внешнее препятствие в виде Тишаковой - самое простое для нас, я понимаю. Обо всем остальном нам сложно говорить. Сейчас мне кажется, что дальше - бетонная стена, и мы, стоит подойди к ней ближе, снова больно ударимся и разлетимся в разные стороны окровавленными осколками, а ведь в эту минуту нам так хорошо. Было...
- Еще ты говорила, что больше никогда не сможешь мне доверять, да, Лиз? - Саша собирает лоб гармошкой, наблюдая за мной исподлобья, а я чувствую, как у меня в ответ немеют все лицевые мышцы.
Говорила, да. Но во рту такая горечь собирается, что не могу это вслух произнести. Это правда. Я боюсь, что вечно буду мучить себя и его подозрениями, что так устроена
