Вера в сказке про любовь - Евгения Чепенко
— Не то слово. — И на искренность потянуло в довесок ко всему остальному.
Боже, помоги мне грешной.
Люся присвистнула.
— Эк тебя накрыло… Ну, ничего, — она успокаивающе похлопала меня по колену. — Меня тоже от будущего мужа крыло не по-детски.
— Спасибо! Успокоила.
— Да не за что. Обращайся. Фотографии не готовы еще?
— Нет, — я с радостью перешла к другой теме. — Но у меня на телефоне есть. Секунду…
Проболтали мы больше часа, потом я приняла еще несколько книг. Формально время убила, но говорить, что не заметила этих двух часов, не буду. Заметила и даже очень. Особенно трудно шли последние минут двадцать шестого часа и последующие десять от седьмого часа. Сотню раз убедилась, что косметика на месте, столько же раз пожалела, что оделась как хиппи. На одиннадцатой минуте поднялась, взяла сумку и отправилась на выход. Успеет — ладно, не успеет — тоже ладно.
Я прилично отошла от школы, когда рядом со мной, засияв аварийкой, тормознул знакомый четырехколесный монстр. Свет выскочил оттуда как ошпаренный. Я взглянула на него и замерла. Впервые у него такое выражение лица видела. Хмурое, беспомощное, даже немного потерянное.
— Привет, — а еще, судя по интонации, он нервничал.
— Привет, — осторожно поздоровалась я.
— Уходишь? Меня с собой возьмешь?
Вот опять он это делает. У меня и слова закончились, и какая-либо конкретная реакция тоже. Его поведение вообще поддается анализу?!
— В метро? — не нашлось у меня вопроса умнее.
— Можно и в метро.
— А машина?
— А ты в нее сядешь?
Ну, все. Теперь окончательно ничего не понимаю. Может, с ним и не надо мне пытаться понимать? Может, просто плыть по течению?
— Я уже ставила такой эксперимент.
Он заулыбался так, что у меня сердце екнуло. У двух прохожих молодых особ сложилась та же реакция. Обернулись обе.
Свет дверь мне открыл, подождал, пока сяду, закрыл, машину обежал и за руль чуть ли не рухнул. Теперь настала моя очередь улыбаться.
— Меня, выходит, до дома довезут?
— А ты хочешь до дома? — в голубых глазах невозможно было прочесть ничего, только конкретный вопрос.
Не очень запомнила, какое междометие сказала — на то веская причина появилась. Позади засигналили, я обернулась и обнаружила на заднем сиденье немалый такой букет ярко-алых роз.
— Чтоб тебя, — сказал Свет и постучал лбом по рулю.
У меня, наверное, удивленное выражение с лица не сходило после того, как он приехал. И немудрено. Я в разных переделках бывала, но то, что происходило сейчас, было реально странно.
— Это тебе, — обреченно проговорил мой собеседник, не отрывая головы от баранки.
— Да? — я снова оглянулась на букет. — Красивый.
Он про него забыл, что ли? Или забыл отдать тому, кому вез, а теперь мне передаривает, раз увидела?
— А можно, мы не домой поедем? — теперь у него вообще по-детски получилось, даже формулировка вопроса.
К тому же голову так и не поднял.
— Можно, — меня начало пробирать на смех и удержаться не выходило.
Через мгновение смеялись вдвоем.
— А куда тогда? — уточнила я, когда он вырулил на дорогу. — За Тёмкой?
— Н… Нет, его мама твоя забрала.
Подозрения наконец взяли верх над природной скромностью. Это похоже на каноническое свидание. Забрал с работы, привез цветы. А ну-ка!
— Так куда мы?
— Ну, — замялся Свет, — ужинать.
В точку! Это свидание!
Это свидание?!
— Значит, цветы и правда мне? — сказала я, прежде чем подумала.
Он от дороги отвлекся и на меня посмотрел, как на самое странное создание в мире. Только в то мгновение меня это мало взволновало. С радостным писком я полезла за букетом. Серьезно. Мне последний раз цветы по душе дарили чудовищно давно. Вроде просто — много алых роз, но почему-то давно. Банальный у меня вкус, наверное, слишком, чтобы кто-то мог посчитать такой подарок подходящим.
Возвращаясь в исходное положение, успела заметить на его лице довольную улыбку, которую он поспешно скрыл.
— Чем сегодня занималась?
— Книги принимала. Конец года.
Свет слегка придушенно засмеялся и тут же смутился.
— Что? — не поняла я.
— Прости.
Логика издала предсмертный стон.
— За что? И не смей увиливать! — тут же угадала я его намерения.
— Ты не похожа на сотрудника школы.
— Почему? Одинокая кошатница за тридцать. Полный набор.
Мой собеседник улыбнулся и покусал губу.
— Мне другое подумалось.
— Романы? — догадалась я. — Об этой стороне моей жизни там не знают.
Свет ничего не ответил, заулыбался только снова. Чует мое сердце, недоговорил.
Откуда-то сбоку в очередной раз засигналили. Вечер рабочего понедельника питерские водители встречали в пробках и взаимной сдержанной ненависти. Мы с моим спутником тоже не избежали этой участи.
— Можно радио включить, — прервал затянувшуюся паузу Пересвет.
— Можно, — согласилась я и озадаченно уставилась на технику.
К счастью, спутник меня понял без слов.
— Какое?
— «Эрмитаж».
На этом тема исчерпала себя.
Как правило такое молчание ощущается тяжело, сложно, словно ты должница вселенская, но не теперь. Я взглянула на профиль мужчины рядом. Он сосредоточенно следил за дорогой, немного хмурился и иногда сердито стискивал зубы. Тонкие длинные пальцы лежали на руле. Под смуглой кожей проступали вены — рукава он закатал до локтя, так что обзор мне открывался соблазнительный. Непроизвольно представилось, как эти руки выглядели бы на мне вчера. Я поспешно отвернулась к окну и зажмурилась. Несмотря на неуместность и попытку остановить, фантазии не прекратились. Снова в голове воскресали слова, им сказанные накануне. Я всем телом начала ощущать исходящее от него тепло, и совсем бы не возражала, если бы он наплевал на мир вокруг и прямо сейчас сделал лично все то, о чем вчера только просил.
Свет протяжно выдохнул. Я обернулась к нему и угодила в плен потемневших синих глаз. Он быстро отвел взгляд, словно
