Влад - Кристи Уэбстер

Погоня — всегда является моей любимой частью.

Я поймаю ее.

Не теряю времени даром и бросаюсь за ней. Может, в России и чертовски холодно, но я все равно пробегаю не менее восьми миль в день на беговой дорожке. В помещении. Там, где тепло. Она никогда не убежит от меня. Я слышу, как хлопает дверь. Ирина ушла в крыло дома моего отца. Моей милой маленькой Ирине повезло, что я здесь, чтобы защитить ее. Оставаться одной в папином логове — ужасное решение.

Я толкаю дверь в гостиную отца и нахожу ее, прислонившейся спиной к книжному шкафу. Пинком закрыв за собой дверь, крадусь в ее сторону. Ее голубые глаза широко раскрыты и испуганы, заставляя мое сердце учащенно биться от волнения.

— Влад, — начинает говорить Ирина хриплым от ужаса голосом.

— Шшш. — Я подхожу к ней и обхватываю ее нежную шею рукой — той же рукой, которая ранее была у нее под платьем. Ее туфли со стуком падают на деревянный пол. — Нельзя дразнить льва и не ожидать, что его съедят.

Ирина вскрикивает, когда я прижимаю ее к книжной полке и набрасываюсь на ее губы. Большим пальцем поглаживаю ее шею, наслаждаясь тем, как бешено бьется ее пульс под моими прикосновениями. Сначала ее поцелуй неуклюжий и неуверенный, но потом она вцепляется в лацканы моего пиджака. Я прекращаю сжимать ее горло, желая прикоснуться к ней в других местах. Ладонями скольжу по ее ребрам, затем к заднице. Я поднимаю девушку и стону, когда она раздвигает свои стройные ноги, позволяя мне быть там, где, как мы оба знаем, мне нужно быть.

Мой член болезненно тверд, и я трусь им об ее мягкую сердцевину, покусывая ее нижнюю губу. Ее стон полон желания. Сладкой просьбы.

— Теперь ты помнишь прошлую ночь?

Ирина снова стонет.

— Да.

— Твое тело такое восприимчивое. Ты хочешь этого, Ирина. Ты хочешь, чтобы я уничтожил каждую частичку тебя. Тебе это понравится.

Она кивает, запуская пальцы в мои волосы. Ирина крепче сжимает мои густые локоны, углубляя наш поцелуй. Мы оба отчаянно боремся за то, чтобы одержать вверх, и черт возьми, если она не побеждает. Я поглощен потребностью обладать ею. Прижимаюсь к ней, страстно желая увидеть, как из-за меня она снова распадается на части. Маленькая плохая девочка теряет контроль и движется со мной в ожидании своего освобождения. Я убираю руку с ее идеальной попки, обхватывая упругую грудь через платье. Звуки, исходящие от нее, дикие и безумные.

— Я собираюсь трахнуть тебя, — рычу я, прикусывая зубами ее губу, затем подбородок. Ирина вскрикивает, когда я кусаю ее за горло. Приближаю рот к ее уху и покусываю кожу и там. — Я собираюсь трахнуть тебя прямо здесь, на фоне книг моего отца.

Ирина хнычет, мои слова выводят ее за край. Ее тело сотрясается от оргазма. Если она так легко кончает от легкого трения, я не могу дождаться, когда увижу, как она теряет рассудок, когда я использую свой язык.

Прежде чем она приходит в себя от кайфа, я просовываю руку между нами и нахожу ее трусики. Мокрые. Пропитанные. Она так возбуждает меня, что из-за нее весь бардак. Это сводит меня с ума, черт возьми. Я сдвигаю ее трусики в сторону и слышу сдавленный звук.

— Влад… я… это не… я… мы не можем этого сделать.

Я дергаю за ремень, затем расстегиваю брюки. Ирина задыхается и извивается, но не пытается вырваться. Когда я высвобождаю свой толстый, ноющий член и трусь им об ее клитор, она вздрагивает в моей хватке.

— Тогда скажи мне «нет», — умоляю я, прижимаясь губами к ее губам.

— Влад… — стонет она. — Нет, пожалуйста. — В ее стонах слышится мольба. Она говорит то, что кричит ей ее сердце, чтобы она не предавала свою сестру, но ее тело молит об обратном.

Оно хочет, чтобы я был плохим парнем.

Чертовски хорошо, что мне охрененно нравится эта идея.

— Теперь пути назад нет, маленькая Тень, — угрожаю я, прикусывая зубами ее распухшую губу. — Ты начала это, и теперь ты это закончишь.

Кивая, она пальцами царапает мой затылок, но шепчет:

— Нет, мы не можем.

— Конечно, мы можем, — рычу я. — И мы это сделаем.

Я целую ее в губы, чтобы заглушить крики, когда скольжу кончиком к ее тугому отверстию и пронзаю ее быстрым, сильным толчком, от которого книги падают с полки рядом с нами.

Узкая.

Черт, моя сладкая маленькая девственница такая тугая.

Ее киска обхватывает мой член. Это ее киска садистка, а не я. В данный момент я задыхаюсь, и все, что могу сделать, это позволить ей медленно с удовольствием убивать меня. Ирина, черт возьми, лучшее, во что я когда-либо погружал свой член.

— Ой! — вскрикивает она, ероша пальцами мои волосы. — Мы не можем этого сделать. — Ее слова звучат с придыханием, в то время как руками она притягивает меня ближе, противореча своим же словам, слетающим с ее языка.

Это мило — битва за то, о чем просит ее сердце и что диктует тело.

Я медленно выхожу, затем снова врезаюсь в нее. У нее вырывается громкое, некрасивое рыдание, поэтому я заставляю ее замолчать еще одним поцелуем. Потеря девственности никогда не бывает приятным событием. По крайней мере, не для этой женщины. После этого ей будет больно еще несколько дней, когда она вспомнит, как я завладел ее телом изнутри. Словно сам дьявол, посланный вторгнуться в ее душу.

— Влад, — кричит она, — пожалуйста. Мы не можем.

— Но мы уже делаем это, — напоминаю я ей, входя в нее сильнее, доводя свою мысль до конца.

Я трахаю ее жестко и быстро, целуя ее идеальный рот.

— Влад, — снова умоляет она. — О, боже.

— Я знаю, малышка. Знаю. Позволь мне владеть тобой.

Ее хватка на моих волосах ослабевает, и Ирина скользит ладонями по моей шее. Она немного расслабляется, и моя грудь наполняется гордостью за то, что эта девушка доверяет мне заботиться о ней. Я двигаю бедрами навстречу ей, стараясь с каждым толчком тереться о ее чувствительный клитор. Ее киска сочится после ее последнего оргазма, давая мне всю необходимую смазку, чтобы я мог легко входить и выходить. Ирина больше не пытается убежать и цепляется за меня, как за спасательный плот.

— Влад.

— Такая