Если ты меня убьешь... своей мечтой - Эмми Мира
— Я так сожалею, Вова, — сквозь слезы прошептала она.
— Знаю-знаю, — он обнял ее и прижал к себе. Она уткнулась к нему в плечо и продолжала дрожать от слез.
— Я не могла тогда иначе… но я так сожалею… я должна была…
— Нет, ты сделала так, как сделала. Не вини себя сейчас, — строго произнес он, гладя ее по голове.
— Нет, она бы не умерла…
— Таня! — он резко повысил голос, чтобы остановить ее истеричные вопли. — Послушай! Ты ничего сейчас не изменишь этим. Только себя сведешь с ума.
— Может, так и надо! Я не заслуживаю этой жизни, когда ее нет!
— Прекрати! Это жизнь! Так получилось! И откуда ты знаешь, что она бы не умерла, если бы ты была рядом? У тебя не было денег ни на лекарства, ни на операции! Чем бы ты помогла?!
Таня отстранилась, схватила себя за голову и начала опускаться на колени. Сидя на полу, она продолжала плакать навзрыд.
— Ты не знаешь, как я жила…
— Знаю! — Вова схватил ее за руки и поднял на ноги. — Я все знаю! И знаю, как ты ее назвала, и в каком доме малютки она росла!
Таня в недоумении уставилась на него, так и застыв на месте.
— Что? — только и смогла выдавить она из себя.
— Василиса… Восьмой на Пролетарской.
Таня снова зажмурилась. Этот адрес давно застрял в ее голове — она прекрасно помнила дорогу до дома малютки. И тот жутко холодный февраль, и тот маленький комочек в руке, и летние кроссовки на своих ногах — единственная обувь, которая у нее была.
Она шла по сугробам через дворы, чтобы сократить путь и быстрее добраться до нужного дома. Малышка спала, не зная, что это последний день, когда она будет в объятиях родной мамы.
— Год… всего лишь год… я вернулась за ней. Но было поздно… Моя малышка… моя малютка… Мой василек… — Лицо Тани изменилось, вместо боли в глазах читалась ненависть. — Ее не стало! Они не смогли позаботиться о ней! Я ошиблась!! Со мной она была бы жива! Как я могла так поступить?!!
— Откуда ты знаешь? Ты жила в грязном общежитии! Вы с братом голодали!
— И что? Мы же не умерли!
— Потому что вы были здоровы! А Василиса нет! — он снова силой обнял ее и прижал к себе.
Таня обмякла в его руках.
— Я даже не знаю, где ее похоронили…
— Ты хочешь сходить?
— Да… Я буду умолять, чтобы она простила меня, — снова всхлипнула она.
— Тихо-тихо. Она простила…
10 глава. Это точно конец (первая часть)
Рома второй час стоял в пробке. Лето, пятница, дачники — эта формула всегда работала не в пользу водителей. Он нервно кусал себе губы, стуча пальцами по рулю. Еще 10 см, машина снова встала. Да сколько можно?! Он час назад должен был быть у нее, а с этой красной паутиной на карте можно даже не надеяться доехать.
Он снова взял в руки телефон, покрутил и положил на панель. Сообщений не было, Максим тоже не позвонил, хотя должен был рассказать новости после встречи с адвокатом. Дурацкий день — он просиживал штаны в офисе, пока айтишники и отдел кадров делали свою работу. Теперь у него есть корпоративная почта, доступ к мессенджеру компании и огромный, но пустой шкаф в кабинете.
Рома вырубил кондиционер и спустил окно машины — ему нужен был свежий воздух. Голова болела от повышенного давления, руки немели от того, как сильно он вцепился в руль, а в ушах стоял гул.
Он сам набрал ей.
— Я все еще в пробке.
— Ничего, я еще не сплю. Ужин только остывает.
— Прости, я должен был выехать раньше. Самое обидное, что я толком и не поработал сегодня.
— Максим не позвонил еще? — спросила Дарина.
— Нет, поэтому я переживаю.
Он услышал, как она подавила зевок.
— Максим — большой мальчик. Я думаю, у него все под контролем.
— Слушай, ложись спать, я поеду к тете, — с заботой произнес он.
— Нет! Я жду тебя. Мы можем просто… поспать.
— Устала?
— Честно говоря, да. Клиенты были сложные. Один вообще грозился уволить моих барберов. Второй разбил вазу и обвинил в этом Эдуарда. В общем, так себе день.
Роме поступил второй звонок.
— Я перезвоню, неизвестный номер. Вдруг это Макс.
Он, не дождавшись ответа Дарины, переключил звонок.
— Да!
— Привет! Это Олеся.
— Привет. Что-то с Максом? — встревожился он и нахмурил брови.
— Что? Понятия не имею. Он для меня больше не существует.
— О боже, опять? — Рома закатил глаза.
— Не хочу о нем ничего слышать. Завтра папа тащит к нам эту Марину. Придешь? Мне нужна твоя моральная поддержка. Я не выдержу их счастливые рожи.
— Я ничего на завтра не планировал, но только вот еду к Дарине. И вряд ли мы захотим завтра быть свидетелями чьих-то счастливых рож. Или убийства.
— Ты можешь взять ее с собой.
— Уверена? Ты же ее не очень любишь…
— Если для того, чтобы мой друг был в такой момент рядом, мне придется терпеть его… странную девушку, то я согласна. Ты нужен мне завтра!
Олеся даже не дождалась его ответа и положила трубку. Рома еще пару секунд смотрел на потухший экран телефона.
***
Дарина сквозь сон услышала звонок в дверь. Все-таки она уснула, хотя старалась изо всех сил дождаться Рому. Она встала со своего любимого большого кресла около панорамного окна и вышла в коридор. Не глядя в глазок, она открыла дверь.
— Андрей?.. что ты тут делаешь?
— А ты не меня ждала, правда?
Она почувствовала резкий запах алкоголя. Андрей не стал ждать приглашения и просто зашел в квартиру.
— Вкусно пахнет — приготовила утку?
— Да, мою любимую.
— И мою.
Андрей по-хозяйски прошел на кухню, не разуваясь, и уселся за стол.
— Рома скоро придет, — зачем-то произнесла она, отводя глаза. Ей было некомфортно.
— Я знаю… Я не претендую ни на что, — подмигнул он ей.
— А зачем приехал? Я думала, мы уже все решили и оставили… разобрались.
Андрей налил себе воду из кувшина, что стоял на столе, и выпил залпом.
— Открывай вино, будем праздновать!
Дарина села напротив и посмотрела на него.
— Мне кажется, ты уже хорошо отметил. Я могу тебе постелить в зале, уже очень поздно.
